Если что-то может удивлять искушенного геополитика в нынешней ситуации на Украине, то это удивление других людей по поводу тамошних событий. Неужели с самого начала не было понятно, что эта ситуация по определению была неизбежна? На каком основании кто-то думал, что бывшие союзные республики, получив «независимость», будут благодарны России и вообще нормально с ней сосуществовать в мире глобального геополитического передела? Но что спрашивать со среднего постсоветского дипломата, если даже Г.О.Павловский сетует по поводу киевских событий: «Я думаю, в Америке кое-кто слегка шизанулся на 1991 годе. Возникло ощущение, что теперь все возможно» («Эксперт» № 46, 2004). Таков уровень нашего высокого «политэфффективного» анализа, если конечно, не предположить, что сам Павловский все понимает и ведет «более тонкую игру».
Никто в Америке не «шизанулся». В англоамериканской (атлантистской) политической традиции существуют устойчивые механизмы против любой «шизанутости». Это только в нашей политической истории возможны ситуации, когда главы государства делятся суверенитетом.
Ситуация на Украине - это предсказуемая ситуация. Все тринадцать лет «независимости» Украины Россия не готовила своего лобби в Киеве, не формировала свое «оранжевое» или «антиоранжевое» движение. То, что происходит на Украине в конце 2004 года - это результат абсолютного, стопроцентного, клинического инфантилизма российских элит, не понимающих, что их окружает не мультипликационный туман, а реальный дым реальных войн. Войн против России.
Однако если бы речь шла о какой-то другой стране, а не об Украине, то пафос наших замечаний можно было бы снизить. Хотя, учитывая предыдущие «сюжеты» - сербский и грузинский, можно заметить, что речь идет о войне, прежде всего, против православной, цивилизации, существующей на просторах бывшей Византии. И это придает процессу достаточно эсхатологический характер...
Но речь идет об Украине - стране, единственное определение которой может быть только негативно-сравнительным: «Украина - это не Россия». Этот знаменитый тезис Кучмы является единственно возможной формулой «украинской национальной идеи». Подобным образом единственной «национальной идеей» Черногории является формула «Черногория - это не Сербия». В этом самоопределении от обратного есть нечто большее, чем временная попытка временного президента сформулировать временную идею для временного государства. В этом заключается глубинная, историософская метафизика Украины, ее негативная миссия исторического напоминания: Россия - это не Украина.
В действительности, украинский сюжет вскрывает не только фундаментальную проблематику невозможности украинского самоопределения, но и возможности русского самоопределения - как этноса, как нации, как государства. На историософском уровне перед нами встает отправной вопрос нашего самосознания: что мы считаем историческим архетипом Русской Цивилизации ? Мы должны сделать, возможно, последний, но решительный взлет в стратосферу нашей великой континентальной истории, оглянуться и вспомнить: где и когда Россия стала Россией ? С точки зрения фундаментальной, сакрально-традиционной историософии ответа может быть только два: либо в Киеве X-XII вв., либо в Москве XIV-XVI вв. От ответа на этот вопрос зависит наша национальная самоидентификация, сама логика нашего исторического самообоснования как суверенной нации с имперскими претензиями.
Киевская Русь - безусловно, колыбель России. В Киеве Россия родилась и приняла свое крещение. В Киеве Россия вошла в мир православной цивилизации и византийской культуры. Но - Киевская Русь была религиозной провинцией Византии и во многом политической провинцией Европы. В Киеве мы еще были не просто частью, а периферией Европы, столь неокрепшей, что первые же удары изнутри, а также с запада и востока разбили русское пространство по отдельным фрагментам иных геополитических проектов. И в чем могла заключаться национальная идея Киевской Руси ? Только в том, чтобы быть плацдармом византийского влияния в Евразии. Благородная миссия, но империю на этом не построишь. В Киеве мы могли умереть, что почти и произошло. В Киеве мы еще не стали Россией в полном смысле этого эсхатологического имени. Украина как Не-Россия вскрывает свою историческую сущность: Недо-Россия.
Московская Русь - это Русь воскресшая и окрепшая. В Москве произошло наше второе рождение и, в определенном смысле, второе крещение. Крещение огнем. Если в Киеве мы были частью византийского мира, то в Москве мы сами стали Новой Византией. Если в Киеве мы были княжеством, то в Москве мы стали Царством. Если в Киеве мы были митрополитством, то в Москве мы стали Патриаршеством. Если в Киеве мы были окраиной Европы, то в Москве мы стали центром Евразии. Именно в период Московского Царства Россия реально стала Империей, сравняв свои восточные границы с границами континента.
Противостояние двух основных историософских мифов национальной самоидентификации русских - «киевского» и «московского» - это противостояние двух концепций нашего прошлого и нашего будущего. Это внутренняя борьба в русском бессознательном провинциального и транзитарного под-сознания против имперского и мессианского сверх-сознания.
Оставив Киевскую землю как зону будущей провинции Андрей Боголюбский не даром двигался на северо-восток: он готовил русским континентальное будущее. И только теперь мы можем адекватно понять всю глубокую провиденциальность его абсолютно историософского действия: сожжения Киева...
Однако оставленная территория не могла не затаить в своей исторической памяти глубокого ressantiment`а в отношении Москвы, а ее геополитическое положение не могло не превратить эту зону в основной плацдарм для любого возможного сепаратизма. Украина - это вытесненное на периферию памяти темное, пубертатное подсознательное России, всплывающее всякий раз, когда Россия устает быть взрослой цивилизацией, устает нести свою планетарную имперскую миссию, и пытается свернуться к границам национального государства, слабого и опекаемого извне. Недо-Россия, У-краина, о-краина нашего национального бытия. В темноте этого подсознательного стали проявляться внешне едва различимые контуры деструктивных архетипов - униаты, раскольники-обновленцы, самостийные лжепатриархи, крымские бусурмане, славянские язычники, бандеровцы, агенты влияния Польши, Австрии, Германии, Турции и т.д. Во все периоды русских смут эта зона ввергалась в хаос, становясь оплотом любой антимосковской анархии. Справившиеся с ней большевики решили, что больше она не представляет опасности и наделили статусом «республики» с правом выхода. О чем думал Ленин, когда присоединил к Украине великоросские зоны Донбасса и Днепропетровска ? О чем много позже думал Хрущев, когда присоединил к Украине Крым ? Неужели эти товарищи думали так же, как и Павловский, что только «шизанутость» может заставить кого-то реально поверить в эти условные границы? Но вот что думали эти три господина: Ельцин, Кравчук и Шушкевич, когда подписывали Беловежский договор. История показала, что они точно знали, что за это космическое по своим масштабам преступление они никак и нигде не ответят. Они даже интервью иногда дают. О жизни.
Есть только один фактор, который реально отличает украинцев от великороссов - это язык. Язык, который в действительности является крупным диалектом русского языка. Это единственное, что объединяет малороссов - юго-восточной субэтнической группы русского этноса, которой внушили, что они «украинцы». Это чисто гуманитарная работа. Один год интенсивной работы двух ведущих телеканалов заставит их вспомнить свой родной язык. Россия может относиться к Украине только как к своей собственной части и никак больше. Есть такие сюжеты, которые нужно обрывать в самом начале. Все дипломатические игры в украинскую самостийность Россия должна покончить раз и навсегда. На кон поставлено наше самоопределение как нации. Россия - не Украина. Москва - не Киев. Что еще должно произойти в этом мире, чтобы мы вспомнили как нас зовут ? Пора перекрывать газ. И воздух. А у вас есть другие варианты?
