| Преступления ОУН-УПА |
Просмотров: 13858
0 Плохо0

Введение

Мощный подъем национализма и национал-сепаратизма в конце XX века стал одним из величайших политических феноменов новейшей истории. Он захватил и "третий мир", и страны бывшей "системы социализма", и развитые индустриальные государства. Это выдвинуло национальные проблемы в центр политических и научных дискуссий.

Особенно серьезной "зоной риска" проявлений национализма стали страны СНГ, переживающие глубокий социально-экономический и политический кризис. Исторический опыт свидетельствует, что обострение межнациональных отношений всегда неразрывно связано с социально-экономическим и политическим содержанием. В сущности, националистическая идеология - дымовая завеса, под прикрытием которой идет перераспределение собственности, престижных рабочих мест, формирование новых правящих и интеллектуальных элит.


На Восточной Украине, входившей в состав Российской империи, отсутствовала серьезная социальная база национализма. Русских и украинцев сближали схожие языки, общая религия. Русские и украинские культурные традиции органично сосуществовали. В такой обстановке украинские общественные объединения, политические партии стояли на патриотических, украинофильских позициях, но на первый план выдвигали не культурно-этнические, а социально- экономические вопросы.

Идеология так называемого "украинского интегрального национализма" оформилась после первой мировой войны в Галиции - как специфическая галицкая идеология. Галичане - близкая к украинцам, но особая этническая группа, отличающаяся языком, религией, психологическим типом личности, физическими данными, исторической судьбой, - болезненно восприняли включение Галиции в состав Польши.

Галичане остро ощущали комплекс национальной неполноценности: Австро-Венгрия поддерживала здесь до войны видимость равновесия между галичанами и поляками, которые оказались теперь хозяевами положения, проводили политику национальной дискриминации. Кроме того, украинско-польскую конфронтацию провоцировала немецкая военная разведка - Абвер, что позволяло правительству Веймарской республики обвинять Польшу в угнетении национальных, меньшинств, в том числе немецкого.

В такой ситуации Д.Донцов - современные галицкие националисты провозглашают его "отцом украинского национализма" - сформулировал концепцию, за которой утвердилось название "интегральный национализм". Этим подчеркивалось, что речь идет о целостном мировоззрении, охватывающем идеологическую, политическую, этическую сферы. Д.Донцов претендовал на оригинальность, но фактически скомпоновал теорию "украинской расы" М.Грушевского и С.Рудницкого с популярными в послевоенной Европе иррационалистскими, волюнтаристскими учениями.

Идеология интегрального национализма оказалась привлекательной для некоторых социальных групп галичан. Характерное для послевоенной Европы разочарование в классическом либерализме проявилось здесь особенно остро: с ним связывали неудачу борьбы за украинскую государственность в 1917-1920 годах. Положение обострялось национальной дискриминацией, которую наиболее остро ощущали галицкие крестьяне - в результате польской политики колонизации; интеллигенты, практически лишенные перспектив профессиональной карьеры. Это повышало социальную активность крестьянской и интеллигентской молодежи. В национализме ее привлекала возможность суверенной украинской государственности, обеспечивающей повышение социально-экономического и политического статуса этнических украинцев. Приносило удовлетворение декларирование превосходства "украинской расы" над другими народами. Интегральный национализм стал рационализацией, переводившей чувство социальной неполноценности в чувство неполноценности национальной.

Как все идеологии, основанные на приоритете групповых интересов над правами человека, интегральный национализм предполагал навязывание своих принципов обществу насильственными методами, поэтому тяготел к жесткому организационному оформлению. В 1929 году националистические кружки и группы объединились в Организацию украинских националистов (ОУН) с программой, основанной на донцовском интегральном национализме, с уставом структуры орденского типа, тотально контролирующей своих членов.

В 30-х годах ОУН предприняла попытку сочетать в Галиции функции политического движения и вооруженного подполья. Однако развернуть массовую политическую работу не позволила поверхностная, абстрактная, противоречивая программа, не дававшая ответа на вопрос: какую политическую, социально-экономическую систему предпочитают галицкие националисты.

Новая программа ОУН была принята только в августе 1939 года, разрабатывалась под впечатлением успехов Б.Муссолини и А.Гитлера и превратилась в синтез донцовского интегрального национализма, фашизма, национал-социализма.

ОУН не смогла распространить свою деятельность на Восточную Украину и даже в Галиции осталась малочисленной сектой, осуждаемой практически всеми легальными объединениями галичан, выступавшими с реалистических позиций поиска компромисса с поляками.

Но украинцы, в отличие от галичан, не страдали комплексом национальной неполноценности, государственность воспринимали как средство повышения качества жизни населения, отвергали характерные для интегрального национализма догматизм, аморализм, нетерпимость, приверженность к диктатуре. Стало ясно, что интегральный национализм - специфическая галицкая идеология, консолидировать на ее основе украинцев невозможно. Не увенчались успехом и попытки модернизировать интегральный национализм: не отказываясь от его основных постулатов, замаскировать их демократическими, либеральными лозунгами, призывами к борьбе "против всех оккупантов Украины" - и гитлеровских, и московских. Деятельность ОУН показала, что национализм, утверждающий приоритет групповых этнических интересов над правами личности, по сути своей не совместим с демократией, либерализмом.

На практике оуновцы сотрудничали с гитлеровцами, предали интересы украинского народа. Бандеровская Украинская повстанческая армия (УПА) проводила этническую чистку: уничтожала поляков, евреев, белорусов, цыган, лояльных к Советской власти украинцев, красноармейцев, бежавших из немецких концентрационных лагерей. Все это подтверждено документами, в том числе трофейными, гитлеровскими.

После второй мировой войны, приспосабливаясь к новой международной ситуации, оуновцы, за исключением небольшой группы сторонников С.Бандеры, попытались трансформировать свою идеологию: заявили, что отказываются от наиболее одиозных принципов интегрального национализма и, оставаясь в основе националистами, будут бороться за либерализм, демократию. Попытка "демократизации" ОУН завершилась в середине 50-х годов ее расколом на враждующие группировки, утратившие связь с Украиной, политическую роль в украинской диаспоре.

После распада СССР, по мере углубления социально-экономического кризиса в суверенном Украинском государстве, часть его правящей элиты сочла разыгрывание "националистической карты" удобным средством отвлечения внимания населения от обостряющихся внутренних проблем. В результате, легализирована ОУН, появились новые национал-экстремистские организации: Конгресс украинских националистов (КУН), Социал-националистическая партия Украины (СНПУ), Украинская национальная ассамблея (УНА), сформировавшая отряды боевиков, так называемую Украинскую национальную самооборону (УНСО), и многие другие. Эти малочисленные объединения, базирующиеся в западных областях, имеют богатых спонсоров как на Украине, так и за ее пределами, выделяющих средства на экипировку и обучение боевиков, издание большими тиражами газет и журналов, пропагандистские вояжи на Восточную Украину.

Часть 1. Маски национализма: видимость благопристойности

Глава 1. Маска первая: антифашисты

Еще в 1940 году ОУН раскололась на стороннике к А.Мельника и С.Бандеры, присвоивших себе название ОУН-революционная (ОУН-р). После второй мировой войны ОУН-р эмиграции в свою очередь раскололась на сторонников С.Бандеры - Заграничную часть ОУН-р (3Ч ОУН-р) и оппозицию во главе с Л.Ребетом, создавшую собственную организацию - ОУН-р за границей (ОУН-з). Каждая группировка интерпретировала историю ОУН в своих интересах, не скупясь на взаимные обвинения и разоблачения, прежде всего, по поводу сотрудничества с гитлеровцами. Мельниковцы не стали отрицать, что накануне и в годы второй мировой войны сотрудничали с гитлеровцами - в расчете на то, что те поймут невозможность разгрома Польши, а затем СССР без союза с ОУН и пойдут на создание марионеточного украинского государства, хотя бы в Галиции, в котором оуновцы получат привилегии правящей элиты. Когда эти надежды не оправдались, мельниковцы перешли в оппозицию гитлеровцам, но не стали вести с ними активную борьбу, чтобы избежать напрасных жертв.

Бандеровцы в мае 1945 года поспешили от имени "Провода ОУН" опубликовать декларацию - заявили, что "с первых дней оккупации украинских земель в 1941 году, оказавшись в условиях подпольно-конспиративной борьбы с немцами, весь революционный украинский лагерь своей бескомпромиссной политикой поставил себя в положение врагов немецкого империализма". Командующий УПА Р.Шухевич пошел еще дальше - в майском приказе 1945 года написал, что его подчиненные внесли "большой вклад в победу над Германией".

Но претензиям на имидж антифашистов препятствовали мельниковцы, публиковавшие неопровержимые факты сотрудничества бандеровцев с гитлеровцами. Поскольку с разоблачениями выступили видные деятели, ветераны ОУН, приходилось оправдываться. В 1948 году С.Бандера пишет статью "Слово к украинским националистам-революционерам". Признавая, что у ОУН-р были "фразы и жесты приязненного в отношении Германии тона", он объяснил, что это только внешняя сторона деятельности националистов, главное в ней подполье, которое боролось с гитлеровцами.

В обоснование своей версии истории ОУН бандеровцы в 1955 году издали сборник документов: "ОУН в свете постановлений съездов, конференций и других документов борьбы 1929-1955". Документы откровенно сфальсифицировали - "вычистили" все, что отражало влияние фашизма, национал-социализма на идеологию и программу ОУН, свидетельствовало о сотрудничестве с гитлеровцами.

Однако прочувствованные декларации, фальсифицированные документы не объясняли широко известных фактов сотрудничества с гитлеровцами. В частности, почему бандеровцы весной 1941 года ввели в ОУН-р нацистское приветствие; почему накануне нападения на СССР Абвер сформировал из них спецгруппы "Нахтигаль" и "Роланд", переформированные затем в карательный батальон, действовавший в Белоруссии; почему в первый же день гитлеровской оккупации Львова бандеровцы создали так называемое "Государственное правление", обязались сотрудничать с гитлеровцами в установлении "нового порядка"; почему оказавшиеся в руках союзников немецкие секретные документы, содержат многочисленные факты использования ОУН, УПА гитлеровским командованием и спецслужбами. И бандеровские лидеры принялись писать историю ОУН собственноручно.

Первым взялся за перо один из ближайших сподвижников С.Бандеры - М.Лебедь: в 1946 году появилась его книга об УПА. В предисловии автор пообещал "раскрыть правду о событиях". Эта правда, по его мнению, состоит в том, что до второй мировой войны у бандеровцев никаких контактов с гитлеровцами не было, разговоры о них - измышления вражеской пропаганды. Сразу после прихода немцев на Украину ОУН-р вступила с ними в борьбу, создала УПА, успешно воевавшую на два фронта: против вермахта и Красной армии.

В 1967 году появилась книга еще одного сподвижника С.Бандеры -Я.Стецько, главы "Государственного правления", созданного бандеровцами во Львове 30 июня 1941 года, в первый же день его оккупации немцами . Как очевидец и непосредственный участник событий, он не мог обойти неприятную тему: сотрудничество с гитлеровцами накануне и в начале германо-советской войны, но попытался интерпретировать тогдашние события в выгодном для ОУН свете. "Нахтигаль" и "Роланд" были, оказывается, не немецкими, а украинскими добровольческими формированиями, не спецгруппами Абвера, а "куренями", "дружинами украинских националистов". Публикуя эти объяснения, Я.Стецько, видимо, не знал, что в архивах сохранился собственноручно подписанный им экземпляр Акта со всеми пунктами .

Е.Побигущий до войны служил офицером в польской армии, после разгрома Польши перешел на сторону гитлеровцев, стал украинским командиром спецгруппы "Роланд" (украинский командир полностью подчинялся немецкому командиру, переводил его приказы авт.). По его версии "курени" формировали не немцы, а ОУН-р: она присваивала воинские звания, принимала присягу. Но тогда возникал законный вопрос: почему "украинские патриоты" добровольно вступили в карательный батальон-201 и после специального обучения в начале 1942 года прибыли в Белоруссию, в распоряжение командующего войсками СС Э. фон Бах-Залевски. Е.Побигущий разъясняет, что карательный батальон-201, в котором он, как в спецгруппе "Нахтигаль" был украинским командиром, действительно помогал гитлеровцам бороться с "красными" партизанами, но участвовать в карательных акциях против мирного населения отказывался. Тем не менее, Бах-Залевски считал батальон-201 лучшим из девяти своих карательных батальонов.

Бандеровскую версию "антифашизма" ОУН и УПА националисты противопоставляют советской и современным "враждебным" историкам, которых обвиняют в замалчивании и извращении "подлинной" истории Украины. Для придания пущей убедительности более чем сомнительным доводам научную дискуссию подменяют националистической истерией, кликушеством. Типичный пример - статья А.Панасенко "Весомый вклад в исторические исследования" - об украинском издании книги В.Косика "Украина и Германия во второй мировой войне". Своих оппонентов автор характеризует следующим образом: "Наилютейшие враги украинского народа - московско-большевистские империалисты - вынуждали своих борзописцев самыми гадкими словами очернять украинский национализм и все национально-освободительное движение... До настоящего времени есть противники (коммунистическо-большевистские прихвостни, предатели интересов Украины, продажные янычары), которые прилагают усилия, чтобы не была признана борьба ОУН-УПА освободительной борьбой украинского народа". При этом умалчивается, что "антифашизм" бандеровцев отрицают не только "прокоммунистические" историки, но и иностранные исследователи, в том числе далекие от коммунистических симпатий. Так, Д.Боффа рассматривает украинский интегральный национализм в контексте коллаборационизма в СССР в годы второй мировой войны. Он подчеркивает, что ОУН еще в предвоенные годы находилась на службе немецкой военной разведки. Созданные бандеровцами. вооруженные формирования (Д.Боффа не употребляет термина Украинская повстанческая армия - авт.) воевали исключительно против советских партизан, гитлеровцы относились к ним "со снисходительным терпением, если не с прямым доброжелательством".

Использование гитлеровцами ОУН упоминается в работах по истории мировой войны В.Брокдорфа, А.Герэна, К-Грюнберга, А.Даллина, Ж.Деларю, Л. де Йонга, П.Леверкюна, Ю.Мадера, О.Рейли, В.Шелленберга.

Специально украинскому интегральному национализму посвящена книга Д.Армстронга. Автор в целом симпатизирует ОУН, готов видеть в ее деятельности элементы национально-освободительного движения. Вместе с тем, он не отрицает близость идеологии украинского интегрального национализма к фашизму, национал-социализму, сотрудничество ОУН с гитлеровской разведкой.

Тем не менее, "пробандеровская" литература издается огромными тиражами, ее ключевые тезисы включены в учебники, рекомендованных Министерством образования Украины для учащихся общеобразовательных школ. Так, из учебника "Новейшая история Украины" десятиклассники узнают, что Абверовские спецгруппы "Нахтигаль" и "Роланд" создавались тайно как "Легион украинских националистов" -ядро будущей украинской армии. УПА насчитывала 100 тысяч человек и внесла весомый вклад в разгром Германии. А с другими точками зрения познакомиться трудно: издание и распространение исторических исследований, разоблачающих бандеровцев, блокируется, украинская таможня отказывается пропускать российские учебники и пособия для русскоязычных школ. Эта литература признается "подрывной".

Такие предосторожности понятны, поскольку факты неопровержимо свидетельствуют, что связи с немецкой военной разведкой установила еще Украинская военная организация (УВО), предшественница ОУН, созданная в 1920 году молодыми галичанами - бывшими офицерами петлюровского корпуса сечевых стрельцов Украинской галицкой армии (УГА). Они попытались, используя тактику "малой войны", - перманентными актами саботажа, террора убедить Антанту в невозможности передачи Галиции Польше, но потерпели неудачу. 14 марта 1923 года Совет послов Антанты без всяких оговорок передал Польше, как одной из правопреемниц Австро-Венгрии, суверенные права над Галицией.

К претензиям ОУН возглавить будущее украинское государство нацисты относились более чем скептически. Восточную политику Третьего рейха разрабатывало Внешнеполитическое ведомство НСДАП (АПА) во главе с А.Розенбергом, созданное в апреле 1933 года. Вопросы, связанные с Украиной, курировал А.Шикеданц - заместитель А.Розенберга, шеф штаба АПА. Он считал нецелесообразным политическое сотрудничество с ОУН, поскольку ее "мелочные и крайне бездарно проводимые акции в Галиции не отвечают интересам Германии", а в эмиграции она "не брезгует никакими доступными ей средствами для дискредитации других организаций и парализации их деятельности". Кроме того, "ОУН кишит польскими шпионами... Каждое слово, сказанное кем-либо из представителей этой организации через 12 часов становится известным в Варшавском полицейпрезидиуме".

Невысоко оценивал А.Шикеданц и Е.Коновальца, с которым встречался лично: "Коновалец далеко не произвел впечатление народного вождя или в какой-то мере значительного человека... Его можно отнести к типу украинца средних способностей с определенной долей крестьянского лукавства".

Несмотря на откровенное пренебрежение гитлеровцев, галицкие националисты сохранили прогерманскую ориентацию. Прежде всего, это связано с тем, что ОУН не смогла развернуть массово- политическую работу, стать в Галиции серьезной политической силой. И националисты решили "революционизировать" галичан не пропагандой, а непрерывными акциями саботажа, террора, гражданского неповиновения, локальными вооруженными столкновениями. Эта тактика оказалась изначально авантюристической: для ее реализации ОУН не располагала достаточными возможностями.

Тяготели к фашизму, национал-социализму и другие оуновскйе публицисты: Д.Штыкало, М.Конрад, Я.Оршан, К.Чехович. М.Иванейко на риторический вопрос "Кто возьмет на себя руководство новой эпохой?" отвечал: "немецкий национализм и итальянский фашизм".

М.Сциборский - один из основоположников ОУН, член Провода украинских националистов (ПУН) - высшего оуновского руководства, подчеркивал: "диктатура фашизма базируется на здоровых основах общей культуры и морали; она вырастает из тысячелетних традиций Древнего Рима и, даже при некоторых своих внутренних дефектах, остается фактором созидающим... Историческая заслуга фашизма состоит в том, что в хаосе послевоенных отношений, когда пребывающую в бездейственной летаргии демократию пытался добить коммуно-социализм, он сумел не только обуздать внутренние силы, но и создать свою собственную социальную систему".

Вскоре руководство Абвера пришло к выводу, что от раскола ОУН только выигрывает: он дает возможность использовать галицких националистов в своих целях, уклоняясь от политических контактов, обязательств. Л.Ребет, член "Революционного провода", свидетельствует, что бандеровцы пытались выяснить планы относительно Украины, домогались "разговора с ответственными политическими кругами", но гитлеровцы уходили от ответа: "ссылались, между прочим, на то, что украинцы между собой разъединены, - не знаешь, с кем разговаривать".

Абвер привлек оуновцев, заверяя, что "украинский вопрос" будет решен с учетом их интересов - после победы над большевизмом. Мельниковцы согласились сотрудничать без предварительных условий, не сомневаясь, что на оккупированной Украине гитлеровцам потребуются переводчики, администрация, полиция. Рано или поздно они осознают выгоды создания марионеточного украинского государства и пойдут на политическое сотрудничество с ОУН, так как другой организованной антисоветской силы на Украине нет.

Мельник демонстрировал готовность оказать гитлеровцам любую посильную помощь. В 1940 году он перенес резиденцию ПУН из Рима в Берлин, где она оставалась до 1945 года. З.Мюллер - офицер Абверкоманды-202, непосредственно занимавшийся организацией подрывной работы в тылу Красной армии с использованием оуновцев, показал на допросе в сентябре 1946 года, что в 1940 году работал в одном кабинете с капитаном Пулюи, которому А.Мельник непосредственно передавал разведовательную информацию, полученную Западной Украины, Пулюи показывал личное обязательство А.Мельника сотрудничать с Абвером. Кроме того, З.Мюллер контактировал с начальником отдела гестапо по делам иностранцев, находящихся на германской территории, Шройдером и часто встречал у него Мельника. Шройдер рассказывал, что гестапо создает с помощью "вождя ОУН" Управление по украинским делам, которое установит постоянный контроль за украинскими эмигрантами. Кроме того, ОУН подбирала для вермахта переводчиков.

В сентябре 1940 года В.Канарис получил приказ Верховного командования вермахта активизировать деятельность в СССР, в частности на Украине. Учитывая ограниченные возможности мельниковцев, Абвер привлек к сотрудничеству бандеровцев, которые уверяли, что имеют в Галиции многочисленное, хорошо организованное подполье, пользуются поддержкой населения и после нападения Германии на, СССР поднимут в тылу Красной армии массовое восстание.

Контакты Абвера с бандеровцами налаживал Лацарек. Он показал на допросе в мае 1945 года, что в марте 1941 года В.Канарис в Кракове провел совещание начальников отделов разведки и контрразведки, информировал их о подготовке войны с СССР, дал конкретные установки по работе в советском тылу, в частности в Галиции и на Волыни: активизировать разведку, особенно на железных дорогах, готовить диверсионные группы для дезорганизации тыла Красной армии.

В первый день оккупации Львова - 30 июня 1941 года в город прибыла спецгруппа "Нахтигаль" в своей "немецко-украинской форме", символизируя боевое содружество, прибыли лидеры ОУН-р во главе с Я.Стецько. Они немедленно приступили к заранее запланированной "акции" - провозглашению украинского государства - связались со знакомыми, пригласили к восьми часам вечера на собрание в небольшой зал дома товарищества "Просвіта" на площади Рынок.

Собралось около 100 человек. Я.Стецько зачитал письмо С.Бандеры, которому гитлеровцы, зная его политические амбиции, не разрешили выехать из Кракова. С.Бандера от своего имени наделил Я.Стецько полномочиями главы Государственного правления с правом назначать министров. Затем Я.Стецько зачитал заранее подготовленный Акт о создании украинского государства. Никакого решения собрание не принимало, его поставили перед фактом.

На следующий день львовская радиостанция, а позднее украиноязычные оккупационные газеты, сообщили о "большом собрании украинцев западных областей Украины", создавшем Государственное правление. После освобождения от большевиков Киева его пополнят представителями Восточной Украины: преобразуют в Правительство Украинского государства. Подчеркивалось, что на собрании присутствовали офицеры вермахта, его представитель капитан Г.Кох (офицер Абвера - авт.) выступил с приветственной речью - то есть оккупанты идею украинской государственности поддерживают.

После войны бандеровцы не пожалели сил, чтобы представить Акт 30 июня 1941 года как вызов гитлеровцам, провозглашенный без их ведома. Однако эта версия противоречит фактам. Во-первых, в оккупированном Львове, где уже вывесили приказы германского военного командования о запрещении под страхом смерти всяких собраний, комендантском часе, собрать в центре города, возле ратуши несколько десятков человек можно было только под немецким покровительством. Во-вторых, присутствовавший на собрании П.Галибей, освидетельствует, что Я.Стецько появился в сопровождении офицеров Абвера Э.Айкерна и Г.Коха. В-третьих, гитлеровцы не допустили бы распространения неугодной им информации. Следовательно, их устраивала пропаганда благосклонного отношения Германии к идее украинской государственности - особенно по радио, ориентированная на Восточную Украину. Наконец, текст Акта 30 июня 1941 года нисколько не напоминает вызов оккупантам, более того, в нем подчеркивалось, что "Украинское государство будет тесно сотрудничать с национал-социалистической Германией, которая под руководством Вождя Адольфа Гитлера утверждает новый порядок в Европе и мире.

Расхождения гитлеровцев и бандеровцев сводились к тому, что Абвер осуществил во Львове пропагандистскую акцию, ориентированную на Восточную Украину, а бандеровцы восприняли ее всерьез - поверили, что немцы любезно доставят их в Киев и вручат галичанам бразды правления всей Украиной. Однако Украина не поднялась против Советской власти и "союзники" гитлеровцам оказались не нужны. 11 июля 1941 года гитлеровцы потребовали, чтобы все бандеровские активисты выехали из Львова в Краков, а Я.Стецько прибыл для объяснений в Берлин, где уже находился вызванный из Кракова С.Бандера. В Берлине Я.Стецько и С.Бандеру арестовали, а затем интернировали при концентрационном лагере Заксенхаузен. 18 июля 1941 года сотрудник львовской комендатуры Г.Баер опубликовал во львовской газете "Українські щоденні вісті" статью, разъяснявшую немецкую позицию "украинском вопросе": "судьба Украины решается не во Львове, а между Волгой и Днепром. Украинские группировки должны активно включиться в борьбу, которую ведет Германия. От их вклада зависит, кого "немцы признают представителями украинского народа".

10 августа 1941 года "Роланд", а 13 августа - "Нахтигаль" отозвали с Украины, передали в распоряжение полиции безопасности, направили для дополнительного обучения во Франкфурт-на-Одере. Позднее из них сформировали - на добровольной основе, по контракту сроком на год, шуцманшафтбатальон-201 для карательных операций в Белоруссии. Гитлеровцам требовались теперь не демонстрации немецко-украинского военного содружества, а каратели.

Мельниковцев гитлеровцы терпели несколько дольше - те соглашались сотрудничать на любых условиях. 5 сентября 1941 года по инициативе мельниковцев в Киеве состоялось учредительное собрание Украинской национальной рады (УНР) - небольшой группы киевской интеллигенции, согласившейся сотрудничать с оккупантами.

Гитлеровцы на первых порах относились к УНР лояльно, имитируя в пропагандистских целях расцвет культуры на оккупированной Украине. Разрешили вывешивать рядом с немецкими желто-голубые петлюровские флаги, поддержали инициативы УНР о создании Союза журналистов, Союза писателей, Союза украинских женщин, "Украинской национальной городской капеллы". В "Доме народного творчества" началась запись в хоровой, драматический, музыкальный кружки. Стали выходить оккупационные газеты на украинском языке. Но 17 ноября 1941 года киевские оккупационные власти приказали М.Величковскому прекратить деятельность УНР, причем сделать это так, чтобы не настроить население против немцев. Гитлеровцы устанавливали на Украине жесткий оккупационный режим колониального типа, ориентированный на максимальное использование ее ресурсов в неожиданно затянувшейся войне.

Крестьян заставляли работать от зари до зари, обложили грабительскими налогами. Принимались все меры, чтобы выкачать с Украины как можно больше продовольствия. До середины 1943 года из рейхскомиссариата в Германию вывезли 3,6 миллиона тонн зерна, 500 тысяч тонн картофеля, 155 тысяч тонн сахара, 100 тысяч тонн бобовых, 50 тысяч тонн масла. 85 процентов продуктов, поступивших в Германию с оккупированных территорий СССР, изъяли с Украины. В селах, не выполнивших поставок, расстреливали старост и других назначенных гитлеровцами руководителей, с 1943 года в каждом "непокорном" районе стали сжигать одно из сел всех его жителей расстреливали.

Осенью 1941 года гитлеровцы уничтожили на Украине 850 тысяч евреев, согнанных в 50 еврейских гетто. За время оккупации в концлагерях на территории рейхскомиссариата "Украина" погибли 1,3 миллиона военнопленных, за малейшее сопротивление оккупационному режиму расстреливали заложников. Из 2,8 миллионов "остербайтеров" в Третьем рейхе 2,3 миллиона гитлеровцы набрали на Украине, из них 84 процента принудительно.

Мельниковцы до конца 1942 года пытались достичь компромисса с оккупантами, но вынуждены были перейти на нелегальное положение - все легальные украинские структуры в рейхскомиссариате гитлеровцы запретили. Небольшие подпольные группы ОУН, ее отдельных членов, листовки немецкая служба безопасности фиксировала в Киеве, Харькове, Умани, Ровно, Николаеве, Кировограде, Каменец- Подольском, Винницкой, Днепропетровской областях.

Мельниковцы критиковали оккупационный режим, но избегали активного сопротивления, партизанской борьбы, мотивируя это нежеланием напрасных жертв среди мирного населения - этой версии они придерживались и после второй мировой войны. Нужно признать, что опасения мельниковцев в сложившейся на оккупированной Украине ситуации были достаточно обоснованными.

Но бандеровцы отнюдь не призывали к активной борьбе с гитлеровцами. Более того, в августе 1942 года от имени ОУН-р распространили листовку: увещевали украинцев не поддаваться призывам Москвы о развертывании партизанского движения, так как это чревато большими жертвами среди украинского населения. В октябре 1942 года ОУН-р распространила листовку "Партизанское движение и наше отношение к нему", вновь призывающую мириться с оккупационным режимом: "Наше отношение к партизанскому движению активно враждебное. Партизаны, это агенты Сталина и Сикорского, с ними нам не по пути". Возможные обвинения в пособничестве гитлеровцам бандеровцы отбрасывали - они просто не хотят допускать "гибель сотен украинцев за один взорванный мост". Цель ОУН-р - "не партизанское движение сотен или даже тысяч, а национально-освободительная революция миллионов украинцев".

Однако в 1943 году продолжать такую тактику стало невозможно. Во-первых, по мере ужесточения оккупационного режима, в леса уходили тысячи людей - от отправки на принудительные работы в Германию, от грабительских налогов, из сожженных карателями сел, бежавшие из плена красноармейцы, евреи. Бандеровские призывы мириться с оккупационным режимом в ожидании готовящейся ими "национальной революции" звучали нелепо.

Во-вторых, на Украине активизировались советские подпольщики и партизаны. 30 мая 1942 года был создан Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования, а 20 июня 1942 года - Украинский штаб партизанского движения (УШПД) во главе с заместителем наркома внутренних дел УССР Т.Строкачем. Партизаны наладили радио и авиасвязь с Большой землей, получали оттуда подкрепления и снаряжение, действовали по единому плану. Возникли крупные партизанские соединения С.Ковпака, М.Наумова, А.Сабурова, А.Федорова, совершавшие глубокие рейды по тылам противника. Партизанские рейды оказывали огромное воздействие на население, особенно на фоне разгрома гитлеровцев под Москвой и Сталинградом.

После войны бандеровцы объявили, что день рождения УПА - 14 октября 1942 года, важно было, чтобы антифашизм ОУН-р проявился как можно раньше. Однако первые группы бандеровцев из Галиции УШПД зафиксировал на Волыни в апреле 1943 года приказ командования УПА датирован 27 августа 1943 года.

Бандеровцы рассчитывали, используя название УПА, не только подчеркнуть, что выступают от имени всей Украины, но и преодолеть негативное отношение населявших Волынь украинцев и поляков к "галичанам", как, по свидетельству В.Макара, их прозвали. Галицких националистов обвиняли в том, что в Галиции они сотрудничают с немцами, а на Волыни "партизанят", провоцируя жестокие peпpecсии против местного населения.

Численность УПА бандеровцы преувеличивали с первых дней ее существования, но современные галицкие националисты их далеко опередили: без каких-либо серьезных аргументов говорят о 200, даже о 500 тысячах бойцов. Столь гипертрофированные оценки тем более странны, что в Летописи УПА опубликованы воспоминания М.Омелюсика - начальника оперативного отдела Главного штаба УПА, написанные в 1953 году. Он признает, что на рубеже 1943-1944 годов УПА достигла пика своей численности - около 20 тысяч человек. В начале 1944 года, когда УПА вступила в переговоры с гитлеровцами, ее представители заявили, что могут выставить против Красной армии 10 тысяч человек, если получат оружие, снаряжение, боеприпасы. УШПД оценивал численность бандеровских вооруженных отрядов на Волыни: в мае 1943 года - 800 человек, в сентябре 1943 года - около 15 тысяч человек.

К началу 1944 года Красная армия уже освободила значительную часть Украины, но бандеровцы верили: гитлеровцы договорятся с союзниками СССР, не заинтересованными в большевизации Европы, сохранят границы августа 1939 года, создадут "буферные" государства, в том числе в Галиции - и спешили набрать очки на будущее.

В конце 1943 года командование УПА разослало инструкцию:

переключить борьбу, которая велась против немцев, целиком на борьбу против Советов, на сто процентов. Гитлеровцы, демонстрируя встречную лояльность, освободили в октябре 1944 года С.Бандеру и других лидеров ОУН-р. Передачей УПА оружия и снаряжения занимался непосредственно Ю.Лацарек -в 1944 году начальник отдела Абвера при штабе оккупационных войск в Генерал-губернаторстве. Он вел переговоры с представителями УПА, которые сообщили, что она обеспечена оружием на 20 процентов и попросили помощи, заверяя, что будут активно бороться с Красной армией. По оценке Лацарека, в марте-декабре 1944 года вермахт передал УПА 20 тысяч единиц оружия. Чтобы застраховаться от ненадежных "союзников" его распределили по 40 лесным складам.

Глава 2. Маска вторая: украинские патриоты

В 1950 году Бандера, разъясняя послевоенную деятельность ОУН-р, признал, что она ставила целью продемонстрировать "силу и боевитость" в борьбе с большевизмом, чтобы Запад надлежащим образом оценил ценность Украины как союзника против СССР. "Демонстрация" возлагалась на отряды УПА, бандеровское вооруженное подполье в Галиции. Лидеры ОУН-р, осевшие на Западе, взяли на себя роль представителей "борющейся Украины", убеждая оставшихся в Галиции продолжать борьбу, не считаясь с жертвами: вот-вот Англия и США начнут войну с СССР, добьются создания украинского государства. За эту иллюзию в Галиции расплачивались жизнями, на Западе она приносила тем, кто ее пропагандировал, неплохие доходы.

Блокированные в Галиции, не располагая возможностями для серьезного военного и политического противоборства, бандеровцы избрали единственно возможный в такой ситуации метод "демонстрации" национально-освободительного движения - террор против мирного населения, рассчитывая таким путем воспрепятствовать восстановлению структур Советской власти.

Западные области Украины сразу после освобождения получили государственную помощь на восстановление экономики и культуры. К маю 1945 года возобновили работу 1700 промышленных предприятий, 190 МТС, 5690 школ, 14 вузов, 65 техникумов, 16 театров, 209 кинотеатров, 214 радиотрансляционных центров. Крестьянам передали 40 тысяч лошадей, 50 тысяч коров. Измученные войной люди мечтали о мирной жизни, а бандеровцы несли им смерть.

Факты беззаконий, преступлений, совершавшихся военнослужащими Красной армии, сотрудниками НКВД, органов Советской власти в борьбе с ОУН-р. Такие факты были: необоснованные репрессии, присвоение конфискованного имущества. Но, во-первых, документальные подтверждения черпаются, как правило, из материалов расследований - за это арестовывали, отдавали под трибунал, квалифицировали как провокацию, дискредитацию Советской власти. К сожалению, еще нигде не найдено цивилизованных способов борьбы с терроризмом. Учитывая накал борьбы, взаимное ожесточение нельзя исключать случайных жертв, преступных проявлений. Это нужно учитывать, избирая методы борьбы. Вина за репрессии ложится не только на тех, кто их осуществлял, но и на тех, кто провоцировал.

К маю 1945 года на советскую и хозяйственную работу было выдвинуто 28 тысяч галичан, создано более полутора тысяч первичных партийных организаций, кандидатских, партийно-комсомольских групп, объединивших около шести тысяч человек.

Тем не менее, Провод ОУН-р не считал, что все потеряно, вдохновленный речью У.Черчилля в Фултоне. Видный британский политик говорил о разделении мира на коммунистический и западный блоки, о необходимости "братской ассоциации" США, Великобритании и стран Британского содружества для сохранения баланса силы и обеспечения мира. Это была декларация враждебности на грани войны.

Провод ОУН-р воспринял речь У.Черчилля как начало долгожданного советско-американского конфликта. Инструкция от 10 апреля 1946 года разъясняла, что войну между Англией и СССР "можно ожидать в месяцах мае, июне или июле.

Но в очередной раз обещанная война не началась. В июле 1946 года Шухевич вынужден был признать, что международная ситуация, дававшая надежду на скорый конфликт Англии и СССР, "не вышла за рамки дипломатических осложнений. Продолжая называть себя командующим уже несуществующей УПА, он призвал бандеровцев продолжать борьбу своими силами. Однако сил практически не оставалось.

Так чем же осчастливили "патриоты-бандеровцы" столь любимый ими на словах украинский народ? От рук бандеровцев погибло свыше 20 тысяч солдат и офицеров Советской армии, внутренних войск, пограничников, сотрудников госбезопасности и милиции. Более 30 тысяч галичан, в том числе 2622 партийных работника и активиста, 582 председателя колхоза, 1930 учителей и врачей, остальные - простые крестьяне, лояльно относившиеся к Советской власти или просто чем-то прогневившие оуновских боевиков. Достоверно подсчитать потери бандеровцев трудно, хотя очевидно, что речь идет о многих тысячах людей, которые могли бы прожить с большей пользой для Украины.

Современные националисты утверждают, что, хотя борьба ОУН-р против Советской власти после второй мировой войны не имела перспектив на победу, ее нельзя считать бессмысленным кровопролитием. Советская власть под давлением ОУН-р была вынуждена проводить более "мягкую" политику. Однако эта версия не выдерживает критики.

Политический бандитизм на Западной Украине провоцировал жесткие ответные меры. Депортировались родственники бандеровцев, бандпособники, крестьяне-единоличники. В марте 1946 года Львовский церковный собор расторг унию греко-католической церкви с Римом, подчинил ее Русской православной церкви. Греко- католический клир обвинили в связях с гитлеровцами, бандеровцами, националистической пропаганде, - что, в целом, соответствовало действительности. А совсем недавно, после освобождения Львова, Советская власть лояльно относилась к греко-католической церкви. Теолог Я.Кривляк вспоминал впоследствии: "Жизнь церкви входила в нормальную колею. Богослужения можно было отправлять, а духовенство и граждане, непосредственно занятые церковной деятельностью, рассматривались вначале как привилегированная часть общества".

В 1947 году первый секретарь ЦК КП (6) У Л.Каганович провел чистку "украинских культурных кадров". Критике за националистические уклоны подверглись многие видные деятели культуры, искусства.

В январе 1949 года XVI съезд КП (б) У объявил компанию чистки партии от националистических элементов. До сентября 1952 года их КП (6) У исключили по обвинению в буржуазном национализме 22175 человек - 3 процента ее членов.

2 июня 1951 года "Правда" статьей о националистических уклонах в украинской литературе дала сигнал новой волне борьбы с "украинским буржуазным национализмом". На этот раз критике подверглись В.Сосюра за стихотворение "Любіть Україну", написанное в 1944 году, отмеченное тогда же Сталинской премией, А.Корнейчук за либретто оперы "Богдан Хмельницкий", А.Малыцко, Е.Кирилюк, А.Билецкий и многие другие. Боязнь обвинения в "буржуазном национализме" наложила негативный отпечаток на культурные и общественно-политические процессы на Украине в последующие десятилетия. От послевоенных "акций" ОУН-р на Западной Украине выигрывали только Бандера и его окружение в эмиграции. Выдавая себя за представителей "борющейся Украины", они пытались привлечь внимание английской и американской разведок. Опыт сотрудничества с гитлеровцами подсказывал, что услуги разведкам прилично оплачиваются, позволяют заграничным "представителям" безбедно существовать за счет тех, кто гниет в "схронах", кладет жизни за красивые миражи, крикливые лозунги.

Английская и американская разведки прибегли к услугам бандеровцев не сразу: приходилось считаться с негативной реакцией общественного мнения Запада на сотрудничество с пособниками гитлеровцев. Но по мере эскалации "холодной войны" не приходилось брезговать никакими средствами.

В 1950 году Центральное разведывательное управление США (ЦРУ) привело английской разведке серьезные аргументы за прекращение сотрудничества с бандеровцами. Американцы утверждали, что бандеровский крайний национализм с фашистским оттенком мешает использовать для подрывной работы против СССР представителей других национальностей, в частности русских. Кроме того, он не популярен среди новой, "более реалистичной", украинской эмиграции, с которой американцы усиленно заигрывали.

Потеряв могущественных покровителей, ОУН-р не играла заметной политической роли в украинской эмиграции. Интегральный национализм не находил спроса, приходилось принимать новые правила игры - "холодная война" со стороны Запада велась под лозунгами борьбы за демократию, права человека.

Чужой кровью заполняя отведенные им историей страницы, бандеровцы показали, что, вопреки утверждениям С.Бандеры, понятия галицкий националист и украинский патриот не идентичны. Националисты не могут "освободить" Украину, - могут ее только продать, тем, кто пообещает взамен толику власти в "Украинской державе", пусть нищей, обкорнанной, марионеточной. Власти и связанных с ней благ - за счет народа, патриотами которого они претендовали и претендуют называться.

Глава 3. Маска третья: правозащитники

Интеллигенция численно выросла, стала массовой, во многом определяла общественное мнение, и все более болезненно относилась к ограниченности информации, убогости официальной идеологии, засилью "серых" руководителей, нищенским зарплатам, использованию не по специальности, отсутствию качественных товаров и услуг.

В то же время, любое инакомыслие жестко преследовалось. Власть упорно не желала понять, что любой режим, лишившийся поддержки интеллигенции, обречен.

Начало брежневским репрессиям положил суд над А.Синявским и Ю.Даниэлем в 1966 году. Это был первый после смерти Сталина открытый политический процесс, хотя даже Сталин не покушался открыто на профессиональную автономию писателей - не судил за литературные тексты Приговор к многолетнему заключению впервые вызвал открытый протест интеллигенции: в ЦК КПСС поступили письма известных ученых, деятелей культуры, протестовавших против судебной расправы за литературное творчество. Это не произвело впечатления на политическое руководство.

Зато расправы над оппозиционными элементами в СССР стали международной проблемой, дискредитировали советскую модель социализма.

Диссиденты - это название закрепилось за советскими инакомыслящими "с подачи" западных средств массовой информации, пользовались все возрастающей зарубежной поддержкой. Им сочувствовали различные общественные объединения - из гуманных соображений. Но очень скоро значение диссидентства в "холодной войне" осознали западные спецслужбы. К нему искусственно подогревали внимание, оказывали материальную помощь. Советские диссиденты знали, что им помогут передать за границу сочинения, издадут, переправят обратно в СССР, заплатят приличный гонорар, обеспечат возможность эмигрировать. А в эмиграции антисоветизм охотно востребовался различными советологическими структурами, спецслужбами, позволял безбедно существовать.

Вначале диссиденты не имели целостных идеологических концепций, - ограничивались идеей заставить власть последовательно соблюдать Конституцию. Но власть отказывалась от диалога, а социально-экономическая ситуация все больше наталкивала на мысль о несостоятельности советской модели социализма.

Вокруг А.Сахарова группировались "либералы", считавшие, что для СССР приемлема демократическая политическая система западного типа, гарантирующая в полном объеме права и свободы личности.

А.Солженицын стал признанным лидером русских националистов, по сути - неославянофилов. Они призывали возродить русскую национальность на основе возврата к православию, старой русской культуре, разрушенной интернационализмом большевиков, скептически относились к либерализму, парламентаризму.

При всей несхожести ситуации в "национальных регионах", националистические проявления имели общие причины и черты. По мере возрастания роли городов как индустриальных центров, туда хлынули сельские жители. Если в 1939 году в СССР насчитывалось 56 миллионов горожан, то в 1980 году - 180 миллионов. Развитие системы среднего специального и высшего образования способствовало численному росту национальной интеллигенции. В результате, обострялась борьба за престижные рабочие места.

Поводов для недовольства у новоявленных интеллигентов и горожан появлялось все больше. Интеллигенты мечтали о престижных должностях, занятых русскими и "русскоязычными" специалистами. Бывшие деревенские жители с трудом адаптировались в непривычной городской среде и стали значительным резервом "национального сознания". Они претендовали на высокооплачиваемую работу, жилье. В массовом сознании утверждалось мнение о том, что русским оказывается в национальных республиках незаслуженное предпочтение.

Болезненно воспринимались и некоторые аспекты национальной политики властей. Раздавались жалобы на "ползучую русификацию":

русские мигранты могли не учить язык новой родины, а использование национального языка все больше ограничивалось бытовой сферой. Федеральное правительство забирало в свое распоряжение до 95 процентов республиканских доходов. И хотя большая их часть возвращалась в республики - шла на ликвидацию "отсталых национальных окраин", создавалось мнение об "эксплуатации" нерусских народов. Тем более, национальные окраины развивали в значительной степени за счет ресурсов России, русские жили бедно - националисты утверждали, что они плохо работают, живут за счет других. Эти мифические, как показал "постсоветский" период, утверждения национальной интеллигенции находили широкую поддержку среди части населения национальных республик, не имевшей достаточной конкурентоспособности и политического опыта.

Каждое течение диссидентства имело некоторое количество адептов. Но в целом диссидентство в СССР, несмотря на разностороннюю помощь Запада, не получило широкой поддержки. Некоторые участники диссидентского движения пытались оценивать его количественно. Назывались цифры до полумиллиона более или менее активных сторонников. Но даже если относить к диссидентству все проявления политического фрондерства, стране с 280 миллионным населением, говорить о нем как о серьезном политическом факторе не приходится.

Диссиденты много, и часто справедливо, критиковали Советскую власть, но не смогли противопоставить ей убедительной, привлекательной для большинства населения альтернативы.

В 70-е годы основным лозунгом советских диссидентов становится обеспечение "прав человека". Первый комитет по защите прав человека был создан в 1970 году Сахаровым, но особенно активизировалось правозащитное движение после подписания СССР в 1975 году Хельсинского соглашения по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Для правительств развитых индустриальных государств нарушение прав человека в СССР стало удобным обоснованием продолжения курса "холодной войны - военного и экономического давления на СССР, составлявшего для развитых индустриальных государств серьезную конкуренцию на рынках "третьего мира". Поддержка Запада придавала правозащитной деятельности советских диссидентов международную значимость.

К началу восьмидесятых годов советское диссидентство "выдохлось". Его символическим концом стало заявление Е.Боннэр в сентябре 1982 года о роспуске последней Хельсинской группы - почти все ее члены эмигрировали, были репрессированы или отошли от движения.

Дело в том, что, вопреки утверждениям советских диссидентов и постсоветских "демократов", советская система была не такой уж "бесчеловечной" и вполне способной к прогрессивной эволюции - даже в большей степени, чем другие политические системы. Не страдающие политической зашоренностью ученые это понимали. Так, П.Сорокин, которого трудно подозревать в симпатиях к большевизму в 1967 году писал: "Если отвлечься от кровавых методов, которые применялись в русской революции на ее разрушительной фазе, как и во всех великих революциях, и если принять во внимание подлинные и желаемые ценности, то советский режим, безусловно, представляет собой самое радикальное политическое нововведение. Он ставит своей целью создание не только политической, но также и экономической и социокультурной демократии. Он стремиться ликвидировать эксплуатацию и несправедливость гораздо более радикально, чем режим чисто политической демократии. Он пытается сочетать преимущества современной технической централизации крупномасштабного производства и управления при помощи экспертов с автономией местных групп, пытается соединить выгоды коллективизма с преимуществами свободы, собственного достоинства и самореализации личности; примирить костную правительственную бюрократию с инициативой лиц и групп; соединить социальное планирование со стихийностью и творческим отклонением; гармонизировать радикальное равенство с неравенством заслуг и таланта и объединить ответственность общества за каждого своего члена с ответственностью индивидуума за себя и общество... Посредством создания этого режима, советские народы достигли отчасти того, что стоит на повестке дня истории" .

Чем больше продолжаются на территории бывшего СССР "демократические" преобразования, тем больше его бывшие граждане имеют возможность оценить былую социальную защищенность, возможности реализации личности, недискриминацию и равенство этнических групп - все, что прежде воспринималось как должное.

Крах советского диссидентства в конечном счете связан с тем, что здравомыслящая часть населения СССР осознавала необходимость реформирования, совершенствования существующей социально-политической системы, но не воспринимала призывы к ее "ломке до основания", тем более с помощью заграничных благодетелей.

Повысилась международная роль Украины. В 1954 году она стала членом ЮНЕСКО и Международной организации труда.

Сложились в целом благоприятные условия для развития украинского языка, культуры, науки. В 1955 году было создано Министерство высшего образования УССР, контролировавшее часть украинских вузов. Во второй половине 50-х годов стал выходить "Український історичний журнал", началась публикация "Української Радянської Енциклопедії", многотомного "Словника української мови", "Icтоpії української літератури", "Історії українського мистецтва", фундаментальной "Історії міст і сіл України". В 1957 году в Киеве открыли компьютерный центр - будущий широко известный Институт кибернетики. В известном смысле Украина оказалась в привилегированном положении по сравнению с Россией, которая не имела даже собственной Академии наук. Кроме того, советская национальная политика не признавала наличия национальных интересов у русских. России, как в известной степени и Украине, отводилась роль материальной базы ликвидации отсталых национальных окраина.

При П.Шелесте, возглавившем в 1963 году ЦК КПУ, стало издаваться еще больше украиноязычной литературы, периодики. На официальных мероприятиях настойчиво требовали выступать на украинском языке. Но, главное, численность КПУ выросла почти на миллион, - преимущественно за счет этнических украинцев, что открывало им перспективы карьеры, в том числе руководящей работы.

"Украинофильство" П.Шелеста не было уникальным явлением. Аналогичные тенденции прослеживались в 60-е годы в Азербайджане, Грузии, Эстонии, Литве. Они отражали стремление правящих элит национальных республик укрепить свой авторитет, стабильность за счет усиления "независимости", прежде всего экономической, от Москвы.

Историки украинской диаспоры склонны идеализировать "украинофильство" П.Шелеста, хотя не отрицают преимущественно внешний характер его проявлений. Шелестовские панегирики Украине не имели ничего общего с "украинским буржуазным национализмом" - любые компромиссы с ним исключались.

Перепись населения 1970 года заставила московское руководство усомниться в справедливости тезиса о стирании в СССР национальных граней. Межреспубликанские миграции, полинациональные браки, свободное владение нерусскими этническими группами русским языком не стали массовым явлением. Национальную политику пересмотрели, тем более, националистические тенденции вызывали недовольство "русифицированного" населения национальных республик, расценивавшего заигрывание с "буржуазными националистами" не только как ущемление своих интересов, но и грубую политическую ошибку.

В сентябре 1965 года в ЦК КПСС пришло анонимное письмо:

"На Украине все больше накаляется атмосфера на почве национального вопроса в связи с желанием кое-кого в Киеве провести так называемую "украинизацию" школ и вузов... Неужели в ЦК КПСС не ясно, что нарушение любого "статус-кво", а тем более в данном вопросе на Украине, приведет и вызовет враждебные отношения между русскими и украинцами, возбудит у очень многих низменные страсти в угоду и на потребу канадским "украинцам"... А для чего? Может, действительно, в Харькове, Донбассе, Одессе и т.д. надо всех обучать на украинском языке? Что же тогда называется великодержавным шовинизмом? Да еще осуществляемым в угоду мировому империализму". Для московского руководства подобные "сигналы" на фоне отсутствия заметных успехов в "стирании национальных граней" звучали достаточно убедительно.

В 1972 году П.Шелеста заменили близким к Л.Брежневу ,В.Щербицким, последовательно проводившим курс на "сближение наций". Аналогичные кадровые перестановки осуществили и в других национальных республиках. К любым проявлениям "национализма" стали относиться нетерпимо, напротив, "русификация" всячески поощрялась. Перепись населения 1979 года показала результативность такой политики.

Активизировались миграции, увеличилось количество полинациональных браков. Русский язык упрочил свои позиции второго языка нерусских этнических групп - на Украине с 36,3 процента до 49,8 процента.

Политика "русификации" вызывала в национальных республиках неоднозначную реакцию, но было бы преувеличением говорить о ее повсеместном всеобщем неприятии. На Украине речь шла скорее не о "русификации", а о естественном "обрусении" - приобщении к более перспективной культуре. Тем более, украинские города, особенно промышленные центры, "обрусели" еще до Октябрьской революции 1917 года, а к концу 60-х годов доля городского населения на Украине превысила 55 процентов. Новоявленные горожане легко адаптировались к городскому русскоязычию - близкие этническим украинцам русский язык, культура, традиции не воспринимались как чужеродные.

Историки украинской диаспоры муссируют тезис о прогрессирующем после кратковременной хрущевской "оттепели" упадке украинского языка, культуры - и приводят в подтверждение впечатляющие цифры. Действительно, между 1969 и 1980 годами доля украиноязычных журналов снизилась с 46 до 19 процентов, книг - с 60 до 24 процентов. В 1987 году в 4,5 тысячах русскоязычных школ на Украине - менее 22 процентов общего количества школ, обучалось более половины школьников. В Киеве из 300 тысяч учеников средних школ на украинском языке обучалось 70 тысяч.

Однако следует иметь в виду, что речь не шла о принуждении -этнические украинцы охотно отдавали детей в русские школы. Это обеспечивало карьеру в любой части СССР как рабочим, так и, особенно, выпускникам многочисленных украинских вузов. Молодые города, всесоюзные стройки лучше снабжались продуктами и промышленными товарами, в разумные сроки предоставлялось благоустроенное жилье. Престижной считалась служба в традиционно русскоязычной Советской армии.

В результате, украинский язык уходил в бытовую сферу. В русскоязычных школах не требовали его обязательного изучения, от уроков украинского языка для своих детей все чаще отказывались как русские, так и украинцы. Официально украинский язык не запрещали, напротив, поощряли, но говорить на нем постепенно стало считаться как-то неприлично, особенно в интеллектуальной среде, - он стал признаком провинциализма, "хуторянства". Причина заключалась в том, что хотя в 1905 году комиссия Российской академии наук признала малороссийский диалект языком, он оставался искусственным образованием, все более насыщался русизмами, полонизмами, отставал от потребностей научно-технического прогресса. Не случайно после обретения Украиной долгожданного суверенитета "мову", без которой, как уверяли националисты, народ тосковал, приходится навязывать как картошку при Екатерине II.

Недовольство "обрусением" Украины выказывали главным образом две социальных группы. Во-первых, часть "горожан в первом поколении" - вчерашних сельских жителей, не сумевших адаптироваться к непривычному образу жизни. Они создавали в городах сильный резерв ущемленного "национального сознания". Во-вторых, часть представителей творческой интеллигенции, которые отличались завышенной самооценкой и болезненно переживали неадекватное с их точки зрения общественное признание.

Эксплуатация националистических мотивов позволяла списывать недостаток таланта на преследование властями украинской культуры, к тому же обеспечивала моральную и материальную поддержку Запада. Посредственный творческий работник становился широко рекламируемым "узником совести".

Эти две социальные группы стали питательной средой украинского диссидентства, особенно активно проявлявшегося на Западной Украине. Здесь после второй мировой войны индустриализация отсталых сельских регионов (Галиция в 30-х годах считалась самым отсталым регионом Европы) осуществлялась квалифицированными специалистами с Восточной Украины, из других республик СССР -"русскими" и "москалями". Местное население по мере повышения образовательного уровня претендовало на престижные рабочие места, перебиралось в растущие города - и сталкивалось с более конкурентоспособными "чужаками". Людям с невысоким интеллектуальным уровнем, отсутствием политического опыта казалось, что чувство неполноценности позволит преодолеть реализация лозунга "Украина для украинцев".

Первые проявления украинского диссидентства относятся к рубежу 50-60-х годов. На Западной Украине возникли небольшие подпольные группы молодежи: "Украинский рабоче-крестьянский союз", "Группа юристов". На тайных собраниях обсуждалась возможность выхода Украины из СССР. В январе 1961 года во Львове состоялся закрытый суд, который приговорил наиболее активных "самостийников" к различным срокам тюремного заключения. Диссидентские тенденции прослеживались в "Клубе творческой молодежи, действовавшем в Киеве в 1960-1961 годах. В феврале 1963 года на конференции по вопросам культуры украинского языка в Киевском университете некоторые участники предложили придать украинскому языку статус государственного.

К середине 60-х годов появилась группа "откровенных" диссидентов: И.Дзюба, С.Караванский, Л.Лукьяненко, В.Мороз, М.Осадчий, Е.Сверстюк, И.Светличный, В.Симоненко, В.Чорновил. Их художественные и публицистические произведения распространялись в рукописях, передавались на Запад.

Диссидентво проявлялось в основном во Львове и в Киеве, хотя сами диссиденты происходили из различных областей Украины, преимущественно восточных. Но многие имели связи с Западной Украиной, - какое-то время там учились или работали.

Украинские "шестидесятники по своему социальному статусу относились преимущественно к творческой интеллигенции: писатели, литературные критики, публицисты, деятели искусства. Это были в большинстве молодые люди - до 30 лет, интеллигенты в первом поколении, перебравшиеся в города и по каким-то причинам не сделавшие на избранном поприще ожидаемой карьеры. По меткому определению историка из украинской диаспоры О.Субтельного, в основе украинского диссиденства лежала "конкуренция за выгодную работу между привилегированными российскими пришельцами и амбициозными украинцами".

Люди, которые по каким-либо причинам не могут удовлетворить свои претензии на личностном уровне, требуют от государства, общества привилегий той социальной группе, с которой они себя отождествляют. Люди с завышенной самооценкой, особенно сменившие социальную среду, например, деревня - город, провинция - столица, видят в диссидентстве выход своему неудовлетворенному карьеризму.

Эта закономерность проявлялась в украинском диссидентстве особенно ярко и обусловила его низкий интеллектуальный уровень даже на фоне вообще свойственного украинской культурной жизни провинциализма. Программные заявления украинских диссидентов отличались наивным идеализмом и примитивной аргументацией. Еще менее солидно выглядели попытки "теоретического осмысления".

Характерный пример - "Экономические монологи" М.Руденко, сына шахтера. Свою претензию "опровергнуть марксистскую экономическую теорию" он реализует на уровне ближе даже не к вузовскому курсу политэкономии, а, скорее, к школьному учебнику обществоведения. Решение всех экономических проблем М.Руденко видит в возвращении к ленинской новой экономической политике.

Украинское диссидентство шестидесятых годов не имело четких организационных структур, представляло собой аморфный конгломерат. Тем не менее, в его идейных установках можно выделить некоторые общие черты. Украинские диссиденты, как правило, не отрицали марксистско-ленинскую теорию, советскую политическую систему, даже пребывание Украины в составе СССР. Они критиковали извращения социалистических принципов, особенно в области национальной политики, и рассчитывали на понимание и поддержку властей, принимая "украинофильство" П.Шелеста за чистую монету. Не случайно свою работу "Интернационализм или русификация?", наверно наиболее яркое и известное проявление украинского диссидентства, И.Дзюба направил П.Шелесту и тогдашнему председателю Совета министров Украины В.Щербицкому. Постоянно цитируя Ленина, документы КПСС, Конституции СССР и УССР, он призывал последовательно воплотить декларируемые принципы.

При общем национально-культурном содержании украинского диссидентства, в нем преобладали культурные мотивы.

Современные националисты хотели бы видеть в диссидентах своих предшественников, но вынуждены признать, что "к сожалению или на беду для Украины демократы и либералы "шестидесятники" не продолжили идейных и политических традиций националистов".

Исключение составлял В.Мороз: сторонник украинского интегрального национализма - идеологии ОУН. Некоторые его высказывания звучат как пересказ работ Д.Донцова: культ сильной личности, антиинтеллектуализм, волюнтаризм, бескомпромиссный национальный характер, свободный от соображений политической целесообразности. Однако, как справедливо уточняет историк из украинской диаспоры И.Лысяк-Рудницкий, "ни Мороз, ни кто-либо другой среди украинских диссидентов, не высказывали и тени специфически фашистских элементов из старой программы ОУН: прославление однопартийного государства и диктатуры, проповедь этнической исключительности". Более того, В.Мороз в своих самиздатовских произведениях вообще не говорил открыто о приверженности одиозному на Украине интегральному национализму.

С серьезными оговорками можно говорить и об антисоветской направленности украинского диссидентства. В.Чорновил в 1991 году, характеризуя украинское диссидентство 60-х годов, признал: "мы исходили из марксистского мировоззрения".

Но и такая - умеренная - критика не устраивала власти. Осенью 1965 года по Украине прокатилась первая волна арестов диссидентов: братья Горьни, П.Заливаха, С.Караванский, В.Мороз, М.Осадчий, А.Шевчук. Последовало несколько попыток протеста: обращений, манифестаций, которые пресекались самым решительным образом - аресты, различные сроки тюремного заключения.

В январе-мае 1972 года - П.Шелест еще возглавлял ЦК КПУ, массовую кампанию арестов диссидентов повторили. Ее жертвами стали И.Дзюба, И.Калинец, И.Светличный, Е.Сверстюк. И.Стасив, В.Чорновил, Ю.Шухевич. При В.Щербицком позиция властей стала еще более жесткой. Разумеется, роль репрессий в упадке украинского диссидентства 60-х годов не следует умалять, но не следует и преувеличивать. Главное в том, что украинское национально-культурное диссиденство не сумело противопоставить советской системе убедительной, привлекательной для значительной части населения программы. Положение усугублялась тем, что "национально-сознательные" западные области власти "русифицировали" осторожно, а на Восточной Украине "обрусение" не вызывало протестов. Складывалась парадоксальная ситуация: галицкие националисты демонстрировали скорбь по поводу "русификации" Харьковщины или Сумщины, население которых русифицировалось еще в Российской империи.

Все это предопределило сектантский характер украинского диссиденства. Б.Кравченко попытался скрупулезно подсчитать всех, кто имел какое-либо отношение к украинскому диссидентству в 1960-1972 годах: в список вошло 975 фамилий. 50-миллионное население Украины диссидентство не воспринимало. О.Субтельный признает: "огромное большинство не проявляло большой заинтересованности в идеологических и политических проблемах".

Эта "незаинтересованность" объясняется тем, что любой здравомыслящий житель Украины, независимо от этнической принадлежности, понимал, что советская политическая система сыграла и играет в истории Украины позитивную роль, несопоставимую с ее недостатками - ей нет более привлекательной альтернативы.

Несмотря на огромные потери в двух мировых войнах, население Украины к началу 80-х годов увеличилось по сравнению с 1913 годом почти на 15 миллионов человек. В республике мирно уживались представители свыше 100 национальностей.

Объем промышленного производства по сравнению с дореволюционным уровнем увеличился более чем в 104 раза. За 1965-1985 годы среднемесячная заработная плата рабочих и служащих выросла на 65 процентов, а оплата труда колхозников - в два раза. Если в 1965 году телевизор был лишь у одной из пяти семей, то в 1980 году у четырех из пяти. Холодильник, соответственно, у одной из тринадцати и четырех из пяти. В 1917 году городской жилой фонд Украины составлял 46,1 миллиона квадратньх метров и состоял в основном из малоэтажных деревянных строений, лишенных элементарных коммунальных удобств. В 1980 году объем городского жилищного фонда составил 440,8 миллиона квадратных метров общей площади, обеспеченность жильем одного городского жителя достигла 14 квадратных метров.

До Октябрьской революции 1917 года 72 процента населения Украины в возрасте 9-49 лет было неграмотным. На ее территории насчитывалось 26069 общеобразовательных школ, в которых обучалось 26069 миллиона учащихся. Большинство школ давали только начальное образование. Ни в одной школе преподавание на украинском языке не велось.

За годы Советской власти на Украине построили 26500 школ на 7,8 миллиона ученических мест. Неграмотность исчезла. В 1959 году завершился переход к обязательному восьмилетнему обучению всех детей школьного возраста, а в 1970 году - к всеобщему среднему образованию молодежи. К началу 80-х годов в республике насчитывалось 1091 профтехучилищ с 630 тысячами учащихся, 89 процентов городских и сельских профтехучилищ давали среднее образование.

В 1914/15 учебном году на Украине имелось 27 высших и 88 средних специальных учебных заведения с 48 тысячами студентов. В 1940 году на 10 тысяч жителей приходилось 47 студентов и столько же учащихся средних специальных учебных заведений. На начало 1980/81 учебного года, соответственно, 176 и 160 человек - больше, чем в любом капиталистическом государстве Европы. Из каждой тысячи человек, занятых в народном хозяйстве, 841 имели высшее и среднее образование. Дальнейшие события показали, что советские люди привыкли принимать бесплатное здравоохранение, образование, надежную социальную защищенность как должное, само собой разумеющееся. И были не против дополнить эти преимущества социализма некоторыми чертами капитализма, в частности, заполнить магазины высококачественными товарами. Но справедливое недовольство дефицитом высококачественных товаров, личные амбиции, карьерные претензии не могли создать серьезную социальную базу антисоветского диссидентства. Население Украины не испытывало национальной и социальной неполноценности и это обрекало национально-культурные призывы диссидентов оставаться подходящими случаю лозунгами одиночек-неудачников, тем более идеи государственного суверенитета Украины, как отдельной украинской культуры не встречали понимания и на Западе.

Большинство украинской диаспоры оставалось в стороне от этой деятельности, прежде всего, в силу своей относительной "украинскости". В.Полищук, эмигрировавший после второй мировой войны в Польшу, а в 1981 году в Канаду и США, поразился незнанию ситуации на Украине, консервации в сознании политических активистов галицких идей 30-х годов. "Прежде всего, - пишет он, - меня поразила здесь низкая языковая культура украинцев. Не только в разговорах среди людей, не только в выступлениях, но и в печатном слове... Малограмотные книжки выпускались под эгидой Украинской вольной академии наук, Института исследований Волыни и других почтенных учреждений. За уровень культуры языка, на котором здесь часто публикуются книги, не говоря уже о газетах, ученику 4-го класса начальной школы на Украине поставили бы двойку". Людям хватало своих проблем, помимо далеких и непонятных проблем бывшей родины.

Зато заметно активизировалась все группировки ОУН, рассчитывая на свои давние связи с Западными спецслужбами. Лидер мельниковцев А.Каминский в 1970 году издал книгу "За современную концепцию украинской революции". В предисловии к ней ветеран ОУН М.Проков отметил, что книга уникальная - "о революции сегодня не говорят, ни на Украине, ни в эмиграции". Тем не менее, А.Каминский считает, что национальная революция на Украине вполне возможна, ее нужно готовить. Причем, для этого не нужны подпольные структуры. Чтобы сплотить народ против советского режима, достаточно "эволюционных возможностей". В основу политики нужно положить "сохранение собственного языка, культуры, национальной самобытности, любовь к родному народу, традициям". Если умело "использовать международную ситуацию", можно рассчитывать на успех.

Практически и мельниковцы и бандеровцы отказывались от прежде главной для них подпольной борьбы, переориентировались - в тактических соображениях, как показали дальнейшие события, на поддержку диссидентства в любых формах и проявлениях. Население Украины предстояло всеми средствами убеждать, что оно во всех отношениях только выиграет от создания суверенного украинского государства.

Однако помощь диаспоры делала украинских диссидентов известными на Западе, но не популярными на Украине. Численность Украинской хельсинской группы ограничилась 37 членами. К началу 80-х годов 30 из них арестовали, некоторых вынудили уехать с Украины, некоторые эмигрировали.

К религиозным диссидентам вначале не применяли репрессий, ограничивались "разъяснительной работой", полагая религиозный вопрос на Украине давно решенным. Но поддержка униатов Ватиканом положила конец терпимости советских властей. В 1985 году активистов Комитета защиты украинской католической церкви Й.Терелю и В.Кобрина арестовали.

На этом открытые проявления украинского диссиденства прекратились и возобновились только через несколько лет - по мере развития социально-экономических и политических процессов, связанных с горбачевской "перестройкой".

Украинские диссиденты прошли испытание властью, на Западной Украине властью абсолютной, - и не выдержали его. Как побелка с хаты во время дождя слазили с них "общечеловеческие ценности", перед глазами пораженных сограждан проявился звериный оскал карьеризма, стяжательства, ненависти, равнодушия к чужим судьбам. Забота об Украине, правах человека оказались очередной маской.

(Продолжение следует)

Недостаточно прав для комментирования