Читатель «Времени» Петр Васильевич Панов написал в редакцию (07.10.06), что у него остался «неприятный осадок» от моей статьи «Мотоциклетка» по-украински будет удочка» (19.10.06) http://www.anti-orange-ua.com.ru/index.php/content/view/1586/48/. Он даже заподозрил, что я просто невнимательно смотрел фильм «Афоня», в котором, «возможно», один из героев фильма купил мотоциклетку, а другой купил удочку, а мне показалось, что перевод с русского на украинский сделан неправильно. Эту мою гипотетическую ошибку автор письма почему-то называет «грубой подтасовкой».
Уважаемый Петр Алексеевич! Вопрос решается просто: за 2 гривны возьмите в прокате кассету или диск «Афони» и убедитесь, что про «удочку» там нет ни слова. Это к вопросу о качестве перевода с русского на украинский. Что касается целесообразности использования субтитров при показе художественных фильмов в интересах людей с ослабленным слухом, к чему призываете Вы и читательница М.В.Богданова, то я в принципе с вами согласен. Но при одном условии: если уж делать, то делать для всех. А то получается, что у нас НА Украине глухота встречается только на одно ухо - слышащее русскую речь. Украинские фильмы не субтитрируют ни на украинском, ни, тем более, русском языках. Некоторые телеканалы умудряются переводить с русского на украинский интервью с прохожими на улицах украинских же городов. Делается это безо всяких субтитров, просто голос за кадром забивает живую речь респондента. Поэтому давайте не будем лукавить и делать вид, будто бы речь идет об интересах плохо слышащих телезрителей!
Вы, Петр Алексеевич, совершенно справедливо заметили мой сарказм в отношении «державной мовы», на которую заставили перевести диалог сантехника ЖЭКа Афони и его приятеля-колхозника. Но Вы же сами пишете, что «на бытовом уровне у нас все понимают всех». А разве у сантехника Афонии речь сложна и изысканна, не бытового уровня? А на не бытовом уровне, что, действительно есть проблемы?
Я четко различаю украинский язык и тот кошмарный «новояз», который мы слышим из уст украинского чиновничества. Не секрет, что очень многие чиновники при малейшей возможности или вне официальной обстановки переходят на родной русский язык. Украинский язык, став единственным государственным, угодил в ловушку: ему отвели незавидную роль «кодового переключателя». Если чиновник говорит по-украински, значит, он говорит «как надо»; если переключился на русский, значит (внимание!) - сейчас услышим «как дело обстоит на самом деле».
Более дурную услугу украинской речи, чем насильственная украинизация, оказать трудно. Об этом ещё в начале 1990-х годов предупреждал известный в диаспоре профессор Гарварда Роман Шпорлюк. По его мнению, такая языковая политика является верной дорогой к утрате украинской государственности.
Уважаемый Петр Васильевич, Вы пишите, что не слышали нареканий на субтитрование после войны непереведенных трофейных фильмов с участием Марики Рокк и других фильмов. Было бы удивительно, если бы такие нарекания были. Разве народ тогда поголовно знал немецкий и прочие языки, он не нуждался в помощи переводчика? На самом деле вопрос не стоял «переводить или не переводить?». Вопрос был другой: «каким именно способом переводить?». Но это же другая тема.
Теперь по поводу того, как соотносятся русская изба и украинская хата в контексте перевода мультфильма, снятого по русской народной сказке «Маша и медведи». Вы пишете, что в любом русско-украинском словаре «изба» переводится как «хата». Да, я туда заблаговременно заглядывал: именно так. А заглядывали ли Вы в украино-русские словари? Например, в академический «Українсько-руський словник». Там есть обратный перевод «хати» в «избу». Есть, но с весьма существенным примечанием: «не точно - о крестьянском жилище».
Причина кроется в том, что в русском языке слово «хата» есть, а в украинских словарях слова «изба» нет. Вообще такая асимметрия в лингвистике обычное дело, но дело не только в лингвистике. Русское слово «хата» близко, но не тождественно украинской «хате». По крупному счету смысл слов, конечно, одинаков (крестьянское жилище), но смысловые нюансы разные.
Вы цитируете толковый словарь русского языка С.И.Ожегова, где сказано, что хата - это крестьянский дом в украинской или южнорусской деревне. Но ведь Маша в переведенном мультике говорит уже по-украински, а не по-русски! Значит нужно смотреть не в русский словарь Ожегова, а в украинские словари. Те самые, где есть предупреждение о неточности перевода хата - изба.
Здесь не всё так просто, давайте разберемся. Фольклорная русская Маша встретила фольклорных медведей (сам медведь является символом Руси) не НА Украине, и даже не на юге России, крае, как известно, преимущественно степном (там, где согласно Ожегову есть хаты). Сказочная Маша встретила медведей, конечно же, в дремучих русских лесах. Там, где стоят высокие русские терема со спящими царевнами, где избушки поскрипывают на курьих ножках. Вспомните гениальное пушкинское: «Там царь Кащей над златом чахнет, там русский дух, так Русью пахнет!».
Замените «избушку на курьих ножках» на «хатинку на курячих ніжках», чем после этого будет пахнуть? На мой взгляд - дурным литературным вкусом. Это в лучшем случае. А скорее - запахнет бройлерными «ножками Буша», ненавязчиво подсказывающего как Украине нужно строить отношения с «северным соседом».
В русском языке слово «хата» прописано очень прочно, и смысл его однозначен. Когда мы слышим песню «Враги сожгли родную хату...», то никому не придет в голову, что поётся о трагедии псковского крестьянина. Ясно, что потерявший семью фронтовик был родом с Украины или, скажем, из кубанских или донских степей. Очевидно также, что герои песни «Будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому, до хаты» не собираются возвращаться на Урал, они - земляки того фронтовика.
Я отыскал четыре варианта перевода на русский язык стихотворения Т.Г.Шевченко «Садок вишневий коло хати». Никто из переводчиков и не помыслил поменять «хату» на «избу». Это было бы нелепо. Вот один из вариантов:
Вишневый садик возле хаты,
Шмели над вишнями гудят.
И пахари еще не спят,
И с песнями идут девчата.
Их мамы за столом сидят.
Именно так, в переводе на русский, и знакомились с творчеством великого Кобзаря школьники всей необъятной Советской страны. Не только РСФСР, но и той же Грузии или Литвы. Был в школах такой обязательный курс - «Культура братских народов СССР». Русский язык служил мостом для взаимного обогащения культур. Но подобная «обязаловка», разумеется, является явным признаком тоталитаризма. Теперь школьники свободных от империи бывших советских республик, свободны от знания Шевченко-поэта. О футболисте-Шевченко они ещё, может быть, знают...
Но вернемся к первоисточникам. Конечно, при переводе всегда теряется часть очарования оригинала, здесь жертвы неизбежны. Однако, если по Вашей, Петр Васильевич, логике «хата» и «изба» одно и то же, то следует переводить «вишневый садик возле избы». Вам так больше нравится?
Может возникнуть закономерный вопрос: почему в современных украинских словарях нет слова «изба», в то время как есть экзотичные «вигвам», «иглу», «юрта», «чум», «яранга», «сакля»? Причем пишутся они точь-в-точь, как и на русском языке. Дело здесь вот в чём. Сравнительный анализ близкородственных языков, какими являются украинский и русский, в некоторых аспектах сложнее анализа далеких языков. Вмешиваются внелингвистические факторы, например, пресловутая «политколлектность».
Кавказскую саклю в принципе можно перевести как «хату», индейский вигвам, чукотский чум, ярангу и азиатскую юрту можно перевести как «шатёр» (укр. - шатро, намет), эскимосскую иглу описать как «снежную пещеру». Но такое желание обычно не возникает, поскольку потери при переводе будут слишком велики. Эти понятия целесообразнее не трогать, а обозначающие их слова транслитерировать, то есть записать буквами родного алфавита. Так, например, после «мыльных» сериалов типа «Рабыня Изаура» и «Богатые тоже плачут» русский и украинский языки «обогатились» новым словом «фазенда». Ироничные кавычки связаны с тем, что «фазендами» у нас стали сплошь и рядом называть (опять же - иронично) собственные садово-дачные участки. Но и на самом деле слово «фазенда» вошло в наши славянские языки: отныне с его помощью можно гораздо точнее, чем раньше описать дух богатого латиноамериканского поместья. Раньше пришлось бы подыскивать приемлемый аналог (усадьба, например), что всегда хуже.
А вот русской «избе» из близкородственного языка не повезло. Есть искушение подменить её «хатой». Пусть «не точно», как пишут в словаре современные украинские лингвисты, но в принципе можно. Ведь это тоже крестьянское жилье в условиях близкого климата. Очень грубой ошибки нет, вполне допустимо, хотя и нежелательные потери налицо. Об этом я совершенно ясно написал в своей статье, так что не нужно ломиться в распахнутые двери избы-хаты, доказывая очевидное, что эти понятия совместимы друг с другом. Да, они совместимы, но не тождественны.
К сожалению, внелингвистический (политический) момент традиционно доминирует в языковых дискуссиях. Так, я устал напоминать уважаемой редакции «Времени» о своём неотъемлемом авторском праве следовать каноническим нормам русского языка, согласно которым с сочетании с топонимом «Украина» употребляется исключительно предлог «на», а не «в». По самоуверенной логике горе-реформаторов следует, что «в Крыму» или «в Чечне» - это поддержка сепаратистов, а «на Урале» - это борьба с несуществующим сепаратизмом. На Украине нет института русского языка, как в России нет института языка украинского. В конце концов, было бы странным, если бы Государственная Дума России учила Верховную Раду Украины «правильно» писать по-украински слово «Росія» с двумя буквами «С».
До Октябрьской революции среди лингвистов-славистов господствующей была точка зрения, что существует единый русский язык с ярко выраженными малороссийским и белорусским наречиями (диалектами) и со слабо выраженными многочисленными говорами (вятский, псковский, поморский и прочие). На этой точке зрения стояли, например, профессор Киевского университета им. Св. Владимира, автор капитального исследования «Лекции по славянскому языкознанию» Т.Д.Флоринский, филолог и этнограф, академик Петербургской академии наук И.И.Срезневский, профессор Б.М.Ляпунов и многие другие.
Но пришедшие к власти большевики директивно указали буржуазной профессуре, что никакого «малороссийского наречия» нет, что это оскорбительное изобретение царских сатрапов, а есть отдельный украинский язык. Лингвистические дискуссии запретили, а не согласные лингвисты и историки (Н.Ульянов, А.Дикий) предпочли ГУЛагу эмиграцию. Будущий академик АН СССР Д.С.Лихачев остался и дорого за это поплатился. За статью, в которой он отстаивал орфографию до реформы 1918 года (он хотел сохранить в русском языке букву «i», которую оставили в украинском), он был сослан как контрреволюционер на Соловки. Там он чудом избежал расстрела. А вот М.С.Грушевский, наоборот, вернулся из эмиграции и поступил на службу к большевикам и был ими всячески обласкан. Таким образом, большевики оказали неоценимую услугу украинским националистам и сепаратистам, с которыми они вроде бы боролись.
Если бы в Германии кто-то попытался сделать нечто аналогичное, а именно, доказать, что баварский диалект немецкого языка, гораздо более далекий от берлинского диалекта, чем украинский язык от русского, является отдельным «баварским языком», то его судьба во времена Бисмарка была бы незавидной. Да и сейчас бы его не поняли. У нас же всё произошло с точностью до наоборот.
Именно оттуда, из начала 1920-х годов, из руководимых Москвой кампаний «коренизации» и «украинизации», её последующих рецидивов (особенно сильный всплеск был в конце 1950-х годов) и берет начало нынешняя языковая политика незалежного Киева. Как бы ни хотелось это скрыть её современным идеологам.
Но в одном Вы, Петр Васильевич, совершенно правы - субтитры перевода в художественных фильмах статичны, а не являются, как писал я, «бегущей строкой внизу экрана». Примите мои извинения за допущенную неточность, но что это меняет?
Александр Смирнов
