Накануне известных октябрьских (1917 г.) событий в Петрограде Мать Городов Русских характеризовалась своеобразной военно-политической "мозаикой". Лояльные тогдашнему Временному правительству России правосоциалистические и постимперские силы насчитывали в городе более 10 тысяч штыков и сабель. Большевики со своими союзниками (левыми эсерами, максималистами, анархистами) имели 6.600 бойцов. Влияние интернационал-социалистов тогда было в Юго-Западном крае не столь значительным, как на Востоке Малороссии и в Северном Причерноморье ! Сторонники же Самостийной Украины рассчитывали в Киеве на 8?тысячный воинский контингент. Главная общественная поддержка данного политического течения (Центральной Рады) имела место не в самом Киеве, а поступала тогда из-за пределов столицы Юго-Западного края, от губернского крестьянства. Незалежники и РСДРП(б) тогда пока ещё (как и ранее !) активно и позитивно взаимодействовали друг с другом.
Успешное взятие власти петроградскими большевиками (25 октября - григорианского 7 ноября) активизировало и оппозиционные Временному правительству политические круги Киева. Самостийники вместе с интернационал-социалистами (целью последних в те дни, помимо своих основных классовых задач, также была и украинская независимость !) начали захват власти в городе. Сопротивление киевской демократическо-проимперской коалиции (деморализованной падением в Городе Петра Временного правительства) до 31.10. (13.11.) 1917 г. было преодолено. В столице Юго-Западного края сложилось на пару недель своеобразное двоевластие большевиков и незалежников. Последние же к концу ноября (в связи с усилением давления губернских сельчан) овладели главными рычагами административного контроля над городом. 20-го ноября (по новому стилю) было декларировано провозглашение "автономной" УНР (3-й Универсал Центральной Рады), что было бы совершенно невозможно без Октябрьского Переворота.
Т. о., сам факт захвата большевиками власти в Петрограде 25.10. (7.11.) 1917 г. способствовал реальному овладению самостийниками положением на части территории Южной Руси. Другая (большая) часть Малороссии оказалась (до Нового Года) под властью Харьковской (суверенной) УНР. Последнюю сформировало большинство Всеукраинского Съезда Советов (127 из 200 делегатов). Меньшинство же этого форума закрепилось в Киеве, "под крылом" Центральной Ради. Последняя в начале 1918 г. продекларировала (позднее, чем Харьковская УНР) свой вариант независимости Украины.
Оба незалежницких правительства проигнорировали результаты январских выборов в Украинское Учредительное Собрание. Хотя Центральная Рада (совместно с Советами, другими представительными и административными органами) активно готовила данный избирательный процесс, его результаты не понравились ни самостийникам, ни социал-интернационалистам. Более трети голосов на выборах в южнорусскую "учредиловку" взяли проимперские умеренно-черносотенные и кадетские группировки. Из них только Русский Список В. Шульгина поддержало почти 30 % принявших участие в выборах жителей Украины. Незалежники и большевики получили (каждые в отдельности) меньшую поддержку украинских избирателей.
"Относительная" легитимность обеих УНР нисколько не ослабила претензий на власть в Южной Руси как харьковского, так и киевского "центров силы". Началось воинское противоборство обоих самостоятельных правительств. Харьковский Народный Секретариат был не только (ибо репрезентировал большую часть Всеукраинского Съезда Советов) легитимнее (Украинское Учредительное Собрание ведь так и не было созвано !), но и сильнее киевской Центральной Рады. Несмотря как на верстание в защитники последней (наряду с ничтожными остатками "украинизированных" в нач. лета 1917 г. незалежниками разбегавшихся царских частей) воинских формирований из военнопленных галичан, так и наметившуюся в те месяцы тенденцию к поддержке правительства Грушевского-Винниченко-Петлюры кайзеровскими кругами.
Слобожанско-донецко-северопричерноморская УНР победила бы киево-волынскую где-то в течение десятка недель. Помощь Петроградского Совнаркома (силы Муравьева в целом уступали численности отрядов, которые непосредственно подчинялись Украинскому Советскому правительству) только лишь ускорила падение Центральной Рады. Что и произошло менее чем через месяц.
В обстановке же января 1918 г. Харьковская УНР была законной властью, а "центральнорадовская" - мятежниками !
Мятежной была и выступившая против правительственных украинских сил и группа просамостийнически настроенной учащейся молодёжи (отражавших, кстати, настроения достаточно незначительной части тогдашних молодых киевлян), поименовавших себя "студенческим куренём "галицких (военнопленных) сичевых (??!!) стрельцов".
С другой же стороны, более чем легитимным было вооружённое выступление в поддержку законного правительства рабочих киевского завода "Арсенал".
Любопытная деталь !
В Январьском (1918 г.) Восстании приняли участие не только большевики, левые эсеры, меньшевики-интернационалисты, максималисты и анархисты, но и остатки арсенальских организаций черносотенных партий "Союза Русского Народа" и "Союза Михаила Архангела" !
Это едва ли не единственный случай, когда "белая" и "красная" стороны Второй Русской Смуты оказались в 1917 - 1919 гг. по одну сторону баррикад.
«Несмотря на поистине героическую оборону, которая продолжалась почти неделю, — пишет историк С. Кульчицкий, а его не заподозришь в симпатиях к большевикам, — арсенальцы вынуждены были прекратить сопротивление» («Высокий Замок», 28.01. 1997 г.). В донесениях петлюровцев, прорвавшихся на территорию завода, значилось, что были «переколоты штыками» и расстреляны 300 рабочих.
С марта 1918 г. с легкой руки великого мифотворца Михаила Грушевского пошел гулять миф о 300 украинских спартанцах, отдавших юные жизни за установление украинской независимости. Мол, два дня триста киевских студентов и школьников, имея всего по три обоймы патронов, сражались с шеститысячной армией Муравьева, уничтожили четверть его армии и все полегли. (Тут хотелось бы задать вопрос: а где могилы полутора тысяч уничтоженных студентами большевиков?)
Своей жертвой они задержали большевицкую армию, предоставив возможность эвакуироваться руководству Центральной Рады и успеть подписать с германской армией сепаратный мир в Брест-Литовске, которым Германия даровала Украине независимость от Советской России.
«Легенда, що її треба здати до архіву»
Каков же контекст этих не столь далеких от нас событий? Сегодня школьникам и студентам рассказывают, что «воплощая многовековое стремление украинского народа к независимости», в 1917-м вдруг возникла молодая Украинская держава. Трансформируясь в те или иные формы правления, она просуществовала до 1920 г. и была уничтожена вооруженными до зубов «ордами русских большевиков».
Это давно уже опровергли объективные историки. Так, авторитетный в кругах диаспоры историк И. Лысяк-Рудницкий писал: «Легенда, що її треба здати до архіву, це казка про «надчисленні полчища» ворогів, що під їх ударами буцімто завалилася українська державність. У дійсності інтервенційні московські армії під час першої та другої навали (зими 1917—18 рр. та 1918—19 рр.) були відносно малі. Кремль до літа 1919 року не диспонував великою регулярною армією. Совєтська експансія була здатна поширюватися на ті країни, що їх їхнє власне безголів`я робило з них легку здобич».
О тех временах выдающийся русский писатель, киевлянин Михаил Булгаков в рассказе «Киев-город» писал: «Можно сказать одно: по счету киевлян у них было 18 переворотов. Некоторые из теплушечных мемуаристов насчитали их 12; я точно могу сообщить, что их было 14, причем 10 из них я лично пережил. В Киеве не было только греков. Не попали они в Киев случайно, потому что умное начальство их спешно увело из Одессы».
ЦР в 1917 г. являлась полномочным представителем Временного правительства в Украине. Но, по воспоминаниям Дорошенко («Война и революция на Украине»), вместо того чтобы заниматься государственным управлением, «Генеральный секретариат продолжал оставаться оторванным от страны, изображая из себя нечто вроде наблюдательного или совещательного органа. Никто из секретарей не показывался нигде, кроме Киева, а в Киеве их энергия уходила на политику в Центральной Раде... Но всю вину за то, что автономное правительство никак не могло наладить дела и действительно взять бразды правления в руки, сваливали на Временное правительство».
После того как Временное правительство рухнуло, а «в Петрограде разразилась так называемая Октябрьская революция, Украине не осталось ничего иного, как отделиться от большевистской России и начать устраивать свою судьбу совершенно самостоятельно». Не правда ли, поразительно напоминает события, происходившие в Украине после августовского путча ГКЧП в 1991 г.?
7 ноября 1917 г. провозгласили создание Украинской Народной Республики. Несмотря на объявленное еще в начале декабря 1917 г. состояние войны — ленинский «Манифест к украинскому народу с ультимативными требованиями к Украинской раде» и отрицательный ответ на него ЦР, конфликт пытались некоторое время разрешить дипломатическими методами. Но после I Всеукраинского съезда советов в Харькове 11—12 декабря 1917 г. потенциал сторонников социалистической революции в Украине стал возрастать.
Обратимся снова к воспоминаниям Дорошенко: «Как только Центральная Рада пошла на разрыв с большевиками, участь ее была предрешена. Увлеченная успехами национального движения, опьяненная легкими победами над бессильным Временным правительством, украинская социалистическая демократия не хотела допустить к делу государственного и социально-экономического строительства тех, кого она называла «панами» и «москалями», ибо не хотела делиться с ними властью и руководящим положением; конечно, не хотела она делиться и с претендентами на возглавление революции — с большевиками... Поманив крестьянство своими обещаниями, разжигая классовую рознь, раззадоривши худшие инстинкты и аппетиты, Центральная Рада остановилась и стала отставать от того, что уже осуществили у себя большевики, — и влияние ее мгновенно исчезло. В решительную минуту, когда большевики нажали извне и изнутри, оказалось, что за Центральной Радой никто в сущности уже не стоит...»
В январе 1918 г. пятитысячный отряд войск Центральной Рады сдал Полтаву Михаилу Муравьеву без боя. Часть солдат влилась впоследствии в «Красное казачество» Примакова. В отряд самого Муравьева входили не «московские орды», а красногвардейцы Харькова, красные казаки Примакова, донецкие красногвардейцы Жлобы, екатеринославские, донецкие и московские рабочие под руководством Егорова (чуть больше 1200 воинов).
«...негайно прийти на підмогу своєму краєві і народові»
В конце 1917 г. — начале 1918 г. ЦР катастрофически теряла поддержку, а деморализованные военные части просто разбегались. Винниченко в «Відродженні нації» писал: «Єдиною активною мілітарною нашою силою була наша інтелігентна молодь і частина національно-свідомого робітництва, яке гаряче стояло за українську державність, розуміючи за нами ту державність так само, як і ми її розуміли...» Вот и оказалось, что в условиях всеобщей растерянности и паники способными на самоотверженные действия оказались только студенты.
5 января 1918 г. на собрании учащихся младших курсов Киевского университета св. Владимира, созванном по инициативе студентов-галичан, было принято решение приступить к созданию студенческого Куреня Сечевых Стрельцов. К формированию «под угрозой бойкота и исключения из украинской студенческой семьи должны приступить все студенты-украинцы». В состав куреня также были привлечены ученики двух старших классов 2-й украинской гимназии им. Кирилло-Мефодиевского братства.
Руководство ЦР знало о порыве студентов и даже идейно поддержало и стимулировало его. Так, 11 января 1918 г. газета «Нова Рада» опубликовала обращение «До українського студентства», в котором призывала «студентів-українців усіх вищих шкіл негайно прийти на підмогу своєму краєві і народові, одностайно ставши під прапор борців за волю України проти напасників, які хотять придушити все, що здобуто нами довгою, тяжкою, героїчною працею. Треба за всяку ціну спинити той похід, який може призвести Україну до страшної руїни і довговічного занепаду. Хай кожен студент-українець пам'ятає, що в цей час злочинно бути байдужим... Сміливо ж, дорогі товариші, довбаймо нашу скелю і йдімо віддати, може, останню послугу тій великій будові, яку ми ж самі будували — Українській державі!»
«Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их — буквально на убой — навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков. Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции».
В то время, когда юноши (в большинстве никогда не державшие в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих... Путь на Киев был теперь совершенно открыт» (Дорошенко, «Война и революция на Украине»).
Что касается количества погибших, то, кроме мифических «трехсот спартанцев» Грушевского, назывались разные цифры. Так, Дорошенко приводит поименный список погибших 11 студентов, хотя и говорит, что несколько их погибли раньше, кроме того, были расстреляны 27 пленных, которые входили в разведывательную роту, отошедшую к Крутам, когда станцией уже овладели красные. В 1958 г. в Мюнхене и Нью-Йорке в издательстве «Шлях молоді» были напечатаны результаты 40-летнего исследования С. Збаражского «Крути. У 40-річчя великого чину 29 січня 1918 — 29 січня 1956». В списке пофамильно названы 18 человек.
Изучая «историю Крут» обнаруживаем еще два интересных обстоятельства, которые умолчать невозможно. Дело в том, что студенческий курень Сичевых Стрельцов, как и подавляющее число самих стрельцов состоял из галичан, прибывших в Киев после оставления Русской армией Галиции в 1915 году, военнопленных галичан и прочих их земляков, наводнивших город в 1917 году из за линии фронта после его развала.
Назовем некоторые имена уроженцев Галичины из опознанных жертв Муравьева. Это Микола Ганкевич, Иван Сорокевич, Василь Гнаткевич, Григорий Пипский, Андрий Соколовский, Евген Терновский, Юрий Дубницкий, Павел Кольченко. И то, что культ героев Крут родился в Галичине и пришел в Киев оттуда, неспроста. Это их герои.
В нескольких изданиях указывается, что на стороне красных сражались венгры - интернационалисты. Получается интересная вещь. Граждане Австро-Венгрии стреляют в граждан Австро-Венгрии на территории другого государства, формально находящегося в состоянии войны с их родиной.
А коренное население в это время и в ус не дует. Грабит помещичье добро и попивает горилку. Парадокс однако.
И в заключении - о командире "отряда" Аверкии Гончаренко. Как никак, он главный герой Крут. В 1944 году он стал полковникам дифизии Ваффен СС «Галичина». Наверное это закономерно. Мы не знаем, сколько шагов от Крут до Галичины, возможно всего один.
Остается добавить, что источником легенды о двух днях ожесточенного сопротивления оказался... сам Муравьев. Стремясь показать и приукрасить собственные заслуги в единственном бою, который пришлось ему дать на пути к Киеву, он в донесении главнокомандующему войсками на юге России В. Антонову-Овсиенко написал: «После двухдневного боя первая революционная армия Егорова при поддержке второй армии Берзина возле ст. Круты разбила контрреволюционные войска Рады, руководимые самим Петлюрой».
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи