С 26 по 28 апреля в Москве проходила Международная научная конференция «Война на уничтожение: Нацистская политика геноцида на территории Восточной Европы» http://a-dyukov.livejournal.com/709514.html
Конференция была организована и прошла на очень высоком
уровне. Было много интересных докладов и полезного общения как во время
конференции, так и в свободное время.
Ниже приведён текст доклада Люцины Кулиньской.
Доктор Люцина Кулиньска
историк, политолог, адъюнкт
Краков
Во
время II мировой войны украинские националисты из ОУН, а затем УПА, в
сотрудничестве с гитлеровцами убили на месте, или своими действиями
довели до смерти около 200 тысяч польских мирных жителей прежних
восточных и юго-восточных воеводств Польши: волынского, тернопольского,
станиславского, львовского, а также частично полеского и люблинского.
Главным образом этот геноцид был совершён по отношению к проживающим в
Кресовых (окраинных) сёлах польским крестьянам, членам многодетных
семей, как правило, слабо образованных, лишённых опеки естественных
руководителей и общественных деятелей, которых во время оккупации
убили, арестовали или выслали. Это польское население сотни лет
преимущественно населяло эти места и было автохтонным.
Уже в
межвоенный период украинские националисты совершали на территории II
Республики Польша многочисленные акты террора по отношению к полякам,
украинцам и евреям, однако первая массовая эскалация насилия над
польскими соседями случилась осенью 1939 года. Кроме польского местного
населения она коснулась солдат Войска Польского и толп беженцев из
центральной части страны. Тогда доходило до убийства беззащитного
населения, сжигания домов и массовых грабежей государственного и
частного имущества.[1] Преступные деяния и убийства польских
военнопленных также совершил украинский легион Романа Cушко,
действующий на стороне немецкой армии.
Очередная
волна убийств польских граждан произошла летом 1941 года, когда
нацистская Германия совершила агрессию против Советского Союза. 30 июня
в 3.15 утра во Львов вступили части Абвера, в состав которых входил
украинский батальон „Нахтигаль", названный его членами „легионом
Бандеры", с украинским заместителем командира - Романом Шухевичем.[2]
Вместе с ними, используя помощь немецкого руководителя Теодора
Оберлендера, во Львов добрались руководители Организации Украинских
Националистов - ОУН (фракции Бандеры). При помощи митрополита
А.Шептицкого и по его благословению готовились к провозглашению
независимости «Украинской Самостийной Державы». В инструкциях,
издаваемых ОУН-б, предписывалось, чтобы везде, где вступают немцы,
города и села были украшены германскими флагами и хвалебными надписями
в честь Гитлера, германской армии, ОУН и Бандеры. Вермахт
приветствовали, организуя „праздники-благодарности Гитлеру и немецкому
народу за освобождение". Те праздники „отмечены" погромами поляков и
евреев. В свете постановления Большого Сбора ОУН от апреля 1941 года,
их судьба на той территории была предрешена: „Украина только для
украинцев", „Кто не является украинцем, тот не имеет права
существования в этом государстве". Инструкция ОУН под названием Борьба и деятельность ОУН в период войны, обращала особое внимание на необходимость устранения противников украинского национализма: „служащих
сдавать в плен Германии, политруков и коммунистов ликвидировать [...]
деятели культуры и искусства неукраинской национальности также подлежат
истреблению...".[3] Солдаты из батальона „Нахтигаль", маршируя, пели: „Смерть, смерть, Ляхам смерть, смерть московско-жидовской коммуне".[4]
В том страшном хоре присутствовали и голоса грекокатолического
духовенства.[5] Последствия наступили моментально. Сразу же после
занятия Львова начались массовые погромы евреев и поляков.
Непосредственно в них участвовали: украинская полиция, „Нахтигаль",
Фельдгестапо и Айнзатцкоммандо. За первые шесть дней оккупации
украинские националисты, при бездеятельности немецких войск, проводили
массовые аресты и расстрелы, насиловали, грабили... Донесения
свидетелей событий говорят о нескольких тысячах убитых.[6] Однако даже на
этом фоне убийство всемирно известных научных работников - профессоров
львовских высших учебных заведений, которое совершили гитлеровцы во
взаимодействии с украинскими националистами, было беспрецедентным
действием. Убийства польской интеллигенции и преподавателей члены ОУН и
украинских коллаборационистских батальонов тогда совершали в Кременце,
Станиславе и Винниках.
В 1942 году немецкие солдаты при
существенной помощи, оказанной украинской полицией и националистами из
ОУН, уничтожили евреев. Часть жестоко убили на месте, часть заморили
голодом и умертвили в гетто, часть вывезли на смерть в концентрационные
лагеря. Еврейским имуществом наделялись немцы и украинцы. После этого
страшного преступления украинские националисты приступили к истреблению
поляков.
Инспирацию для тех преступлений и сотрудничества с
нацистами мы без труда найдём в расистской идеологии ОУН, призывающей к
строительству „чистой, как стакан воды" Украины. В немецких документах,
сохранившихся в польских архивах, можно найти просьбы украинских
националистов, собранные в УЦК,[7] к губернатору Гансу Франку, о
неотложном выселении поляков с Кресов, или размещении их в гетто,
опустевших после ликвидации евреев, для быстрого истребления. Но
немецкий губернатор отказал. Вероятно, тогда в кругах украинской
интеллигенции, связанной с ОУН, появилось решение о „взятии дел в
собственные руки". Не выдерживают критики аргументы некоторых
украинских историков о „потере контроля" над событиями украинскими
националистическими организациями.[8] Наоборот, геноцид был под полным
контролем - был запланирован и осуществлён под террором оуновской
„Службы Безопасности".[9] Предводители ОУН и УПА издали приказ на
убийства, а постановления приняли, вероятно, на III Конференции ОУН,
которая состоялась 17-23 февраля 1943 г. в селе Теребежи неподалёку от
Олеско (львовский повят).[10] Для осуществления убийств использовали
украинских крестьян, создавая так называемые „кущевые отделы".
Участникам убийств обещали богатую „добычу" из польских домов,
живность, землю поляков.
Геноцид поляков начался весной 1943
года на Волыни, потом переместился на Полесье и в Восточную Малую
Польшу, и, наконец, на территорию сегодняшних воеводств люблинского и
жешувского. Убийство польского населения членами ОУН-УПА продолжалось с
различной силой вплоть до окончания операции „Висла", то есть до 1947
года. Но убийства, совершаемые бандеровцами в бывших восточных
воеводствах, которые оказались в границах Советского Союза, ещё
происходили в 50-е - и 60-е годы XX в. Геноцид, совершённый украинскими
националистами, как правило, был сопряжён с применением самых
варварских пыток. Речь идёт о гайдамацких традициях, берущих начало в
XVII и XVIII веках (восстание Хмельницкого и „колищина"). Тут
широкомасштабно применяли пытки: разрубание жертв топорами, разрезание
пилой, волочение лошадью, сбрасывание раненых в колодцы, выкалывание
глаз, вырывание языка, изнасилования, кастрация и т. п. Убивали всех
поляков, от ещё не родившихся детей, до стариков. Их имущество, также
как раньше имущество евреев, расхищалось, дома сжигали, часто с
жителями. Также предводители ОУН и УПА вынуждали соратников убивать
своих польских супругов и детей, родившихся от этих союзов. Этот факт,
как и изощрённо жестокие способы убийств, невообразимые истязания,
которым подвергались жертвы перед смертью, велят поставить кресовое
уничтожение наряду с самыми чудовищными примерами варварства в истории
человечества. Здесь мы имели дело с genocidum atrox, или геноцидом
страшным, жестоким. Таких жутких действий не совершали ни немцы, ни
служащие НКВД. Также следует отметить, что многие украинские жители II
РП не хотели участвовать в убийствах, несмотря на то, что за отказ им
грозила жестокая смерть от рук членов „Службы Безопасности" ОУН.
Виктор
Полищук, обращаясь к этому преступлению, акцентирует внимание на его
низменных побуждениях. Утверждает, что если ОУН Бандеры хотела
использовать германско-советский конфликт для создания украинского
государства, то с середины 1943 г., когда поражение Германии было уже
только вопросом времени, а надежда на хотя бы суррогат украинской
государственной самостоятельности пропала, начало массового истребления
польского населения потеряло какой-либо политически оправданный смысл.
Усиление этой акции накануне вступления Красной Армии разоблачает
намерения ОУН-УПА, содержащиеся в кратком определении супругов и детей,
родившихся от этих союзов. Этот факт, как и изощрённо жестокие способы
убийств, невообразимые истязания, которым подвергались жертвы перед
смертью, велят поставить кресовое уничтожение наряду с самыми
чудовищными примерами варварства в истории человечества. Здесь мы имели
дело с genocidum atrox, или геноцидом страшным, жестоким. Таких жутких
действий не совершали ни немцы, ни служащие НКВД. Также следует
отметить, что многие украинские жители II РП не хотели участвовать в
убийствах, несмотря на то, что за отказ им грозила жестокая смерть от
рук членов „Службы Безопасности" ОУН.
Виктор Полищук,
обращаясь к этому преступлению, акцентирует внимание на его низменных
побуждениях. Утверждает, что если ОУН Бандеры хотела использовать
германско-советский конфликт для создания украинского государства, то с
середины 1943 г., когда поражение Германии было уже только вопросом
времени, а надежда на хотя бы суррогат украинской государственной
самостоятельности пропала, начало массового истребления польского
населения потеряло какой-либо политически оправданный смысл. Усиление
этой акции накануне вступления Красной Армии разоблачает намерения
ОУН-УПА, содержащиеся в кратком определении „Украины не будет, но и поляков здесь не будет".
На самом деле виновников покарал только Советский Союз. Однако многие убийцы из ОУН-УПА, особенно отдававшие преступные приказы, выжили и безопасно поселились на Западе Европы и в Америке. Их преступления незаконно простили в обмен на «услуги» во время «холодной войны». Часто именно это ненавистное для них польское гражданство или документы, похищенные у убитых жертв, являлись для них пропуском в комфортабельное обустройство своей жизни на Западе.[11]
Признание человекоубийц из ОУН-УПА бывшим президентом Ющенко национальными героями Украины, установка памятников палачам поляков, евреев, украинцев и русских, называние их именами улиц и площадей - аморально и недопустимо. Это восстановление одной из худших разновидностей нацизма.
В
заключение я хотела бы отметить заслуги действующего в Польше около
двадцати лет Общества Увековечивания Памяти Жертв Преступлений
Украинских Националистов из Вроцлава, сотрудником которого являюсь.
Общество имеет архив, насчитывающий десятки тысяч донесений и
воспоминаний жертв, издаёт журнал "На Рубеже" и публикует книги по теме
геноцида, совершённого украинскими националистами.
Примечания:
[3] По: Czeredniczenko W., Nacjonalizm proty naciji, Kijew 1970 s. 84 i 92.
[4] Poliszczuk W., Zbrodnie OUN - UPA ..., s. 425.
[6] Bonusiak T., Kto zabił... s. 38-39.
[8] Без подготовки сил и конкретных приказов - до истребления в таких масштабах попросту бы не дошло.
Do kolejnej fali mordów na obywatelach polskich doszło w lecie roku 1941, gdy hitlerowskie Niemcy dokonały agresji na Związek Sowiecki. W dniu 30 czerwca o godzinie 3.15 rano do Lwowa wkroczyły jednostki Abwehry, w skład których wchodził ukraiński batalion „Nachtigall", nazwany przez jego członków „legionem Bandery" z ukraińskim zastępcą dowódcy, Romanem Szuchewyczem[2]. Razem z nimi, korzystając z pomocy niemieckiego dowódcy Theodora Oberländera, do Lwowa dotarli przywódcy Organizacji Ukraińskich Nacjonalistów - OUN (frakcji Bandery). Z pomocą metropolity A.Szeptyckiego i za jego błogosławieństwem przygotowywali się do ogłoszenia niepodległości „Ukrajinśkoj Samostijnoj Derżawy". W instrukcjach wydawanych przez OUN-b nakazywano, by wszędzie gdzie wkraczają Niemcy, miasta i wioski były udekorowane niemieckimi flagami i napisami pochwalnymi na cześć Hitlera, armii niemieckiej, OUN i Bandery. Wehrmacht witano organizując „święta-podziękowania Hitlerowi i niemieckiemu narodowi za wyzwolenie". Święta te „uświetniano" pogromami Polaków i Żydów. W świetle uchwały Wielkiego Zboru OUN z kwietnia roku 1941, ich los na tym terenie był przesądzony: „Ukraina tylko dla Ukraińców", „Kto nie jest Ukraińcem, nie ma prawa egzystencji w tym państwie". Dyrektywa OUN pod nazwą Walka i działalność OUN w okresie wojny, zwracała szczególną uwagę na potrzebę eliminowania przeciwników nacjonalizmu ukraińskiego: „urzędników oddawać w niewolę Niemcom, politruków i komunistów likwidować [...] działaczy kultury i sztuki nieukraińskiej narodowości także przeznacza się do wyniszczenia..."[3]. Żołnierze z batalionu „Nachtigall", maszerując śpiewali: „Śmierć, śmierć, Lachom śmierć, śmierć moskiewsko - żydowskiej komunie"[4]. W tym strasznym chórze nie zabrakło i głosów greckokatolickiego kleru[5]. Skutki były natychmiastowe. Zaraz po zajęciu Lwowa zaczęły się masowe pogromy Żydów i Polaków. Uczestniczyły w nich bezpośrednio: ukraińska policja, „Nachtigall", Feldgestapo i Einsatzkommando. W pierwszych sześciu dniach okupacji,nacjonaliści Ukraińscy - przy biernej postawie wojsk niemieckich - prowadzili masowe aresztowania i rozstrzeliwania, gwałcili, rabowali... Relacje świadków wydarzeń mówią o kilku tysiącach zamordowanych[6]. Jednak nawet na tym tle dokonanie mordu na światowej sławy naukowcach - profesorach lwowskich uczelni wyższych, jakiego dopuścili się Niemcy we współdziałaniu z ukraińskimi nacjonalistami było działaniem bezprecedensowym. Członkowie OUN i ukraińskich batalionów kolaboracyjnych dopuściły się w tym czasie mordów polskiej inteligencji i nauczycieli m.in. w Krzemieńcu, Stanisławowie i Winnikach.
Inspirację dla tych zbrodni i współpracy z nazistami znajdziemy bez trudu w rasistowskiej ideologii OUN, nawołującej do budowy Ukrainy „czystej jak szklanka wody". W dokumentach niemieckich zachowanych w polskich archiwach można odnaleźć prośby nacjonalistów ukraińskich skupionych w
UCK[7], do gubernatora Hansa Franka, o pilne wysiedlenie Polaków z Kresów, lub umieszczenie ich w gettach opróżnionych po wymordowaniu Żydów, w celu szybkiej eksterminacji. Ale gubernator niemiecki odmówił. Wtedy to prawdopodobnie w kręgach inteligencji ukraińskiej, związanej z OUN, zapadła decyzja o „wzięciu spraw we własne ręce". Nie wytrzymują krytyki argumenty części historyków ukraińskich o „utracie kontroli" nad wydarzeniami przez ukraińskie organizacje nacjonalistyczne[8]. Przeciwnie, ludobójstwo było pod pełną kontrolą - a było zaplanowanie i realizowane pod terrorem ounowskiej „Służby Bespeky" [9]. Przywódcy OUN i UPA wydali rozkaz zabijania, a decyzje zapadły prawdopodobnie na III Konferencji OUN w dniach 17-23 lutego 1943 r. we wsi Terebieże w pobliżu Oleska (pow. lwowski)[10]. Do realizacji mordów posłużono się ukraińskimi chłopami tworząc z nich tzw. „kuszczowe widiły". Uczestnikom mordów obiecano bogate „łupy" z polskich domów, zwierzęta hodowlane, ziemię Polaków.
Ludobójstwo Polaków rozpoczęło się wiosną 1943 roku na Wołyniu, potem przeniosło się na Polesie i do Małopolski Wschodniej, a w końcu do dzisiejszych województw lubelskiego i rzeszowskiego. Zabijanie polskiej ludności przez OUN-UPA trwało z różnym nasileniem, aż do zakończenia operacji „Wisła", czyli do roku 1947. Ale mordy dokonywane przez banderowców w dawnych województwach wschodnich, które znalazły się w granicach Związku Sowieckiego, zdarzały się jeszcze w latach 50. i 60. XX w. Ludobójstwodokonane przez nacjonalistów Ukraińskich połączone było z reguły ze stosowaniem najbardziej barbarzyńskich tortur. Chodzi tu o sięgające XVII i XVIII wieku tradycje hajdamackie (powstania Chmielnickiego i „koliszczyzny"). Stosowano wtedy na skalę masową tortury: rąbanie ofiar siekierami, przecinanie piłą, wleczenie koniem, wrzucanie rannych do studzien, wydłubywanie oczu, wyrywanie języka, gwałty, kastrowanie itp. itp. Mordowano wszystkich Polaków od nienarodzonych jeszcze dzieci po starców. Ich mienie, podobnie jak wcześniej majątki Żydów, rozkradano, domostwa palono, często z mieszkańcami. Przywódcy OUN i UPA zmuszali też swoich pobratymców do zabijania swych polskich współmałżonków i dzieci zrodzonych z tych związków. Fakt ten, jak i wyrafinowanie okrutny sposób mordowania, niewyobrażalne tortury jakie zadawano ofiarom przed śmiercią, każe postawić kresową zagładę na równi z najokrutniejszymi przykładami barbarzyństwa w dziejach ludzkości. Mieliśmy tu do czynienia z genocydem atrox, czyli ludobójstwem strasznym, okrutnym. Tak straszliwych czynów nie dopuszczali się Niemcy, ani funkcjonariusze NKWD.Należy też podkreślić, że wielu ukraińskich mieszkańców II RP w mordach nie chciało uczestniczyć, mimo że za odmowę groziła im okrutna śmierć z ręki członków „Służby Bezpeky" OUN.
[1] Dokumenty polskiego podziemia zawierają liczne opisy tych zdarzeń.Rozkazy mordowania Polaków wydawane były przez centralnych i lokalnych przywódców OUN. Zorganizowano „sądy doraźne", wydające natychmiast wykonywane wyroki śmierci na miejscowych Polaków. Zebraniom „sądów" przewodniczyła inteligencja ukraińska, najczęściej księża, kierownicy szkół, nauczycielstwo, gdzie zaś nie było inteligencji - „sprawiedliwość" wymierzali sami chłopi - uzbrojeni w siekiery, widły, łopaty.
[2] W tym czasie operował też na terenie Kresów drugi batalion ukraiński - „Rolland"- skierowany w rejon Jass.
[3] Za: Czeredniczenko W., Nacjonalizm proty naciji, Kijew 1970 s. 84 i 92.
[4] Poliszczuk W., Zbrodnie OUN - UPA ..., s. 425.
[5] Patrz: opracowania pt. Sprawa Unii i Problem ukraiński a polska racja stanu, w „Tekach Zielińskiego" w dziale rękopisów Archiwum PAN - PAU Kraków.
[6] Bonusiak T., Kto zabił... s. 38-39.
[7]Ukraiński Centralny Komitet. Miał siedzibę w stolicy GG, w Krakowie. Na jego czele stał nieformalny przywódca - Wołodymyr Kubijowicz.
[8] Bez przygotowania sił i konkretnych rozkazów - do eksterminacji na taką skalę dojść by po prostu nie mogło.
[9] W 1929 powołana została Organizacja Ukraińskich Nacjonalistów. Była organizacją wzorowaną na faszyzmie. Na swym I Kongresie w 1929 r. sformułowała myśl polityczną sprowadzającą się do tezy, że ukraińskie państwo nacjonalistyczne powstać ma na wszystkich ukraińskich terytoriach etnograficznych. Państwo takie nosiłoby nazwę: Ukrajinśka Samostijna Soborna Derżawa. Jedną z metod zbudowania państwa było usunięcie wszystkich „zajmańców". Oznaczało to pozbycie się nieukraińskiego elementu etnicznego w drodze eksterminacji, patrz: OUN w switli postanow Wełykyw Zboriw, Konferencij ta inszych dokumentiw z borot'by 1929-1955 r, bmw 1955, s. 5, 12. Usunięcie nie-Ukraińców miało nastąpić w toku „rewolucji narodowej", a czas jej rozpoczęcia określiła II Konferencja OUN SD w lutym 1943 roku (ibidem, s. 74). Szeroko o tych sprawach pisze Wiktor Poliszczuk w pracach Ideologia nacjonalizmu ukraińskiego, Warszawa 1996 i Dowody zbrodni OUN UPA, Toronto 2000 oraz w kolejnych zbiorach dokumentów z roku 2002-4.
[10] Patrz: Władysław Filar, Ukraińsko-polski konflikt narodowościowy na południowo-wschodnich kresach II RP: przebieg, skutki, przyczyny, wnioski na przyszłość, „Polska-Ukraina: Trudne Pytania", t. 9, s. 290.
[11] Tak było w wypadku dla esesmanów z Dywizji Galizien, Dmytra Doncowa, Stepana Bandery i wielu innych architektów kresowego ludobójstwa. Patrz: Cz. Partacz, K. Łada, Polska wobec ukraińskich dążeń niepodległościowych w czasie II wojny światowej, Toruń 2004, s. 200-206.