Очевидное стремление Буша к постоянному состоянию войны грозит катастрофой.
Недавно, благодаря Сеймуру Хершу и "The New Yorker", мы узнали, что мои давние прогнозы сбылись. Американские войска воюют в Ираке, продлевая, таким образом, президентскую "войну с террором".
Недавно, благодаря Сеймуру Хершу и "The New Yorker", мы узнали, что мои давние прогнозы сбылись. Американские войска воюют в Ираке, продлевая, таким образом, президентскую "войну с террором".
Не существует иной войны, кроме той, что ведет в одностороннем порядке президент - против слабого Конгресса и слабых стран, богатых нефтью. Верно то, что Конгресс предоставил президенту ряд особых полномочий. Однако, поскольку только Конгресс обладает конституционным правом на объявление войны, Буш не является, как он постоянно кричит, президентом военного времени. Именно из этой предпосылки исходит его убежденность в том, что он может арестовать любого человека, будь то американец или иностранец, и посадить его в тюрьму на базе Гуантанамо без соблюдения юридической процедуры.
Это просто война Буша. Она не имеет ничего общего с американским народом. Нам не грозила опасность от оружия массового уничтожения. Угроза исходит от администрации, которая полюбила войну за то, что война дает ей особую возможность избавиться от "Билля о правах" и спокойно отправлять за решетку недовольных. У нас в прошлом были страшные времена, но с сегодняшним днем их не сравнить. Итак, чего нам ожидать?
Если говорить кратко, катастрофы. Иран/Персия имеет великолепную культуру, одну из самых богатых на нашей планете. Да, у этого государства есть атомное оружие, и именно поэтому наши руководители делают вид, будто иранцы только и мечтают о том, чтобы взорвать нас, поскольку у нас свобода и демократия, поскольку у нас процветающая страна. (На самом-то деле ни свободы, ни демократии у нас нет, однако такова официальная линия, и от нас требуется верить в нее).
Конечно, у иранцев полно нефти, а также врагов среди неоконсерваторов, которые прочно оккупировали Пентагон. Похоже, президент не понимает, что происходит. Но если понимает, то совершает серьезное преступление. Ситуация такова: мы оказались посреди незавершенной иракской трагедии, а президент в своем инаугурационном обращении невозмутимо объявляет войну всему миру. Вместо того чтобы говорить о том, как, черт возьми, нам выбраться из Ирака и Афганистана, мы говорим о том, как залезть в Иран.
Мы движемся к абсолютной катастрофе, а американский народ оказался безоружным - в правовом смысле этого слова. Если американский гражданин окажется в большой беде - я говорю об этом со всей серьезностью - к кому он обратится? Он не может обратиться к своему конгрессмену, поскольку тот помогает "Дженерал Моторс" или какой-то другой компании, заплатившей за его избрание. Он не может обратиться к исполнительной власти, поскольку сегодня эта власть управляет концентрационными лагерями и не любит инакомыслия. Судебное разбирательство очень дорого, а суды высокой инстанции, скажем так, не на нашей стороне.
Никто нам не объяснил, почему, Саддам Хусейн, владея всем этим оружием, которого на деле у него не было, хотел всех нас взорвать. Мы знаем, почему по нам нанес удар Усама бен Ладен. Он послал нам много неприятных писем, в которых представил длинный перечень причин, религиозных причин. Он религиозный фанатик. И он занимался религиозным делом. А мы занимаемся нашими делами в интересах нефтяного и газового бизнеса. Именно руководители этого бизнеса делают на всем этом большие деньги. Одному Господу известно, чем все это закончится, однако в проигрыше окажемся мы, народ Америки.
Глубоко символично то, что регионы США отвергают дарвиновскую теорию эволюции. Я понимаю, почему они так делают. У нас в США есть значительная часть населения, недалеко ушедшая по уровню развития от бабуина. Эти невежественные люди полны ненависти. Именно поэтому они отвергают эволюционную теорию и возвращаются назад, в каменный век с его пытками, убийствами невинных людей и войнами против стран, не сделавших нам ничего плохого. Такое движение вспять не должно находить поддержки.
В недавней телевизионной передаче нам, счастливым американцам, показали одну давнишнюю инаугурационную речь нашего бывшего президента Франклина Рузвельта, в которой он говорил об изобретенном им для нас социальном обеспечении. Но в этой же передаче его преемник Гарри Трумэн начинает говорить об ужасном враге. По сути дела, он начинает холодную войну. Рузвельт достиг определенной договоренности со Сталиным и с СССР, которая обеспечила бы нам мирную жизнь и помогла бы избежать холодной войны. Однако Трумэн об этом не упоминал. Определенные люди, делавшие на войне огромные деньги, убедили его, что нам надо вечно вооружаться, чтобы вести вечную войну за вечный мир.
И вот мы на вершине мира, и в военном и в экономическом смысле. У нас есть атомная бомба. Но Гарри Трумэн в 1948 году опять начинает говорить, что надо быть осторожнее - что есть одна нечестивая страна, намеревающаяся покорить весь мир. Но тогда русским хотелось немногого - только пережить потерю 20 миллионов человек, погибших во время Второй Мировой войны. В то время они никого покорять не собирались, но мы позаботились о том, чтобы напугать их и заставить хорошо вооружиться. Мы сотворили из них активных врагов, и с тех пор создаем себе врагов постоянно. Теперь мы собираемся пойти против одного миллиарда мусульман. Блестяще. Один миллиард людей, глубоко и искренне ненавидящих нас. Лишь через несколько поколений мы сможем помириться с ними, если это вообще будет возможно.
Джордж Буш не сравним с предыдущими президентами. Он не представляет общепризнанную систему, о которой мы знаем. Его не избирали в первый раз, и вряд ли взаправду избирали во второй. И конечно, его выбрали отнюдь не из-за таких моментов, как нравственная сторона этой войны или мудрость этой войны, или тактика, которую мы использовали при ведении этой войны.
Я бы рассуждал именно так, поскольку в тот момент около 56 процентов населения думало, что нам вообще не следовало воевать с Ираком, и по мере приближения выборов данное число увеличивалось. Я бы подумал, что люди станут голосовать против президента. Вместо того чтобы говорить о войне, мы говорили об абортах и однополых браках. Какая хорошая тема обсуждения для великой нации, марширующей с атомным оружием в руках! Было очень много тем для обсуждения, однако ни Буш, ни Керри эти темы обсуждать не собирались. Оба они были за войну, ведь их советники, особенно советники Керри, сказали им так делать. Не удивительно, что люди не ходят голосовать. Им редко есть за что голосовать. Но часто есть против чего голосовать.
В ходе прошедших выборов образовалась огромная, не представленная антивоенная партия. Мы, как народ, в целом верили, что нам не следует заниматься не своим делом, что не нужно нападать на другие страны, что "у нас и дома полно дел" и все такое. И сегодня мы получили государство, которое очень далеко от демократии, но мы все равно пытаемся эту демократию везде экспортировать. Я лично считают, что на практике демократия - это просто красивое слово. Мы им пользуемся как кетчупом, добавляя во все блюда. Мы говорим, что несем демократию в Ирак. А в результате опять вечная война за вечный мир. Дело Трумэна живет и побеждает. А кто будет после войны с Ираном? Россия? Или кто-нибудь еще? Господи, помоги нам не разозлить Китай. Их ведь намного больше, чем нас.
Эта война закончится нашим разгромом, и именно поэтому я хочу, чтобы мы выбрались из нее как можно скорее. Я хочу, чтобы мы попытались вернуть домой свои войска. Я хочу, чтобы мы изобрели более реалистичную систему образования. Дело в том, что я уверен: когда-нибудь демократия придет и в США, и очень хочется быть в это время живым, чтобы отпраздновать ее приход.
Гор Видал, www.inosmi.ru
