«Искоренение русского языка на Украине больше нельзя игнорировать, закручивание гаек затронуло сферу не только официального общения, но и бытового. В этом преуспели власти Ивано-Франковска. В городе запретили говорить по-русски на территории учебных заведений, не разрешают проводить массовые русскоязычные мероприятия и расклеивать объявления на русском языке. За соблюдением этих правил следит Комитет общественного контроля, наделенный функциями «языковой инквизиции». Протесты русской общины не принимаются».
Это заявление МИДа России. Ивано-Франковск, названный в честь писателя, известного своей фразой «Учитесь и оставьте политику в покое», стал самым русофобским городом Украины.
Он — Украина в миниатюре, демонстративно страдающая от трех проблем: финансовой, газовой и языковой. Все они связаны с Россией.
Министр и мэр сводят счеты с Москвой
«Заявление российской стороны не ново, — сказал «Известиям» министр иностранных дел Борис Тарасюк, лично пострадавший из-за России (в 90-х лишился поста из-за нежелания сближаться с Москвой). — Удивительно, что его озвучил МИД. Он вмешивается во внутренние дела Украины. Мы говорим о нецелесообразности использования языковой темы в российско-украинских отношениях, мы считаем ее непродуктивной и заполитизированной, но Москва ее поднимает снова. Это вызывает беспокойство».
У Тарасюка, лидера Народного руха Украины, свои счеты с Москвой: у него семеро родственников умерли от голода в 1933 году. Тарасюка называют «пронатовским ястребом», мэра Ивано-Франковска Виктора Анушкевичуса — «черным вороном» — в честь птиц, изображенных на гербе города. Украшенные золотыми коронами, они вьются над «городским головой», полулитовцем-полуукраинцем, лидером местной Народной партии.
Рожденный в Воркуте Виктор Анрюсович — региональное воплощение главного украинского Виктора (Ющенко). Мэр любит приглашать к себе «дорогих друзей» из России и призывает убедиться: русских в его городе не ущемляют. «Языковой инквизиции у нас нет. Нельзя даже думать о межнациональных и межконфессиональных гонениях. Обвинения беспочвенны», — говорит мэр в телеэфире.
Ивано-франковские русские на него не в обиде — он сидит на вершине башни-мэрии размером с российскую Госдуму. Из его окон видны громадные бетонно-кондовые фигуры гусляра и бандуриста. Они символизируют окаменелую украинско-российскую дружбу, которой в Ивано-Франковске нет, не было и не предвидится.
Бывший Станислав в XVII веке, город «не раз выдерживал осады русских войск», в XIX открыл первый ликеро-водочный завод, а в XX пережил нашествие Симона Петлюры и Степана Бандеры. «Лесные братья» из бывшей эсэсовской дивизии «Галичина» и Украинской повстанческой армии здесь постреливали до 1960 года. Сейчас они в Ивано-Франковске приравнены к ветеранам Великой Отечественной войны, ходят маршами по городу, надев подыстлевшие «однострои» — форменные френчи.
Город не пошел по пути Львова, год назад заговорившего на русском ради туристов. В Станиславе приезжих практически нет. А с теми, что появляются, случаются казусы, как с дипломатами из российского посольства, которые прибыли в Ивано-Франковск на экскурсию и встретились с колонной возмущенных националистов. Те проскандировали: «Чемодан — вокзал — Россия», обозвали приезжих «москалями» и удалились. Но осадок остался.
Мой проводник по Ивано-Франковску — староста местной русской общины Александр Волков. Мы говорим по-русски, потому идем по улице, как сквозь строй. Язык здесь для кухонь, мова — для улиц. «У нас легче воспримут негра, выучившего японский, чем белого, изъясняющегося по-русски», — сокрушается Волков.
В 90-х годах в Ивано-Франковске жили 35 тысяч русских, сейчас осталось 13 тысяч. Уменьшение русскоговорящего населения списали на естественную убыль, эмиграцию и переквалификацию. Мол, женились на украинках, выучили мову и замаскировались.
Женятся здесь и правда часто. За два часа мне попался десяток свадеб. Все они явились на цветовозложение и фотографирование к главному местному памятнику, установленному на центральной площади, — яйцу. Оно — символ не городской живучести и плодовитости, а политической победы. Именно на этом месте и этим предметом был сражен наповал кандидат в президенты Украины двухметровый Виктор Янукович. Кандидат упал в обморок, потерял реноме и рейтинг, всколыхнул на Украине «оранжевую» революцию и сделал президентом Виктора Ющенко.
Теперь Украина разочаровалась в Ющенко, Янукович стал премьером, его Партия регионов создала парламентское большинство и пообещала сделать русский вторым государственным языком Украины. Его уже заранее осваивают официанты ивано-франковской пиццерии, выстроенной возле тупого конца каменного яйца, — готовятся к политическим переменам.
Русские песни — под запретом
Городской совет Ивано-Франковска взял языковой вопрос под уздцы, когда принял Программу развития и функционирования украинской мовы. До декабря 2006 года она обещает городу новую жизнь. Специально обученные сексоты, вооруженные удостоверениями, будут следить, не звучат ли русские песни в местах общественного питания, торговли, на транспорте и в диско-барах, не общаются ли на переменах в школах учителя и дети на русском, не печатается ли на нем реклама, не устраивают ли концерты русскоязычных исполнителей. Последними «варягами», мовы не имущими, но проникшими на ивано-франковскую сцену, стали российские «Корни». Следом за ними 16 октября в город прибывает Филипп Киркоров. У него в репертуаре — украинские хиты, на украиноязычных афишах его именуют Пылыпом.
К слежке за русскими привлечены несовершеннолетние и несознательные. Как говорится в программе, «приоритетом детских, женских и молодежных организаций станет мониторинг языковой среды». Циркуляр о чем и куда «стучать» получила единственная на всю Ивано-Франковскую область русскоязычная школа. Теперь она должна доносить сама на себя.
Русский язык в бывшем Станиславе выживает за счет поляков — школу финансирует польский сейм. «Раньше здесь был монастырь урсулинок. Их часовня сохранилась, а колокола исчезли после прихода советских войск», — рассказывает школьный завуч Наталья Демидова. Говорит, местные власти школу не трогают, чиновники тайно водят сюда своих детей. Это непатриотично, но прагматично: обучение бесплатное, поездки за границу, в Россию, регулярные, знания достойные. «Наши ученики ходили для смеха сдавать экзамены в украинскую гимназию, выступили лучше всех — такой вот демарш устроили».
Русская школа от украинской — в пяти метрах. Захожу в нее, обращаюсь к детям по-русски, получаю ответы на том же языке, но шепотом. Через 10 минут меня из школы выдворяет охранник: «Я из-за вас работы лишусь».
Ивано-франковские учителя рассказывают, как их коллеги из-за русскоязычности лишились работы, как в ближайшем кафе их обливали кипятком, как беременную преподавательницу ударили в живот, «чтоб москали на Украине не рождались».
Самым русским местом Ивано-Франковска стал центральный рынок — там нашли работу уволенные русские словесники. «Раньше в городе был десяток русских школ, их закрыли потому, что в них якобы не было детей. Но это неправда, — разъясняет мне торговка с подозрительно интеллигентным лицом. — Для нас базар — клуб по интересам, да и с приезжими торговцами из Молдавии и Приднестровья нам легче общаться. Мы-то помним, что русский — язык межнационального общения».
«Раньше у нас были два центральных бульвара — Пушкина и Шевченко. Они шли через весь город — параллельно и символично, — рассказывает Александр Волков. Теперь бульвар Пушкина переименовали в Северный, Лермонтов стал Чорновилом, Куйбышев — Бандерой, а мои попытки реабилитировать русский язык оказались напрасными».
Волков выиграл два суда против горсовета, опротестовал программу о языках. Но мэрия отказалась выполнить судебную волю. «Дело в том, что большинство, поддерживающее мэра, держится на трех депутатах из Конгресса украинских националистов. Мэр не хочет постом рисковать», — поясняет Волков.
«Наш национализм — от безделья»
Ивано-франковскую православную церковь Московского патриархата греко-католики вытеснили в детский сад на околицу. Она проиграла борьбу не за верующих, а за избирателей. «На Западной Украине заведено: за кого батюшка приказал голосовать, тот и выборы выигрывает. Большинство приходов отошло католикам, у нас осталось 200 верующих. Хотя именно мы помогли мэру Анушкевичусу победить. Мы взяли у него 20 долларов и на них устроили церковную службу, помолились о его победе, и он выиграл», — рассказывает мне отец Амфилохий, местный архимандрит. Он одет не по-форменному (в рясу), а по-революционному — в кожанку. Дальше 20 долларов его дружба с мэром не пошла — тот католиком оказался.
«Наш национализм — от безделья, — говорит мне местный лидер Партии регионов Юрий Медведенко. — Людям негде работать и не на что развлекаться, они собираются на майданах — «москалей бить-ругать». Нас громить намеревались — за то, что хотим украинско-русского двуязычия. Во время выборов в нашей ячейке осталось три человека — люди боялись с нами связываться. Теперь нас 3 тысячи: люди поняли, что перспектива — на Востоке, в России. Туда, а не на Запад теперь ездят на заработки. Если не знаешь русского языка, тебя обязательно обманут. Если знаешь — вернешься домой с деньгами. Это правда, победившая национализм».
В ивано-франковском горсовете — 4 русскоязычных депутата против 56 «украиномовных». Но именно русские контролируют базар, вокзал, прессу. Украинские песни транслирует разве что городской музыкальный фонтан. На радио более 60 процентов эфира — на русском. Единственная управляемая националистами телекомпания не работает — нет денег.
Депутат от Партии регионов, редактор газеты «Прикарпатская правда» Богдан Фецькив — человек с крепкими кулаками. Он их постоянно «набивает», чтоб «если что, не дать спуску националистам»: «У нас были случаи, когда людей выбрасывали из автобусов потому, что они говорили на русском».
Газету Фецькива, публикующую русскоязычные полосы, в городе запретили: «Мы стали печататься на границе с Румынией, там здешние власти не могли нас достать. Распространялись подпольно».
Выдавливая русский язык, франковчане ищут в магазинах российские товары (они качественнее) и рассчитывают, что в их «город трех университетов» приедут российские студенты («у них много денег на еду, жилье и одежду»). Ради них тут открывают почти фирменные магазины Армани, Гуччи и Версаче.
Вот только россияне почему-то не едут.
Янина Соколовская