| Сказав сегодня: "Зачем мне эта Эстония?" или "Зачем мне эти Курилы?", - обрекаешь себя на то, что завтра тебя спросят: "А зачем тебе Сибирь?", а послезавтра: "Зачем тебе эти Мытищи?". | |
Левада-центр, в связи с пятнадцатилетием референдума о сохранении Советского Союза провел опрос об отношении граждан России к восстановлению СССР. Провел, чуть ли не впервые, поскольку раньше подобный вопрос если и задавался, то, в основном, по поводу отношения к его разделу, а не отношения к восстановлению. И оказалось, что пройди референдум сегодня, его итог был бы не намного отличен от итога 1991 г. Восстановления Союза сегодня желали бы 60 % опрошенных. | |
Если Россия - действительно демократическое государство, в котором единственным сувереном и источником власти является "многонациональный российский народ", было бы логично ожидать, что это требование станет чуть ли не ведущим среди целей, выдвигаемых большинством политических сил.
Ведь эта тема - огромное потенциальное электоральное поле, гарантированно дарующее голоса тем, кто напишет лозунг восстановления целостности страны на своих знаменах. Когда в 1995 г. малоизвестный блок радикальных коммунистов включил в название слова "За Советский Союз", он, не имея ни финансовых, ни особых организационных ресурсов, практически отсутствуя в информационном пространстве страны, набрал почти 5 % голосов и едва не оказался в парламенте - притом, что его потенциальные голоса среди коммунистов автоматически отбирались более мощной и известной КПРФ.
В период, когда у власти в России находились инициаторы раздела и авторы Беловежских соглашений, по-своему было объяснимо нежелание заниматься вопросами восстановления страны. Тогда в верхах доминировало утверждение о положительном характере "распада империи". Однако сегодня уже на высшем уровне, устами президента России зафиксирована отрицательная оценка раздела Союза. Год назад, в послании Федеральному Собранию Владимир Путин однозначно определил его последствия, как "мировую катастрофу". Если это - мнение власти, если оно подкреплено желаниями народа, что мешает превращению установки на восстановление Союза в официальный курс государственной политики России?
Конечно, можно сказать, что для его восстановления кроме желания России нужно желание других республик. Но кто, собственно, сказал, что народы их не хотят такого восстановления? В пространстве на территории СССР мы можем выделить четыре зоны, разнящиеся по своему отношению к этому вопросу.
Первая - это отложившиеся территории Прибалтики. Здесь, действительно, сегодня такого желания не просматривается.
Вторая - "славянская зона" - Белоруссия, Украина, половина Казахстана. В отношениях с Белоруссией лишь претенциозная политика российской элиты, часть которой думает не о восстановлении территории, а о покорении относительно стабильной экономики Белоруссии, мешает воссоединению. На Украине проведенный в канун выборов опрос показал, что за восстановление Союза выступает 48 % населения, тогда как против - менее 20 %. Расклад пристрастий ожидаем: Восток и Юг за воссоединение, Запад - против, "Гетманщина" колеблется. Казахстан, в лице бессменного Назарбаева, пятнадцать лет стучится в ворота Кремля, пытаясь уговорить его хоть на какие-то формы объединения.
Третья зона - республики Средней Азии. Уж они вообще никогда не были сторонниками раздела. Даже самый экстравагантный правитель этих мест Сапурмурат Ниязов минимум пять лет на саммитах СНГ тихо сидел и ждал, когда Россия стукнет кулаком по столу и прорычит с незабвенными интонациями "первого президента": "поигрались тут, понимаешь, и хватит". Рыка не последовало, и "отец всех туркмен" лишь тогда стал осваивать нишу суверенности. Таджикистан, первым увидевший на улицах своих городов разбушевавшихся фундаменталистов, всеми кулуарными путями дает понять Кремлю, что готов вернуться в Россию даже на правах девяностого субъекта федерации. Каримов удержался у власти год назад лишь усилиями России, помощью братского Казахстана и штыками развернутых остатков таджикоузбекской бывшей дивизии Хударбердиева, пятнадцать лет хранящей свое боевое красное знамя. Узбекистан в своем составе имеет "местный Крым" - русскоязычную Каракалпакию, то есть подобный Калининграду русский безграничный анклав, да и местное население никогда не стремилось к "суверенности". О Киргизии можно сказать все то же самое - недаром она продолжает занимать место среди "интеграционных лидеров".
Четвертая зона - Закавказье. Власть Армении, первой заговорившей когда-то о выделении из Союза и единственной, выделившейся соблюдением хоть каких-то юридических процедур, вынуждена была наложить запрет на проведение инициированного коммунистами референдума на тему воссоединении с Россией в силу изначальной неизбежности его положительного результата. Азербайджан со времен возвращения Алиева-старшего продемонстрировал явную ностальгию по советским временам. И хотя сегодня он удобно устроился на своей нефти и своей местной "трубе", уже одно количество живущих, торгующих и работающих в России его граждан говорит о том, куда направлены вожделения народа. В Грузии вновь растут симпатии к Гиоргадзе, население клянет "сумасшедшего Мишу", да и вообще большая часть грузин давно переехала в Россию и заработанными здесь деньгами кормит оставшихся в Грузии родственников.
Как видим, по общим доминирующим настроениям на постсоветском пространстве, есть реальная возможность восстановления территориальной целостности страны минимум в границах кануна Второй Мировой войны - до воссоединения Западной Украины и Прибалтики. При этом три новые республики - Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия официально просятся в Россию и считают, что никогда не выходили из СССР. А Крым, Восток Украины, пол-Казахстана и средней Азии если и не просятся в Россию - то лишь потому, что устали надеяться. Но при малейшем проявлении ее доброй воли завалят Кремль цветами благодарности.
Как учил когда-то вечно живой марксизм, есть желания народов, а есть желания господствующих классов, в данном случае - местных элит. Но, во-первых, почему Россия, если ее народ желает воссоединения, должна несовпадающие с ними желания местных элит ставить выше совпадающих с ними желаний народов? Во-вторых, изменение настроений и желаний элит - это отчасти дело техники, отчасти - вопрос цены. Надо просто в таких случаях руководствоваться не частными интересами тех или иных кланов, желающих при воссоединении урвать для себя кусок местных ресурсов, а интересами страны и народа и быть готовыми платить за воссоединение страны - потому что всегда в политике и в истории побеждает тот, кто готов больше заплатить за удовлетворение своих стратегических интересов.
Конечно, воссоединение должно основываться на добровольном согласии народов. Но есть и достаточно простая процедура: проведение в республиках референдума. Территории, где большинство выскажется за него - возвращаются в Союз, остальные - остаются на будущее.
Если что-то и мешает реализации такого сценария сегодня - это, прежде всего отсутствие воли со стороны России и ее элиты. Нашим лидерам очень понравилась фраза: "Те, кто не сожалеют о распаде СССР - не имеют сердца, те, кто желает его восстановления - не имеют головы". Есть и другая: "Хватит плакать о том, чего мы лишились, давайте обустраивать то, что у нас осталось!".
Первая предполагает, что 60 % жителей России, желающих восстановления Союза - заведомо безголовы, то есть выдает всю степень презрения и ненависти российской элиты к собственному народу. Но, тогда она не должна обижаться на то, что народ ответит ей тем же.
Вторая предполагает какое-то фаталистическое смирение и безволие. Так, как если бы человек, пострадавший от пожара, декларировал: "Зачем сожалеть о сгоревшем доме? Зачем его отстраивать или строить новый? Давайте учиться жить на пепелище". Или человек, из кармана которого вытащили его сбережения, сказал бы: "Зачем ловить вора и отбирать награбленное? Давайте думать, как прожить на то, что осталось в заначке!".
На самом деле все зависит от политической воли. Страна - это не собранные деньги и даже не сгоревшая мебель. Страна - это даже не зона проживания. Страна - это твой мир, твое место в истории. Это то, к чему ты привык, что воспринимаешь как продолжение себя, как некое пространство твоей смысловой миссии. Можно любить другие страны и народы. Можно упиваться их пейзажами и восторгаться их культурой, можно перенимать ее и обогащать этим свою. Но твоя страна - это внешняя оболочка твоего "Я". Поступаясь ей, поступаясь ее целостностью - уничтожаешь собственную самоидентификацию, становишься в мире изгоем, не сохранившим свою страну.
Сказав сегодня: "Зачем мне эта Эстония?" или "Зачем мне эти Курилы?", - обрекаешь себя на то, что завтра тебя спросят: "А зачем тебе Сибирь?", а послезавтра: "Зачем тебе эти Мытищи?".
Можно не иметь сил восстановить Союз сегодня, но это не повод отрекаться от него навсегда. Сказав: "Что плакать об утраченном? Будем пользоваться тем, что осталось!", - ты смиряешься и увековечиваешь утрату. Сказав: "это мое, и рано или поздно я его верну!", - ты сохраняешь свое право на страну и легитимируешь возможность вернуть утраченное хотя бы для тех, кто придет за тобой. Тем более что сегодня (в историческом плане сегодня) вернуть почти все из утраченного уже реально.
Весь вопрос в воле. Прежде всего - в воле элиты. Сегодняшняя российская элита бежит от вопроса о восстановлении целостности страны потому, что не хочет напрягаться. Поставить такую задачу, это значит напрягаться и бороться, значит действовать и рисковать. Тем, что придется тратить деньги. Тем, что надо тратить нервы. Тем, что могут убить сепаратисты. Тем, что возмущенные западные страны запретят тебе въезд на их территорию или арестуют припрятанные в их банках деньги.
А у российской элиты - давний коллапс воли. Собственно, именно это и разрушило страну. Ее вождям надоело напрягаться. Надоело управлять экономикой. Надоело ложиться под утро. Надоело отвечать за результаты своих действий.
И чертовски понравилась идея рынка, которую они восприняли, как возможность не работать, а только получать прилагающиеся к власти привилегии. Что такое рынок для правителя? Ты ничего не делаешь, а все вокруг вертится само собой. Всем управляет невидимая рука. Идея волшебной палочки или пресловутой щуки - остается только получать.
Коллапс воли нашей элиты передается обществу. Действительно, 60 % жителей, желающих восстановления Союза, состоят из 12 %, считающих это реальным, и 48 %, полагающих, что это сегодня нереально. И такой расклад вполне естественен. Потому что своими покорными судьбе изречениями элита дезориентирует и общество, приучает его к тому, что его желания нереализуемы. Почти половина населения, желающего восстановления Союза, но не верящего в такую возможность, не верит в нее потому, что никто не объясняет ему, что она, на самом деле, существует.
Как учил все тот же марксизм, исторические законы отличаются от естественных тем, что реализуются посредством воли людей. А при коллапсе воли наступает и коллапс истории. Соответственно, при коллапсе национальной воли наступает коллапс национальной истории.
В условиях коллапса воли элиты, единственный способ избежать коллапса народа - "ротировать" элиту. В этом отношении, вопрос принятия официальной установки на восстановление Союза - не просто вопрос целостности границ. Это способ определения дееспособности российской элиты и возможность предотвращения коллапса истории страны.
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ
