Конец XX века оказался отмечен любопытным явлением, получившим наименование «глобализация» («глобализм»). В контексте, скажем так, «восторженного» отношения к этому процессу обычно полагают, что суть глобализма в соединении всех мировых субъектов в некое общее для них политическое, экономическое, культурное и проч. поле. Адепты указанной ориентации, помимо прочего, также придерживаются мнения, что глобализм является длительным историческим процессом, неизбежным и необратимым, а потому, в силу его неизбежности, необходимо принять его таким, каков он есть.
Однако то, что мы имеем ныне в качестве глобализма, выросло из различного рода утопических идей философов-теоретиков XIX века. Характерной в этом отношении представляется точка зрения А. Ю. Ашкерова, выделяющего различные варианты глобализма и их родителей: либеральную (Кант), консервативную (Гегель) и коммунистическую (Маркс) версии1. Согласно А. С. Панарину, все эти теоретики являлись представителями первого типа глобализма — пропагандистского просвещенческого глобализма2. Пропагандистская же трактовка идей XIX века с позиций века XXI позволяет успешно «освятить» процесс глобализма и, как справедливо отметила Г. И. Грибанова3, преподнести его в качестве новейшей идеологемы, имевшей «длительное» историческое развитие. Однако не стоит осуществлять здесь полный обзор исследований глобализма с выяснением степени его воздействия на русскую цивилизацию в целом, тем более что это уже сделано в ряде работ4. Дать же общую характеристику рассматриваемому процессу необходимо.
Глобализм, в сущности, являет себя в качестве своеобразной приставки «де-». А именно: деинтеллектуализация, деморализация, депопуляция и проч., что, будучи разбавленным идеей массовой безнадежности, ведет к отчуждению населения как от активной жизни (то есть от политики, науки, культуры и т. д.), так и от жизни вообще (результатом чего являются алкоголизация, наркотизация, суицид). Таким образом, общество дестабилизируется, и происходит разрушение среды его существования, то есть государства. Одним словом, глобализм, скрываясь под маской всеобщей либерализации, является поистине гигантским процессом унификации образа жизни, основной признак которого есть универсализация, то есть насаждение неких «единых ценностей», «единых обычаев», «единых стандартов поведения» и прочее. Достигаются эти цели посредством идеи «рыночной экономики», о которой А. С. Панарин совершенно справедливо сказал следующее: «Рыночной теории сегодня приданы черты расистского естественного отбора, безжалостного к неприспособленным — даже если окажется, что речь идет о большинстве человечества»5. Исходя из этого, Панарин дает общее определение глобализма: «Глобализация выступает как идеология, связанная с превращением основных ценностей демократического модерна, успевших стать массовыми, в элитарные, предназначенные для немногих, избранных»6.
И действительно, достаточно лишь более-менее неангажированного взгляда вокруг, чтобы понять: термин «глобализация» есть синоним термина «американизация». Этот вывод настолько очевиден в свете нынешних событий, что вряд ли его следует доказывать, по крайней мере в рамках настоящей работы. Понимание же того, что под тотальным обескультуриванием скрываются попытки насаждения одной, исключительно американской псевдокультуры, заставляет сделать еще один очевидный вывод о формировании однополярной политической системы. Вот это последнее и есть та единственная идеологема, имевшая «длительное» историческое развитие еще с эпохи Римской империи. Все же нынешние «теоретические» обоснования этой идеологемы сами по себе незначительны и малоценны.
Стремление к однополярному миру, находящемуся под главенством США, ведет к необходимости для последних уничтожения любых национальных государств. То есть на первый план выходит отрицание прав на существование понятия «нации», «национальности», откуда вытекает невозможность существования того или иного национального государства. Появляются различные публикации, в которых делается попытка доказать, что нация-де — это ненаучное понятие, выдуманное политиками для удовлетворения своих насущных интересов7, или содержатся еще более характерные в этом отношении заключения, наподобие следующих: «Национальность человека — фикция... Нация — сообщество людей, не объединенных ничем, кроме своей национальности и культивируемого в нем национализма... Идея "нации" — первое, что попадает в отбросы на пути к элементарной интеллигентности...»8 При этом, что следует отметить особо, США упорно и настойчиво именуют население, проживающее на их территории, «американской нацией», и все адепты глобализма им вторят. То есть действует классическое: «Что дозволено Юпитеру...»
Собственно, глобализм как стремление США к мировому господству заключается в классической политике «divide et impera», взятой последними на вооружение. Отсюда отрицание существования наций как таковых становится крайне удобным для лучшего манипулирования присягнувшими на верность территориями. Однако не менее важным представляется, как это ни странно, и признание существования наций со стороны тех же США. Вспоминается, к примеру, ситуация с Албанией весной-летом 1997 года. В результате вспыхнувшей с целью устранения президента С. Бериша гражданской войны албанцы-эмигранты устремились в ближайшую к ним Италию. Характерно, что вследствие большого наплыва беженцев правительство последней отказалось было принимать эмигрантов. Однако в результате вмешательства США в данный процесс Италия в итоге согласилась и разместила албанских беженцев на своей территории. Этот пример достаточно красноречив: эмигранты-то остались албанцами, а протесты итальянцев были проигнорированы. Различного рода эмигрантами заполнены, к примеру, Франция, Германия, Великобритания. В этих странах регулярно происходят «беспорядки на национальной почве», как сейчас принято говорить, однако эмигранты-зачинщики получают прощение, в то время как оказавшие им отпор местные жители мгновенно зачисляются в ряды «шовинистов-террористов». Да, в конце концов, зачем ходить столь далеко? Критикуя Россию за войну в Чечне, США, стремящиеся к ликвидации наций, будут только приветствовать «самоопределение» «чеченской нации». Таким образом, для ликвидации наций США, напротив, культивируют национализм, но культивируют его однобоко.
Исходя из всего вышесказанного, представляет несомненный интерес изучение политики глобализма по отношению к бывшим составным частям СССР, ведь все они были оторваны от общего государственного тела именно под лозунгами «национального самоопределения». Наибольший интерес вызывает любопытное измерение оной политики в отношении нынешней Малороссии-Украины9, с той хотя бы точки зрения, что словосочетание «украинский национализм» отнюдь не утратило своей актуальности в условиях современного передела мира.
Делать подробный обзор тех работ, которые «идут в ногу» с политикой глобализма, торжественно восхваляя каждый ее шаг, не имеет смысла. Не имеет смысла, во-первых, потому, что таких работ весьма немного, а во-вторых, поскольку все они однотипные и принадлежат тому же уровню фальсификации существующей действительности, что и «работы», содержащие утверждения о «великом украинском государстве с 40-го тысячелетия до нашей эры». Гораздо важнее проанализировать иные публикации, причем проанализировать их с точки зрения их отношения как к глобализму, так и к национализму.
Итак, что касается местного восприятия глобализма. Следует сразу отметить, что Малороссия-Украина, в отличие, к примеру, от Белоруссии, вполне приняла в лице своих руководителей новые правила игры. Публикации на тему откровенной «любви» к американскому образу жизни или же более сдержанного, но все же одобрительного к нему отношения регулярно появляются в наиболее интеллектуальном киевском издании, еженедельнике «Зеркало недели». Стоит обратить внимание на достаточно характерную публикацию, обсуждающую достоинства так называемого проекта «Демократическая коалиция»10. Речь идет о том, что в июне 2000 года по желанию США, озвученному тогдашним госсекретарем М. Олбрайт, в Варшаве прошли две параллельные конференции: так называемая встреча «Сообщества демократий» и «Всемирный форум за демократию». Первая представляла собой совещание министров иностранных дел около сотни государств, а вторая — совещание, как указывается в цитируемой статье, «активистов гражданского общества из многих стран».
Как результат отмеченного действа на свет родился проект создания так называемой «международной сети неправительственных организаций "Демократическая коалиция"... Инициатором создания Демократической коалиции выступает широкоизвестный институт "Открытое общество" Дж.Сороса, который уже давно задумывается над тем, как расширить свою деятельность по продвижению демократических ценностей за пределы бывшего СССР и создать глобальное движение за гражданское общество...».
Уже приведенная цитата хорошо позволяет понять суть предлагаемого нововведения, однако приведем еще несколько цитат. Согласно данному проекту, осуществляется отбор «основных» стран, в каждой из которых организуются «демократические коалиции», которые «в рамках проекта будут получать финансовую и техническую поддержку в разработке непрерывной правозащитной кампании, направленной на решение задач как внутренних демократических реформ, так и внешних, связанных с оказанием нажима на свои правительства в целях укрепления демократии за рубежом... Объединяющей темой... должно стать признание Варшавской декларации в качестве основополагающего определения демократии и ценного инструмента для привлечения государств к ответственности за их недемократические действия... Крайне важной (если не ключевой) в проекте является задача мониторинга и оценки действий государств... а также разработка механизмов быстрого реагирования на нарушения и угрозы демократии». Казалось бы, все ясно. Да и сказать-то можно было более простыми словами: мы-де образуем в каждой стране наблюдательный комитет, который следит за «правильностью» поведения населения этой страны; в случае «неправильного» поведения мы «быстро среагируем» и «защитим основные ценности демократии».
Наиболее интересными местами цитируемой статьи можно, по всей видимости, признать следующие.
Во-первых, этот проект направлен на замену Хельсинского движения, поскольку «в XXI веке в мировой обстановке уже успели произойти серьезные изменения, идет новая "волна демократии", которую в период Хельсинки вряд ли кто мог предвидеть...».
Если понимать эту цитату буквально, то получается, что за 2001 год и начало 2002 года в мире произошло нечто, вызвавшее к жизни «новую волну демократии». За этот период в мире произошло только одно «нечто» — наступило 11 сентября 2001 года. Стало быть, согласно цитате, сразу после оного события пошла «новая волна демократии». Отдельные капли «волны демократии», исходя из нынешних реалий, оказались почему-то сделанными на военных заводах в виде металлических болванок с различной начинкой, имеющих тенденцию при падении на землю с высоты лопаться, производя те или иные разрушения. Таким образом, понимая цитату буквально, следует поставить знак равенства между терминами «новая волна демократии» и «война». Не понимая цитаты буквально, можно отождествить понятия «новой волны демократии» и глобализма, что, в сущности, означает одно: «войну».
И во-вторых, региональным центром сей коалиции для стран бывшего СССР становится Киев, где будет открыт соответствующий Центр. При этом Малороссия-Украина обозначена в статье как одна из стран, «переживающих переход от авторитарного государства к демократии, успех или неудача которой будет иметь серьезные последствия для соответствующего региона и за его пределами...» Последняя цитата оказывается наиболее важной, однако к ней мы вернемся несколько позже. Сейчас же необходимо отметить, что представленных данных вполне достаточно для того, чтобы увидеть своеобразное «торжество» глобализма на малорусской земле.
Что же можно сказать о печально знаменитом понятии «украинский национализм»? Как это ни странно, но оное понятие не только уживается с преданностью идеям глобализма, но и в некоторых случаях голос последнего оказывается более слабым, нежели голос первого. Это просматривается как в «научной», так и в сугубо политической печати.
Примером «научного» отношения к означенному вопросу является одна из статей в региональном журнале «Гуманитарный вестник»11, каковых статей в подобных журналах появляется достаточно много. Авторы отмеченной статьи пишут следующее: «С достаточным уровнем обоснованности можно утверждать, что как теоретические концепции, так и многочисленные примеры влияния этнической составляющей на социальное бытие в разных странах мира демонстрируют не только деструктивные характеристики национализма, но и закономерность его возникновения как соответствующей реакции на неравномерное распределение материальных и статусных ресурсов»12. Фраза более чем любопытна. Начало ее вполне закономерное, ибо авторы полностью в ключе идеи ликвидации наций говорят о том, что «национализм» есть понятие деструктивное, сиречь — плохое (правда, при этом «достаточный уровень обоснованности» авторами так и не раскрывается). Однако концовка фразы заставляет задуматься. Это что же получается: авторы мягко указывают на невозможность отказа от национализма? Выше приводились мнение А. С. Панарина, согласно которому перераспределение ресурсов при новом переделе мира обязательно является неравномерным. Выходит, смысл фразы заключается в следующем: национализм — это плохо, однако он будет всегда. Хотя можно было бы допустить, что авторы попросту недоглядели, ошиблись. Такое допущение, впрочем, не проходит, ибо в далее в статье говорится буквально следующее: «В международной сфере под эгидой глобализации порождаются вызовы нашим (украинским. — В. Т.) национальным интересам»13. Вот это уж совсем выглядит непонятным: о каких же «национальных интересах» (за исключением, конечно же, американских) может идти речь, исходя из самого определения глобализма? Вместе с этим вся статья отнюдь не является критикой глобализма, а, напротив, всецело поддерживает его. Возникает лишь один вопрос: в чем причина столь странного на первый взгляд симбиоза?
Позиция, заявленная в указанной статье, не является единичной. Вот, к примеру, еще одна статья в «Зеркале недели», притом в том же номере и на той же странице, что и ранее рассмотренная14. Эта статья, как, впрочем, указано ее автором А. Коваленко, есть вольный пересказ взглядов С. Г. Кара-Мурзы. Уже одно это заставляет насторожиться: появление таких мыслей в такой газете является не ошибкой редактора, но, наоборот, вполне продуманным ходом. Вот несколько цитат из статьи.
1. «Совершенно ясно: не может быть независимым субъект гражданского общества, поддерживаемый из-за рубежа. Действуя, как правило, в русле политической и экономической линии страны-"покровителя", он действительно часто становится угрозой национальной безопасности для страны пребывания».
2. «Для нашей страны построение гражданского общества означает смену самого типа цивилизации».
3. «Установление гражданского общества требует разрушения всяческих общинных, солидарных связей и превращения людей в индивидуалистов, затем соединяющихся в классы и партии, чтобы вести борьбу за свои интересы. Это полное, принципиальное отрицание соборной личности, в которой отражена суть нашего общества как особой цивилизации».
4. «Западная демократия в качестве политического воплощения гражданского общества... принципиально антихристианский способ человеческого общежития».
5. «Разобщить нас, превратить из общества солидарности в общество конкуренции еще не удалось. Не срабатывают пока и более тонкие задумки, побуждающие видеть в ближнем "слабое звено", и формирующие культ "последнего героя", ставшего таковым путем интриг».
Казалось бы, фразы превосходные, справедливые, хлесткие. И все бы хорошо, когда б не два «но». Во-первых, будь эти строки написаны тем же Кара-Мурзой или подобным ему автором, словосочетания «наша страна» и «наше общество» подразумевали бы под собой Россию и Малороссию или, на худой конец, одну только Россию. У г-на Коваленко данные словосочетания относятся только к Малороссии-Украине. Во-вторых, эта статья вроде бы резко контрастирует со статьей о «Демократической коалиции» — они, в сущности, противоречат друг другу. Впрочем, противоречия эти снимаются, и тоже по двум причинам.
1. как явствует из статьи о «Коалиции», избран совсем не тот путь, что предлагается в статье Коваленко.
2. Итоговый вывод Коваленко: «Общей траекторией развития нашего общества будет... оживление и "починка" структур традиционного общества при восприятии и использовании институтов и процедур гражданского общества западного типа» — никак не снимает обозначенные проблемы. Не «закрытым» остается лишь первое «но», к каковому вопросу нам еще предстоит вернуться.
Уже отмеченный симбиоз двух точек зрения присутствует и в других публикациях, на которые стоит обратить внимание. Так, в одном из февральских номеров все того же «Зеркала недели» размещены статьи классических «украинских националистов»15, то есть всех тех, кто получил общее наименование в народе — «бандеровцев», безотносительно к их собственной внутренней градации.
Первое впечатление, которое формируется при прочтении сих опусов, состоит в невозможности избавления от мысли, что всем авторам дали общую тему для написания домашнего сочинения, что-то вроде «Как я помогал уничтожать единую Русь». Во всех статьях можно выделить ряд общих моментов, несущих вполне определенный идеологический заряд. В изложении Н. Плавьюка, представителя оуновцев (Организация украинских националистов), делается упор на мысли, что, дескать, «миссия национализма в мире меняется, но это не означает, что национализм является пережитком». Он же уверяет читателя, что «роль националистов не исчерпана, и мы ее выполним успешнее». Это весьма характерные мысли, их следует запомнить!
И Плавьюк и другие авторы утверждают буквально следующее: мы-де обязательно станем европейцами, но никогда не перестанем быть «украинцами». Вот, например, у С. Жижко, куновца (Конгресс украинских националистов), говорится, что «национализм призван возрождать и развивать нацию... для этого нужна целостная государственная концепция, построенная на национальной идее». То же мы видим у С. Гавриша, который убеждает читателя, что «до тех пор, пока украинская нация не объединится вокруг национальной идеи, говорить об интеграции в Европу невозможно и нереально».
Создается такое впечатление, будто бы кто-то чего-то недопонимает. В самом деле, странный симбиоз «национализма» и глобалистской «интеграции» куда бы то ни было, казалось бы, не может существовать, однако он налицо. При всем том нужно заметить, что изложенные выше идеи явно должны относиться к тем самым «угрозам демократии», которые призвана отслеживать и подвергать ликвидации упомянутая нами «Демократическая коалиция». Представим себе, что подобная ситуация произошла в нынешней России. Что в официальных «Известиях», к примеру, появились статьи, подписанные, как в случае с С. Гавришем, официальным государственным деятелем и содержащие подобные призывы. Какой бы сразу поднялся шум, какие бы посыпались обвинения в «сермяжном патриотизме» и «махровом шовинизме»! За океаном мгновенно отреагировали бы на происшедшее репликами об «угрозе демократии» и предложениями скоренько «исправиться». В случае же с упомянутыми публикациями ничего не произошло...
Существует очень хорошая поговорка: если кто-то где-то что-то делает, значит, это кому-то нужно. К случаю с «украинским национализмом», как видно, эта поговорка применима в полной мере. В самом деле, если США отдали команду, чтобы весь мир им покорился, а отдельно взятая Малороссия заявляет, что «мы-де покоримся, но только тогда, когда сами захотим», и после этого последняя не только не подвергается наказанию, но и не получает ни одного упрека — значит, обе стороны заинтересованы в происходящем.
Хорошо известно, что и до 1917 и до 1991 годов Запад постоянно был движущей силой русского кризиса. Это не значит, что не было внутренних коллаборационистов, напротив. Однако оные подпитывались все же «оттуда», и «украинский национализм» является тому отличным примером. Будь то «национализм» до 1917 года, когда он питался из рук поляков и австрийцев, или «национализм» советского времени, приводимый в движение американцами, — он всегда был направлен на развал единой России. Характерно, что таковым он остается и теперь, после 1991 года, когда курс на ликвидацию наций должен был бы его нивелировать. Собственно, в нынешней своей поддержке со стороны США все упомянутые авторы отнюдь не стыдятся признаться.
Вот цитата из статьи оуновца Гайдамахи: «Усилиями именно националистов-бандеровцев и патриотической общины США уже второй год подряд в Вашингтоне собирается "круглый стол" на тему стратегического партнерства между Украиной и США и другими партнерами евроатлантического пространства. Эти мероприятия, которые проходят на высоком межгосударственном уровне, находят поддержку и одобрение со стороны политических, правительственных, экспертных кругов обеих держав...» Можно ли признаться в предательстве конкретнее?
Таким образом, упомянутого дуализма, собственно, не существует. Нынешний «национализм» вновь как воздух нужен его заказчику. Дуализм же предназначен для массового потребителя.
Наивно думать, что вышеупомянутые «националисты» не понимают того, что реализовать в полной мере их «национализм» им не позволят, ибо это расходится с основным тезисом глобализма. Однако муссируемый жупел крайне важен, ведь одно дело, когда очевидную глупость кто-либо высказывает совершенно сознательно, и совсем другое, когда оболваненный этой велеречивостью некий провинциальный молоденький петушок начинает вещать, что-де только с развитой «национальной идеей» мы сможем войти в «светлое глобальное царство справедливости». В таких устах подобные речи есть лишь слепое следование определенному заказу. А вот как охарактеризовать практически те же слова, исходящие из уст Г. Удовенко, бывшего и до 1991 года и после оного еще некоторое время местным министром иностранных дел, который в рассмотренных статьях заявляет, соединяя понятия, не соединимые по природе: «Господствующей идеологией у нас должна стать украинская национальная идея... Мы должны сформировать политическую нацию типа американской. Когда американца спрашивают, кто он, он отвечает: американец. Может добавить, украинского или какого-то еще происхождения...»
Несколько отвлекаясь, надо отметить, что время от времени власти сегодняшней Малороссии-Украины «обижаются» на США. А как же! То Киев журят за штамповку пиратской видео- и аудиопродукции, то поставляют сомнительного качества субпродукты, то предлагают воровать российский газ в таких объемах, чтобы это было менее заметно, и прочее. Перед каждыми «выборами» в ответ на это начинается шум, что мы-де не позволим какому-то Западу «мониторить» наше мнение.
Следует понимать, что все это не более чем простейшее сотрясание воздуха. С 1991 года единственной политикой киевской власти является так называемая «многовекторность». На практике это означает желание использовать два источника дохода одновременно. Эдакий «новый Труффальдино», слуга двух господ. Сегодня мы горой за русский народ, ну а завтра мы уже глобалисты.
Эта политика получила полное одобрение со стороны США, как это видно из опубликованного интервью с одним из нынешних американских идеологов, А. Коэном: «Для Украины действительно важна многовекторная политика. Мне кажется, ее последовательно проводил и президент Кравчук, и президент Кучма. Однако необходимо учитывать, что Соединенные Штаты были и остаются сверхдержавой, обладающей возможностью ведения глобальной политики, которой сегодня не имеет ни Россия, ни Евросоюз, и не будут иметь еще многие годы. Поэтому я считаю: украино-американские отношения являются очень важным направлением для внешней политики Украины. И если кого-то раздражает или задевает критика, то нам всем всегда стоит помнить, что это конструктивная критика со стороны друзей»16. Очень важно, что в этом интервью Коэну были заданы два вопроса, на которые он дал более чем характерные ответы. Первый вопрос заключался в том, что те, кто «обижается» на американскую критику, быть может, не боятся США? Ответ: «Говорить о том, что Америку перестали бояться, мне кажется, преждевременно». Вопрос: «Но к вам перестают прислушиваться...» Ответ: «А зря, а зря».
В этих ответах сквозит неприкрытая «паратовщина» эдакого самодовольного барина-самодура. Следующие высказывания Коэна не менее характерны: «США последовательно на протяжении всех последних лет выступали и выступают за территориальную целостность, независимость и суверенитет Украины»; «В интересах США — интеграция Украины с Европой, что предотвращает вариант имперского развития России». И нельзя не процитировать его слова, напрямую касающиеся также и России: «Когда внешнеполитическая ориентация на Соединенные Штаты и Западную Европу вызывала большую энергию, то было и больше экономических реформ. И наоборот. Когда почему-либо спадала интенсивность такой ориентации, начинал тормозиться процесс реформ... Вполне возможно, что даже при внешнеполитической ориентации на Россию (хотя я не представляю, что украинская элита сможет на сто процентов ориентироваться только на Москву) именно из Москвы может быть давление на Украину для того, чтобы реформы проходили более четко. То, что в последние два года сделали в России Греф, Кудрин и Ко, производит очень большое впечатление. Конечно, у них есть еще масса недостатков и недоработок, но стратегический курс на экономические реформы там все-таки весьма отчетлив. И в Думе сегодня есть большинство, которое его поддерживает...» От комментария этой фразы, пожалуй, стоит воздержаться, настолько все прозрачно...
Итак, все становится предельно ясно: Киев ныне является полным приверженцем глобализма, а пресловутый «украинский национализм», как и прежде, умело управляется Штатами. Таким образом, высказанный в начале настоящей работы тезис, что США намеренно культивируют национализм, причем далеко не только «украинский», с целью именно проведения своей политики ликвидации наций, как кажется, вполне правомочен. Будь то «национализм» арабов в Германии, басков в Испании, «украинцев» на Руси и проч., он крайне выгоден, ибо полностью укладывается в политику «разделяй и властвуй», поскольку является постоянным фактором нестабильности того государства, в котором действует.
При этом карманный «национализм» отнюдь не тождествен тому реальному, здоровому национализму, который действительно может быть стимулом государственного возрождения и является действительной головной болью адептов глобализма.
В этой связи по-иному понимаешь цитированные выше слова Плавьюка об изменении роли «национализма» в мире и о желании выполнения своей «миссии» успешнее. Культивирование карманного «национализма» приводит не к интеграции, но к деградации мира, который стремительно движется назад, куда-то во времена XIII—XIV веков. Наряду с реальным расчленением государств (от СССР до Эфиопии) происходит и негласное их расчленение. Сюда относятся многочисленные инородческие гетто на территории различных государств. Этому способствуют действия международных магнатов. Действительно, имеет некто землю или заводы, к примеру, в Испании и Франции. Он кто? Испанец? Француз? Собственно, вопрос не для него: он получает свой доход, и он доволен. Но представим крушение однополярного мира. Что мы будем иметь в этом случае? Вновь лоскутный мир, в котором сразу же вспыхнут новые войны, и очередной передел будет куда как более кровавым, чем прежние. Таким образом, политика ликвидации наций, губя в реальности «большие» нации, возрождает и плодит племенную идеологию пещерного, до поры до времени «карманного» национализма.
Однако вернемся к заявленной теме. Лучше всего убеждает в «карманности» нынешнего «украинского национализма» именно стремление его апологетов к некой «украинской национальной идее». Если слышишь новое для себя название, невольно задаешь вопрос: а что оно означает? В данном случае ответа не последует. Ни до 1917 года, ни во время гражданской войны, ни в среде оуновцев-бандеровцев до начала 1950-х годов, ни в Канаде, ни после 1991 года в Киеве или Львове так и не было дано хоть какой-то формулировки этой «идеи».
Процитирую одну из статей еще 1998 года: «Таким образом, можно сделать вывод, что национальная идея в сегодняшней Украине, невзирая на ее значимость в деле становления национальной державы, укрепления нации, пока еще не нашла ни объективных условий своего существования, ни достойного места в общественном и индивидуальном сознании подавляющего большинства населения, а поэтому не может исполнять свои социально-исторические функции»17.
О чем говорит подобный факт? По-видимому, о явном отсутствии обсуждаемого предмета в природе. Но обратим вначале внимание на понятие русской идеи. И дело не в том, что нынешняя Москва отвернулась от нее, но в том, что русская идея есть объективная данность. Любой мало-мальски грамотный человек при вопросе о природе русской идеи вспомнит формулу «Православие — Самодержавие— Народность». Принято полагать, что эта формула отражает суть русской идеи, хотя и не в полной мере. Однако на вопрос о природе русской идеи ответ может быть дан.
Думается, впрочем, что и ответ на вопрос о том, что есть такое «украинская национальная идея», все же очевиден. Достаточно лишь внимательнее прислушаться к лозунгам «украинских националистов». В чем их суть? Необходимо создание сильного и цельного государства, каковой процесс должен быть освящен верой в величие этого государства и в Вышнюю Силу; народ в этом государстве един, соборен и традиционен. Вся эта схема, даже в таком примитивном изложении, не есть ли абрис тех идей державности, духовности, народности, соборности, то есть «Православия — Самодержавия — Народности»?
Зайдем с другой стороны. Не радикальные «националисты», а «националисты», скажем так, случайные, ставшие таковыми из чисто конъюнктурных соображений, говорят в общем-то справедливые вещи: о правильности названия «Малороссия», о полном тождестве «украинцев» с русскими и прочее18. Однако позиция их заключается в следующем: если кто-то говорит о необходимости существования «украинского национализма», то пусть так и будет, но только мягче надо бы, мягче... Их воззрения странным образом переплетаются с воззрениями собственно «украинских националистов», логика которых не изменилась ни на йоту со времен «Истории Русов» Полетики и штудий Духинского: Москва-де — это не настоящие русские, но финно-татары. Они, мол, «узурпировали» наследство Киевской Руси, бывшей, оказывается, «украинской державой». Отсюда следует вывод, что единственные настоящие русские — это «мы», то есть «украинцы». Если это так, то по какой же причине вы, «настоящие русские», не договариваете, какая же у вас должна быть идея?19
Таким образом, думается, что мифическая «украинская национальная идея» — это реальная русская идея. Вот оно, то «но» из статьи Коваленко, которое мы оставили до сих пор без ответа: столь разительное единство реальных интересов Малороссии (именно Малороссии, а не «Украины») и России. Однако как раз в этом-то «украинские националисты» признаться никак не могут. Во-первых, у строгих ревнителей прилагательного «украинская» возникает стойкое несварение слова «русская». Во-вторых, признавшись в том, что никакой особой «украинской идеи» не существует, а наличествует лишь игра слов, им придется отвечать на два вопроса: что за резон тогда в существовании «Украины» и их самих, «украинских националистов»? Из-за страха правдивого ответа на эти вопросы не последует с их стороны и ответа на еще один вопрос: что представляет собой «украинская национальная идея»?
Последует иное: как бы Коэн или кто-либо другой ни говорил открыто о том, что пускай-де Киев полностью возвращается к Москве, все равно последняя, находясь под нашим контролем, и Киев оставит у нас, реальность такова, что именно этого развития событий, даже при сегодняшней Москве, идеологи глобализма всеми силами постараются не допустить. Ряд статей в том же «Зеркале недели» позволяет убедиться в этом.
Так, например, на отторжение Киева от Москвы работают регулярные русофобские статьи некоего В. Портникова. Одну из них, содержащую достаточно резкие формулировки, считаю необходимым процитировать: «Российский подход (к внешней политике. — В. Т.) является средневековым, неактуальным, варварским. На самом деле Россия на наших глазах просто превращается в нормальную страну, участвующую в строительстве безопасного мира — настолько, насколько ей это позволяет делать не очень большой политический и экономический потенциал. Не знаю, исчезнут ли в ближайшее время неадекватные амбиции Москвы, но ее роль в новой системе ценностей будет четко структурирована... Россия будет окружена системой западных военных баз, российская политическая и военная элита окажется под жестким — пускай и в "лайковых перчатках" — контролем цивилизованного мира. Нужно отдавать себе отчет в том, что сегодняшняя Россия является скорее объектом внешней политики Запада, чем ее субъектом, и сегодняшняя стратегия заключается в неуклонном "втаскивании" Москвы в цивилизацию западных ценностей — единственную, между прочим, цивилизацию, которой обеспечено удачное будущее в нарождающемся мире высоких технологий. Если понять это, то можно легко увидеть, что ориентация украинского политического истэблишмента на Москву, так истерично проявляющаяся в ходе предвыборной кампании, является свидетельством некомпетентности, неадекватности, проще говоря — лакмусовой бумажкой глупости...»20
Горько читать подобное, ох как горько. Но, несмотря на горечь, читать подобное нужно. Читать и запоминать, как цитированные строки, так и следующие: «Может ли Россия оказывать решающее влияние на украинскую политику, если захочет? Да, может. Однако лишь в той степени, в которой это будет позволено (поручено) ей системой договоренностей перед Западом. Но и в этом случае влияние не может быть тотальным, так как не существует единого российского политического организма...»
В некоторой степени утешает то, что такие публикации, по сути, свидетельствуют о явной обеспокоенности адептов глобализма реальной ситуацией. Была бы полная уверенность в завтрашнем дне, не понадобились бы эти «сочинения». Нет, уверенность в отношении поведения Малороссии-Украины у них, по-видимому, существует, но вот в отношении поведения России явно есть сомнения. Вполне вероятно, что подобные сомнения проистекают из того, что карманный «национализм» в России прививается крайне плохо. В самом деле, а вдруг призыв А. С. Панарина будет услышан: «Мы, русские, должны осознать себя как составную часть мира гонимых, которым не уцелеть без новой солидаристской политической этики. Омерзительной идеологии глобалистов, замешанной на расизме и социал-дарвинизме, мы должны противопоставить новый вариант нашей русской идеи, реинтерпретированной в соответствии реалиями XXI века»21.
Пока же призыв не услышан, истинные глобалисты сделают все, чтобы и впредь не дать ему достучаться ни до умов, ни до сердец. Потому-то и «Демократическая коалиция» будет иметь центр в Киеве, потому-то и важны отмеченные выше слова, что успех или неудача глобализма в Малороссии определит всю ситуацию и в России. Потому-то Коэн и Ко будут выступать за независимость и целостность никогда не существовавшего в истории государства.
Завершая настоящую статью, хочу уточнить суть упомянутого призыва. В последних своих статьях А. С. Панарин, помимо причисления русских к «миру гонимых», что в целом справедливо, говорит и о невозможности борьбы с глобализмом с позиций «старого национализма»22. Кроме того, здесь можно усмотреть некое сходство с выводами А. В. Назаренко23, который также предостерегает от ухода в крайний, однобокий национализм. А. В. Назаренко говорит в своей работе, что главной задачей Руси есть стремление к Царству, к Православному Царству, носящему вселенский характер. Да и А. С. Панарин приходит к подобному же выводу в своей работе «Православная цивилизация в глобальном мире». И оба автора оказываются правы в этих выводах. Действительно, если говорить о возрождении при помощи «реинтерпретированной» русской идеи, то нужно помнить, что ключевой составляющей оной идеи является Православие. Следовательно, вначале должно говорить о возрождении именно Православия. Но понятие «православный» настолько сродни понятию «русский», — о чем упоминает и А. В. Назаренко, — что трудно, да и бессмысленно проводить между ними некую грань.
Что же такое есть «старый национализм»? Это, как многие понимают, есть классический национализм — как строитель национально ориентированного государства, не базирующийся на принципе симфонии, эдакий «чистый» национализм. Однако на Руси такому национализму нет места. Хотя нет, неверно сказано, есть место, конечно, есть. Были ведь в русской истории периоды торжества такого национализма, приводившего к утверждению хилиастического Царства. Но недолги были эти времена и рушились эти Царства. Этот национализм и русская идея несовместны друг с другом, будучи рассматриваемы сами по себе, но... вместе с тем сильны в своем единстве. Русская идея потому и живет в веках, что не утратила принципа вселенскости, но и пресловутый «старый национализм» органично входит в ее состав. И если возрождение Руси будет идти под знаком русской идеи — а лишь под ее знаком оно и может произойти,— то «старый национализм» будет неизбежно предшествовать Православному Царству, не противопоставляя себя ему, но будучи готовым вовремя отступить.
В последнее время меня сильно занимает вопрос: насколько последнее понимают адепты глобализма? Думается, что все же с пониманием у них дело обстоит, к сожалению, неплохо. Не потому ли понятие «русский» целиком табуировано в нынешней Малороссии-Украине? Кстати, последнее в полной мере применимо и к сегодняшней России. И не потому ли продолжает усиливаться в Россию сектантско-католическая экспансия? В Малороссии же, с подачи киевских властей, и вовсе бушует дьявольская свистопляска: шутка ли, пять церквей! Пять церквей, из коих две откровенно католически-экспансионистские, а еще две — откровенно сектантские (при этом всякие другие, мелкие секты уже попросту не берутся во внимание). В сущности, на Малороссию направлен тот же идеологический арсенал и в том же объеме, что и на Россию. Кстати, этим, то есть одинаковым по все направлениям, напором на Малороссию и Россию глобалисты сами же подтверждают, как это ни парадоксально, отсутствие «Украины» и существование Малороссии.
Вот ведь «Украина» якобы не есть «Малая Русь»? А что же тогда вытравливание ее ведется теми же способами, что и вытравливание России? Вброшен термин «украинская национальная идея», но до сих пор не придумано ничего, что могло бы хоть как-то противопоставить оную единой и единственной русской идее. Продолжает насаждаться искусственный язык, а люди продолжают говорить на русском языке. Вымучивается искусственная история, но ничего, кроме здорового, но и горького смеха, она вызвать не способна.
И последние моменты утешают и дают надежду. Надежду на то, что лишь физический контур подвергся недугу, но духовный стержень «Малороссия-Россия», сиречь «Киев-Москва», все еще не загублен. И, осознавая, что истинное Православное Царство недостижимо при наличии русской расчлененности и разобщенности, и также понимая, что этого осознания адепты глобализма боятся, как очистительного огня, хочется думать о русской идее, ведомой все же «старым национализмом», как о единственно возможном решении стоящей ныне перед Русью задачи. А на пути к означенному осознанию и при разумении места «старого национализма» в русской идее, думается, вспомоществует наказ преподобного Пафнутия, игумена и чудотворца Боровского: «Истинно говорю вам: если не прогневаете Единого, ничего не причинит вам гнев человеческий. Если же Единого прогневаете, Христа, никто вам помочь не сможет. А человек если и прогневается, то снова смирится».
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Ашкеров А. Ю. Глобализация и идеология евразийства (К постановке вопроса) // Человек — Культура — Общество. Т. IV. М., 2002. С. 97-99.
2. Панарин А. С. Агенты глобализма // Москва. 2000. № 2.
3. Грибанова Г. И. Глобализм как новая политическая идеология // Человек — Культура — Общество. Т. III. М., 2002. С. 123-124.
4. См.: Панарин А. С. Агенты глобализма // Москва. 2000. № 1-11; Панарин А. С. Искушение глобализмом. М., 2000; Панарин А. С. Православная цивилизация в глобальном мире // Москва. 2001. № 3-6, 8, 10-12; Панарин А. С. Глобализация — реванш социал-дарвинизма // Человек — Культура — Общество. Т. III. М., 2002. С. 160-164.
Как наиболее характерные можно также отметить статьи А. Д. Королева (Королев А. Д. XXI век: игра на понижение // Экономическая газета. 2001. № 29) и Г. А. Зюганова (Зюганов Г. А. Глобализация и «русский путь» // Наш современник. 2002. № 2).
5. Панарин А. С. Агенты глобализма // Москва. 2000. № 3. С. 75.
6. Панарин А. С. Глобализация — реванш социал-дарвинизма. С. 163.
7. См., напр.: Тишков В. А. Забыть о нации (Постнационалистическое понимание национализма) // Вопросы философии. 1998. № 9.
8. Круглов А. Космополитизм, национализм, патриотизм // Здравый смысл. 1997. № 4.
9. Наименование «Малороссия», вопреки термину «Украина», применяется здесь как исторически обусловленное и единственно верное. Следует, пользуясь случаем, заметить, что и в среде так называемых «официальных» историков, то есть историков, признанных и титулованных нынешним Киевом, такая позиция тоже отражается в печати (например, см. работы академика П. П. Толочко).
10. Силина Т. Как заглянуть за «фасад» демократии? Украина станет региональным центром глобального проекта «Демократическая коалиция» // Зеркало недели. 2002. № 5. С. 5.
11. Кривега Л. Д., Ширіна О. О. Глобалізація: проблеми й осмислення // Гуманітарний вісник Запорізької державної інженерної академії. 2001. № 5.
12. Там же. С. 58-59.
13. Там же. С. 63.
14. Коваленко А. Большая цель маленькой формулы // Зеркало недели. 2002. № 5. С. 5.
15. Дубинянская Я. Украинский национализм: вчера, сегодня, завтра // Зеркало недели. 2002. № 7. С. 1 и 19; Червак Б. Лезвие в руках ребенка // Там же. С. 19; Гайдамаха А. Не роптать на тьму // Там же. С. 19.
16. Силина Т. Ариэль Коэн: «Москва начала отказываться от имперского мышления» // Зеркало недели. 2002. № 9. С. 5.
17. Таран В. О. Національна ідея: можливість і дійсність // Культурологічний вісник Запорізького державного університету. 1998. № 4. С. 119.
18. См.: Толочко П. П. Мы больше русские, чем они: история без мифов и сенсаций // Зеркало недели. 2001. № 4; Толочко П. П. Искусство жить рядом и вместе // Зеркало недели. 2001. № 26; Толочко П. П. Без примирения в Украине не будет согласия // Зеркало недели. 2002. № 8; Новиков В. «Да, скифы — мы» // Зеркало недели. 2002. № 8.
19. Тем более если учесть, что русская идея, даже в виде уваровской трактовки, существовала уже в далекое летописное время Руси, по крайней мере в IX-X веках, о чем мне уже приходилось писать, впрочем тезисно (Таланин В. И. Рождение русской идеи в Древней Руси — люди и их стремления // PHILOSOPHIA. 2001. № 5. С. 13-14; Таланин В. И. К вопросу о истоках русской идеи на примере Древней Руси в X столетии // Человек — Культура — Общество. Т. I. М., 2002. С. 173-174).
20. Портников В. Не прошедшая кинопробы // Зеркало недели. 2002. № 8. С. 3.
21. Панарин А. С. Глобализация — реванш социал-дарвинизма. С. 164.
22. Панарин А. С. Глобализация — реванш социал-дарвинизма; Панарин А. С. О «Новом курсе» два года спустя // Наш современник. 2002. № 2. В сущности, чем-то напоминает этот подход, несколько модернизированный вариант идеи новой «мировой революции».
23. Назаренко А. В. Русское самосознание: между Царством и Церковью //Москва. 2000. № 12.
В.Таланин
