Таможенный союз со времен деклараций о своем создании вызывает большое количество негативной риторики на Западе.
Так, экс-госсекретарь Хиллари Клинтон именовала его «повторной советизацией» и сообщила, что США «пытаются найти эффективный способ замедлить или предотвратить этот процесс». Впрочем, вряд ли можно винить бывшую главу американского внешнеполитического ведомства в излишней экспрессивности — даже частичное возрождение СССР, по понятным причинам, было бы весьма неприятно для тех, кто за прошедшие с развала Союза годы привык распоряжаться всем, включая мировую торговлю, единолично и монопольно.
Абстракции и реалии
Несколько больше удивляет практически аналогичное отношение к постсоветской интеграции разнообразных «экспертных сообществ» соседней Украины — государства, которое на инстинктивном уровне воспринимается как очевидный партнер по Таможенному союзу. Точнее, тех аналитических центров и отдельных экспертов, которые допущены на большие экраны, в рейтинговые СМИ и обладают возможностями для тиражирования негативных по отношению к ТС гипотез. Политики и эксперты, убежденные в необходимости и даже безальтернативности ТС для Украины, в настоящее время находятся на «катакомбном» положении, диаметрально противоположном евроатлантическому мэйнстриму действующей украинской власти и оппозиции. В целом же, согласно официальным опросам, количество сторонников ТС и ЕС на Украине в настоящее время примерно одинаково — 41% и 39% соответственно.
Дискуссия «ТС или ЕС?» ведется в сопредельном братском государстве уже не первый год. Точнее, слово «дискуссия» с полным правом можно заключить в кавычки, поскольку серьезными открытыми обсуждениями, сравнениями состоятельности доводов двух противоположных сторон — со статистическими выкладками, итоговыми резолюциями с конкретными решениями — на Украине никто не занимался. Если сторонники ТС берут на себя труд кропотливо подсчитать все плюсы и минусы вариантов западной или восточной интеграции, то их оппоненты пользуются аргументами вроде тех, что привел народный депутат Украины Терехин. По мнению парламентария, «потенциальный рынок ЕС» для Украины — 16 трлн долларов, а Таможенного союза — почти в 10 раз меньше, так что вопрос, куда двигаться его государству, имеет очевидное решение.
Понятно, что с такой логикой следует, например, немедленно направить все доступные научные и производственные ресурсы Украины на организацию межпланетных экспедиций для геологоразведки Юпитера и прочих газовых гигантов со всеми их спутниками, обладающих неисчерпаемыми запасами газа — главного фактора российско-украинских отношений. Потому что сугубо беспредметные сравнения двух рынков в абстрактных цифрах никак не дают ответа, сколько реально Украина способна получить на действительно большом и отличающемся высокой конкуренцией европейском рынке — при условии откровенно пренебрежительной по отношению к Киеву позиции Брюсселя и стагнирующем украинском производстве.
На практике, согласно данным украинского Госкомстата, в 2010 году (заявление парламентария прозвучало в 2011-м) Украина продала России товаров на общую сумму 13,431 млрд долларов, а Европе — на 13,839 млрд. То есть одна Россия по своему торговому значению для Украины значит столько же, сколько весь Евросоюз вместе взятый. С учетом же стран — партнеров по ТС Евросоюз тем более не выглядит приоритетом: суммарно в Россию, Белоруссию и Казахстан Украина в 2010 году экспортировала товаров на 16,631 млрд долларов. Согласно же статистике за прошлый год, товарооборот Украины со странами — членами ТС достигает почти 65 млрд долларов в год, тогда как со странами Евросоюза — около 50 млрд долларов.
Ученые все посчитали
Переговоры руководства самого ТС и стран, его формирующих, с представителями украинской стороны проходят достаточно регулярно. Тем не менее особенных прорывов не возникает — уже привычным итогом посвященной вопросам ТС встречи на высшем уровне является ответ Украины, сводящийся к попытке усидеть на двух стульях сразу и дежурному обещанию президента Януковича на досуге «подумать, присмотреться и подсчитать» преимущества ТС и ЕС.
Особенного доверия подобная многолетняя позиция украинской стороны не вызывает, и при всем уважении к украинскому президенту нельзя не отметить, что он слегка лукавит. Потому что серьезные научные организации, такие как Министерство экономики Украины, Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН и Институт экономики и прогнозирования НАН Украины, обо всем подумали и все посчитали, подготовив в рамках договора с Евразийским банком развития отчет под названием «Оценка макроэкономического эффекта от включения Украины в Таможенный союз и Единое экономическое пространство в рамках ЕврАзЭС» (опубликован в 2012 году). Эти статистические выкладки, сделанные на основе применения методов межотраслевого баланса, и выводы из них никто не скрывал и не скрывает, и удивительно, что данный отчет при его информационном значении остается сравнительно малоизвестным.
Прежде всего, авторы отчета, ссылаясь на опыт ЕС и тенденции украинской экономики, указывают на необходимость интеграции Украины в какой-либо экономический блок в принципе, поскольку собственные мощности и потенциал внутреннего рынка не позволяют предполагать качественного усиления экономики. Справедливо сообщается, что Украина имеет много общего с экономиками других членов ЕврАзЭС. В первую очередь речь идет об идентичности инженерных, конструкторских, проектных и производственных традиций и методик; об очень близких технических стандартах; о фактическом отсутствии языкового барьера; о схожести систем технического и инженерного образования; о многолетних традициях производственной кооперации и межрегионального разделения труда; о территориальной близости и т.д. Все это, по мнению Института народнохозяйственного прогнозирования РАН и Института экономики и прогнозирования НАН Украины, является фактором, который мог бы обеспечить крупный экономический эффект за счет расширения межстрановой кооперации и связанных с этим синергетических эффектов.
Перечень выгод, которые получит Украина при вступлении в ТС и ЕврАзЭС, точно структурирован, главное преимущество предсказуемо связано с уменьшением барьеров для трансграничного обмена товарами и услугами — то есть прежде всего выиграют украинские экспортеры.
Снижение либо отмена экспортных пошлин на нефть, газ и некоторые другие виды сырья, поставляемые из стран ЕврАзЭС на украинские рынки, приведет к снижению цен на углеводороды на украинских рынках, что повлечет за собой уменьшение затрат всех категорий потребителей, включая снижение издержек украинских производителей, улучшение внешнеторгового баланса.
Если отдельные товары из стран ЕврАзЭС будут стоить дешевле аналогичных товаров внутреннего украинского производителя, то это приведет к повышению эффективности расходов украинских потребителей и росту покупательной способности населения.
Расширение рынков сбыта для украинских производителей (для чего потребуется повысить конкурентоспособность украинских товаров и услуг на рынках стран — членов ЕврАзЭС) приведет к расширению объемов производства на украинских предприятиях-экспортерах, а также к появлению новых экспортеров. Кроме того, этот процесс приведет к созданию новых рабочих мест в экспортном секторе и к уплате этим сектором дополнительных налогов в бюджет.
Подчеркивается мультипликативный эффект от увеличения производства на украинских предприятиях-экспортерах, которые будут формировать дополнительный спрос на продукцию украинских же поставщиков.
Мультипликативный эффект также обеспечит возникновение новых рабочих мест в смежных секторах и дополнительные доходы украинского бюджета. Отмечаются и транзитные выигрыши от роста активности такого рода, осуществляемой через территорию Украины. На практике это будет выражаться в увеличении доходов украинских предприятий за оказание услуг по транзиту.
Указан выигрыш за счет синергетических эффектов, возникающих благодаря восстановлению кооперационных связей между украинскими предприятиями и предприятиями из стран ЕврАзЭС, а также благодаря созданию новых межстрановых консорциумов. С одной стороны, этот выигрыш будет обусловлен близостью технологической культуры, сходством проектных решений, отсутствием языковых барьеров и т. д. С другой стороны — он будет связан с эффектами масштаба и разделения труда.
ТС и евроинтеграция: почувствуйте разницу
Возможные негативные последствия от вступления в ТС и ЕврАзЭ С также указаны. Всего их три.
Прежде всего, проигрыш от потери части внутренних рынков, который будет связан со снижением пошлин на ряд товаров, поставляемых из стран ЕврАзЭС. На практике это может вылиться в сокращение объемов производства на некоторых украинских предприятиях, работающих на внутренний рынок. Другой негативный момент связан с усилением миграционных потоков. В современных условиях миграционное сальдо Украины со странами ЕврАзЭС, скорее всего, окажется отрицательным. Проигрыш в данном случае будет заключаться в сокращении трудового потенциала украинской экономики. Тем не менее в этом же существует и позитив, связанный со снижением уровня безработицы и с дополнительным притоком финансовых средств, перечисляемых украинскими работниками на родину. Также убытками грозит возможное повышение импортных пошлин на ряд товаров, ввозимых из-за пределов ЕврАзЭС. В этих случаях затраты украинских потребителей вырастут и снизится покупательная способность населения.
Совокупный эффект от приведенных выше последствий интеграции Украины также описан. При допущении, что Украина вой дет в ТС и ЕЭП на тех же условиях, что и действующие члены, а также с учетом технологического сближения и углубления кооперации, страна обеспечит к 2030 году увеличение собственного ВВП на 6% по сравнению с базовым сценарием (то есть сценарием «невступления»). Россия получит от ЕЭП существенно меньше — до 2% увеличения. Произойдут и положительные структурные сдвиги. Так, доля машиностроительных видов деятельности в ВВП Украины увеличивается к 2030 году с 5,9% до 8–9%. Доля же машин и оборудования в украинском экспорте в ЕЭП — с 8% до 18–20%. В структуре суммарного экспорта Украины в ЕЭП доля авиационной техники увеличивается к 2030 году до 7%, судостроения — до 1,2%.
В абсолютных цифрах, согласно проведенным расчетам ученых, суммарный накопленный эффект от создания ЕЭП и последующего присоединения к нему Украины оценивался для всех четырех стран-участниц за период 2011–2030 годов в 1,1 трлн долларов (в ценах 2010 года). При этом совокупный эффект интеграции в ЕЭП для украинской экономики оценен в получении дополнительных 219 млрд долларов за тот же период.
Относительно интеграции с ЕС прогнозы не выглядят настолько обнадеживающими. Справедливости ради: никто и не скрывал того, что в первые годы после создания зоны свободной торговли (ЗСТ) с ЕС Украина будет вынуждена терпеть потери в 1–1,5% ВВП ежегодно. Правда, никто не уточнял, сколько они будут длиться, эти первые годы, и какие шансы у Украины поправить свои финансовые дела и торговый баланс даже в долгосрочной перспективе, если — согласно тем же расчетам — поток европейских товаров на Украину возрастет как минимум вдвое, а в страны Таможенного союза украинским производителям продавать станет куда труднее, чем сейчас. Сам президент Янукович признавал, что в случае создания ЗСТ с Евросоюзом снятие тарифных и нетарифных ограничений на европейскую продукцию автоматически сократит поступления в государственный бюджет Украины на 20%.
До отправления поезда осталось 10 минут
Авторы отчета, кстати, делают весьма примечательное заявление: по их мнению, выигрыши и проигрыши России как символизирующего весь ЕврАзЭС государства от интеграционных процессов будут носить в основном «зеркальный по отношению к Украине характер». То есть от вступления в ЕврАзЭС Украина, скорее всего, выиграет больше России. Что позволяет поинтересоваться другими нюансами, а именно: что важного Украина сможет предложить России и прочим странам — участникам ТС? Ведь время не стоит на месте, и расчеты украинских и российских академических ученых, актуальные год-два назад, не являются бессмертной и вечной истиной. Потому что участники ТС обстоятельно занимаются модернизацией своих производств, что в условиях временной «форы», предоставленной украинскими попытками продолжить пресловутую «многовекторность», медленно, но неумолимо увеличивает дистанцию между украинскими товарами и товарами стран — членов ТС. И через некий, не особенно длительный промежуток времени для Украины не будет уже никакой разницы между рынками Таможенного союза и Европейского союза — точнее, не будет разницы в минимальных перспективах нарастить свое на них присутствие.
Это нехитрое, в общем-то, положение по какой-то причине никак не желает возникать в качестве предмета обсуждения в среде тех самых упомянутых выше экспертных и академических сообществ. Они стабильно оперируют в своих «планах» по торговой экспансии такими компонентами украинского экспорта, как металлопрокат, авиация, ракетостроение и сельское хозяйство, настаивая на незаменимости Украины для ТС, который якобы теряет всякий смысл без участия в его работе Киева.
При этом вполне официальные лица, например посол России на Украине Михаил Зурабов, прямым текстом говорят о том, что время на размышления практически исчерпано, продолжать ожидание колеблющейся Украины себе в ущерб страны ТС не будут, а потенциала для кооперации остается все меньше.
В частности, на состоявшемся не так давно под эгидой украинского филиала «Россотрудничества» «круглом столе» господин Зурабов пояснил: целый ряд предприятий некогда единого всесоюзного производственного комплекса находится на территории Украины, и это в принципе оправдывает усилия по поиску возможностей для кооперации между двумя государствами. Но если в России модернизация производства происходит достаточно давно, то на Украине такой процесс потребует значительных финансов и интенсивных усилий. Дополнительно — после показательной ситуации «оранжевого периода», когда Украина президента Ющенко приняла решение ускоренно рвать все связи, самостоятельно следовать в Евросоюз и в военно-политический блок НАТО, — России нужны безотзывные гарантии для направления в модернизацию украинской промышленности инвестиций. Сегодняшняя Украина предоставить их не может или не хочет.
В связи с обсуждением теоретических совместных проектов и производственных объединений, Михаил Зурабов упомянул «сотрудничество» ВПК России с украинскими партнерами в области строительства транспортных самолетов АН-40. В ходе которого количество заказываемых Россией самолетов постепенно падало с 70 до 16, а затем и до нуля. Поскольку Россия начала производить военно-транспортные самолеты Ил-476 самостоятельно, не дождавшись хоть какой-то конкретики от украинских партнеров.
«Мы по этой причине хотим от вас какой-то внятности. Адекватности в оценке ситуации. Если адекватности не будет, мы все равно «поедем», но без вас. Это неизбежно. Мы не сможем застрять на этой станции. Вы уже один раз не сели. Ну, еще десять минут подождем. Но не больше. Уже сил нет», — достаточно красноречиво описал видение ситуации российским руководством Михаил Зурабов. И добавил: «Коллеги, мы от вас хотим только одного — ясности. Сами, значит — сами. Только потом без обид».
Удар по экспортным отраслям
Примеров того, что рынок ТС в целом, и России в частности, становится для «проходных» украинских экспортеров чужим в той же степени, что и европейский, существует достаточно. Одним из флагманов украинского высокотехнологического экспорта на территорию ТС был запорожский завод «Мотор Сич», бывшее предприятие «Прогресс». Главным покупателем вертолетных двигателей украинского производителя, составляющих треть объема его продукции, было Министерство обороны Российской Федерации. Однако в условиях неопределенности украинского внешнеполитического курса и с целью создания стабильных и дешевых поставок (на фоне понятного желания украинского монополиста использовать свое уникальное положение для получения сверхприбылей) было принято решение открыть собственный завод.
Продление истекающего в 2016 году контракта между холдингом «Вертолеты России» и «Мотор Сич», предусматривающего поставку 1300 двигателей стоимостью миллион долларов каждый, не планируется. Законтрактованные украинские двигатели будут устанавливаться на вертолеты, выпускаемые только по коммерческим контрактам, произведенные в рамках гособоронзаказа машины будут оснащаться двигателями, произведенными в России компанией «Климов».
В декабре прошлого года был открыт завод в Санкт-Петербурге, который при выпуске 600 вертолетных двигателей в год полностью вытеснит украинского производителя с российского рынка. Генеральный директор Объединенной двигателестроительной компании (ОДК) Владислав Масалов сообщил, что уже в контрактах на будущий год российские двигатели дешевле украинских, поскольку даже опытные узлы стоят всего на 10–15% дороже, чем существующие у «Мотор Сич», а серийные будут значительно дешевле. Кроме того, интеллектуальные права на двигатели принадлежат ОКБ Климова, и за счет повышения роялти ОДК сможет дополнительно снизить цены.
Негативные последствия от нахождения за пределами интеграционной группировки почувствовали и украинские предприятия, связанные со сферой железнодорожного транспорта.
После создания в России в 2011 году нового контролирующего органа без соответствующих сертификатов качества остался Кременчугский сталелитейный завод, которому российский «Регистр сертификации на федеральном железнодорожном транспорте» выразил недоверие из-за нарушения качества. С аналогичными проблемами по выводу нового продукта на рынки СНГ может столкнуться Крюковский вагоностроительный завод, вложивший огромные средства в покупку лицензии у американской компании Amsted Rail на производство грузовой тележки для своих вагонов по новейшей технологии Motion Control. По результатам проведенной официальными специалистами российских железных дорог контрольной проверки, украинские вагоны прошли всего 25 тыс. км при заявленном ресурсе 500 тыс. км. Вердикт специалистов был однозначным: «украинским предприятиям необходимо увеличить расходы на модернизацию производственных мощностей, введение новых технологий при производстве грузовых вагонов и улучшение качества этой продукции».
2012 год вообще был в этом смысле показательным. В июне по итогам проходившего в Сочи железнодорожного форума «1520» 25 заводов России, Беларуси и Казахстана во главе с «Уралвагонзаводом» решили создать саморегулируемую организацию (СРО) в сфере вагоностроения и железнодорожных перевозок. За бортом объединения остались украинские заводы, на долю которых приходится до 40% новых вагонов в СНГ.
А в это время в России быстрыми темпами открывают новую линию на «Уралвагонзаводе», создается линия на Тихвинском вагонзаводе и еще ряде предприятий. Кроме того, увеличивается импорт китайского литья, и существует опасность, что это может вытеснить с российского рынка украинскую продукцию из столь важного для экспорта Украины сегмента.
Транзитные перспективы также уменьшаются. Наряду с масштабными и широко освещенными газовыми «потоками» — «Северным» и «Южным» — разрабатываются планы по строительству нефтепроводов, следующих из России в Европу через союзную Беларусь в обход территории Украины. Новый российский нефтетерминал «Таманьнефтегаз», расположенный на черноморском побережье, в 2013 году может достичь своей проектной мощности 11 млн тонн, что сделает его самым большим транзитным узлом на побережье Черного моря, перекрывая разом транзитные мощности украинских портов. Существующий экспорт из Одессы в 2012 году составил 5,35 млн тонн, Николаева и Керчи — по 2 млн тонн, Феодосии — 1 млн тонн.
«Таманьнефтегаз» может принимать нефть, нефтепродукты и сжиженный газ, отгружая объемы танкерами дедвейтом до 100 тыс. тонн, ресурсной базой для терминала является продукция из России и Казахстана. Основной поставщик экспортных партий нефти в Тамань — дочерняя компания Chevron «Тенгизшевройл» — перенаправил на новый российский терминал поставки казахстанской нефти сорта Tengiz из украинских портов. Согласно данным железнодорожной статистики, среднемесячные объемы экспорта этого сорта нефти через Одессу снизились до 80 тыс. тонн в декабре 2012 года по сравнению с 450 тыс. тонн, которые ежемесячно поставлялись в Одессу до начала работы «Таманьнефтегаза», а поставки в порт Феодосия почти прекратились. Кроме того, в августе прошлого года были проведены тестовые отгрузки сжиженного газа. В 2013 году транзит этого продукта может перевалить за 1 млн тонн в год, обогнав украинские порты Одессу, Керчь, Ильичевск. Аналогичная ситуация с перевалкой угля — украинские транзитеры бьют тревогу, поскольку в результате работы всех норм ТС Белоруссия становится недосягаемым конкурентом. На данный момент стоимость транспортировки 1 т/км российского угля по белорусской железной дороге ниже украинского тарифа в 1,7 раза. Что касается морских перевозок угля — Россия предпочитает использовать прибалтийские порты, и грузопоток через Украину снизился с 38% в 2008 году до 21% в 2012-м. В целом за последние пять лет объем транзита угля через украинские порты снизился на 60% — с 14,9 до 5,9 млн тонн.
При этом нужно учесть, что Россия предпринимает меры по развитию собственной портовой инфраструктуры, а решение использовать порты Прибалтики — временное.
Остается сельскохозяйственная продукция, которой Украина по-прежнему сильна, а по отдельным позициям, таким как поставки подсолнечного масла, удерживает мировое лидерство — 56% данной продукции в мире имеет украинское происхождение. Правда, как и с железнодорожными вагонами, возникает проблема сертификации и качества. Один из крупнейших торговых партнеров Украины, Китай, заявил об отказе от украинской продукции до тех пор, пока Украина не наладит фитосанитарный контроль по китайским стандартам.
Необходимо учитывать также то обстоятельство, что сельскохозяйственный потенциал Украины демонстрирует тенденцию к уменьшению. За счет того, что контроль над ним потихоньку уплывает в руки третьих стран, которые в силу недостаточной собственной обеспеченности продуктами питания вынуждены покупать земли сельскохозяйственного назначения на территории других государств. Так, саудовская компания United Farmers Holdings (UFHC) в начале апреля этого года за 61,5 млн фунтов стерлингов приобрела Continental Farmers Group plc (CFG), которая владеет 3 тыс. га земли в Польше и 29 тыс. га на Украине. Консорциум UFHC был создан 24 марта 2013 года. Задачей консорциума не является торговля, он был создан для обеспечения населения Саудовской Аравии достаточными объемами продуктов питания. В прошлом году королевство потратило на скупку сельскохозяйственных земель в разных странах (в Аргентине, Бразилии, Канаде, Судане) 11 млрд долларов. И решать проблему самообеспечения сельскохозяйственными продуктами Саудовская Аравия собирается, как видим, не в последнюю очередь за счет украинских ресурсов.
С учетом всего вышесказанного, не вызывает удивления стабильно падающий товарооборот Украины и России. За 2012 год украинский экспорт в Россию «просел» на 2,2 млрд долларов по сравнению с 2011 годом.
Потенциал для кооперации сокращается
Чем дальше в своем развитии уходит Таможенный союз, тем отчетливее становится, что «незаменимых у нас нет». По словам председателя Коллегии Евразийской экономической комиссии Виктора Христенко, в той или иной форме интерес к сотрудничеству с ТС выразили уже 35 государств — от Киргизии до Вьетнама, Индии и Сирии. Даже действующий совместный рынок стран — участниц ТС в этом году разовьется до 100 млрд долларов, и это только начало. Производство, инфраструктура и центры разработки новых технологий создаются на территории стран — членов ТС, причем проекты основательные, требующие внушительных инвестиций и настроенные на многолетнюю работу. И эти проекты создаются с учетом политического и экономического прагматизма, на основе реалий, перед которыми все больше пасуют такие понятия, как «братские народы» и «историческая общность».
Неужели Таможенный союз и ЕврАзЭС через 3–5 лет будут закрывать уже построенные и строящиеся мощности по производству труб, металлопроката, вертолетных двигателей, сельскохозяйственной продукции и прочих товаров только ради того, чтобы аналоги смогла предложить Украина (которая продолжает рассуждать о своем «гипотетическом присоединении»)? Разрывать построенные с большим трудом, политическими усилиями и финансовыми затратами транзитные потоки? Останавливать порты?
На данный момент Украина еще интересна как член межгосударственного объединения Белоруссии, Казахстана и Российской Федерации. Еще не все производственные цепочки воссоздались на территории стран — членов ТС. Но это время быстро уходит. И в достаточно близкой перспективе будет пройдена «точка невозврата», после которой Украина окажется в одинаковом положении как по отношению к Таможенному, так и к Европейскому союзу, превратившись из потенциального партнера, чьи шансы на равноправие и выгоды существенно выше в случае присоединения к ТС, в территорию для сбыта товаров, поскольку собственные украинские производители не смогут составить конкуренцию ни «западным», ни «восточным» производителям.
