Печать
| Эксклюзив |
Просмотров: 10804
0 Плохо0

Часть 1 http://www.anti-orange-ua.com.ru/index.php/content/view/1792/

Часть 2: http://www.anti-orange-ua.com.ru/index.php/content/view/1796/42/

ГЛАВА III. РОДАКОВО

После быстрого отбытия Главнокомандующего, мы, оставшись впятером, приступили непосредственно к плану. Расставили стулья, достали блокноты. Начштаба, увидев мою скорченную при заходе на посадку мину внимательно посмотрел поверх очков и поинтересовался.

- Что с вами, Деркулов?

- Отвратительное питание, хроническая усталость, мало баб, водки, сна. Сауна, опять же... - он терпеливо ждал. Сухой, хладнокровный, прямой и неподвижный, как противотанковая пушка. Красные белки и желтые пятна на лице - третья, если не четвертая бессонная ночь; вот и поторгуйся с ним... - Извините, Александр Павлович! Фурункулез. Весь зад в чирьях - и смех, и грех. Ни попариться, ни до врача доехать - только вчера из болот вылезли.


- Я знаю... - он перевел усталую двустволку на комполка... - Михаил Богданович, у вас там банька, кажется, организована? - Колода сразу заерзал:
- Та яка там лазня, Олэксандрэ Павловычу! Тики назва. П'ятьом хлопцям нидэ повэрнутысь. - весь нахохлился, насупился. Такой виноватый, такой несчастный. Ну, не знал бы жабу - поверил! Вот уж артист.
- Отлично. В десять получасовых смен и помоются. Запишите. В полку есть военврач?
- Е...фелшэр.
- Очень хорошо - обеспечьте личному составу отряда осмотр после помывки. Далее - записывайте, Колодий - к 15-00 должен быть готов макет вот этого участка... - Опанасенко обвел на карте кусок Родаковского подъема... - От ориентира «мост реки Белая», включительно, до «Сухая балка», включительно - по вертикали, и от сих - до сих, в ширину. Вопросы?
- Зробымо...
- Итак... Рассказываю общий план операции, потом проработаем детали...
Оказалось, штабу группировки известна точная дата начала наступления - утро 22 декабря. Наши европейские друзья решили сводной бронегруппой подразделений СОРа, частей ЦУРа, добровольческих формирований - эсэсовских* «курэнив» Галичины и отрядов прибалтийских легионеров - одновременно с фланговым обхватом, ударить в лобовую: выдвинуться из Алчевска и по магистрали Е40 пройти до Луганска основными силами. Отдельно, перевалив одной, усиленной пехотой, бронегруппой через Родаковской бугор, опять же степными просторами, подойти к Луганску по Бахмутской трассе и встать у стен колыбели города - Каменного Брода.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*«Эсэсовские» (жарг.) - Презрительное наименование произошедшее от аббревиатуры самоназвания «Січові Стрільці» добровольческих полков (куренів) Республики Галичина, поддерживающей ЦУР по всему спектру вопросов.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Моторизированная огневая мощь, которой они располагали, безраздельное господство в воздухе и в информационном обеспечении - против тех жалких крох тяжелой техники, которой у нас и раньше было негусто, а уж после Северодонецка осталось и вовсе - только повод дать, позволяла противнику, не особо напрягаясь, действовать просто и комфортно.
Для фронтального удара сводные силы выбрали самую короткую, широкую и качественную дорогу. Остановить их здесь могли только законченные обдолбайцы из потомственных камикадзе и то - ненадолго. Да никто раньше и не собирался - единственной нашей тактикой, приносившей хоть какие-то плоды, была разветвленная очаговая оборона с построением многоярусной системы огня в населенных пунктах. В чистом поле нас даже не «рвали» - лениво, словно сусликов, давили гусеницами танков.
С обходным путем намечались определенные трудности. Восточная Малороссия страна горная. Понятно, Донецкий Кряж не Гималайские ледники, но, разделявшее две главные транспортные артерии, плоское плато на этом отрезке можно было пересечь лишь в трех точках: непосредственно у Алчевска, потом - через поселок Родаково и у самого города - в дорожной смычке у станции Сабовка. В первом случае пришлось бы ломиться тридцать километров по убитым шоссе сквозь несколько поселков и городишко Зимогорье. Оно и по названию видно, что населенный пункт, пусть и маленький, но характер степных горцев - наш противник уже прочувствовал. В последнем случае, весь охват терял смысл - в Сабовке смыкались обе трассы, а расчет строился на том, чтобы заставить нас обороняться на два фронта. Да и в лабиринтах железнодорожных развязок, мостов и закрученной петлей дороги, можно было нахвататься от гранатометчиков - по самое «не хочу». Оставалось - Родаково.
Вот тут стратегический гений командования и нашел свою изюминку. Замысел отличался запредельной логикой и откровенным коварством. Бронегруппу без боя пропускали ровно на половину всего пути к Луганску. При подходе в, растянутый на пять километров вдоль трассы, поселок Белое фашиков издали обстреливали секреты и пёхом уходили назад, в жилые массивы. Через километр, напротив шахты «им. XIX Партсъезда» и цыганской слободы, носившей собственное неофициальное название «поселок Сутоган», под прямым углом начинался поворот налево в Родаково.
Пока часть брони с пехотой втягивалась на дорогу перед подъемом, основная группа без боя шла до конечных поселковых окраин, где упиралось в оборону. Решено было поставить смешанное минное поле, подрывом уронить путепровод, и, используя зигзагообразные повороты трассы, посадку с правой стороны дороги, жилые дома и маневрирующую внутри поселка бронетехнику - тормознуть группировку.
В это же время мне отводилась задача, используя сложный рельеф подъема, остановить обходную бронегруппу на Родаковском бугре. Колодий, в свою очередь, на середине плато, удерживал подходы к моим позициям, а также непосредственно железнодорожную станцию и пгт. Родаково от прорыва, при возможном маневре через преддверие Зимогорья - поселок и станцию Лотиково.
В начале - у меня глаза на лоб полезли. Опанасенко видя, что я напрягся, спросил.
- Судя по всему, у Деркулова появились вопросы?
- Это мягко сказано, товарищ полковник. Ну, я - по порядку... Хорошо, допустим, все идет по плану. Мои пол сотни гавриков спокойно жгут, примерно восемьдесят, судя по протяженности зоны ответственности, единиц бронетехники суперэлитных, как вы их там называете, частей...
- Бронекавалерийских... Знаете, что это такое?
- Да. Гибрид танковой и разведывательной бригады.
- Это, по классике - в армии США. В СОР немного другая структура. Распечатки для вас готовы. Возьмете - изучите за завтра. Продолжайте...
- Продолжаю... И попутно расстреливаем какой-то из добровольческих пехотных батальонов. Лично мне, конечно, все равно - что гуцулы, что лабусы. По любому - не ленивые, насчет повоевать, ребята. Главное - отстреливаем. Вы же, тем временем, останавливаете остальную толпу. Правильно?
- Так точно... - кажется, он даже немного приподнял вверх уголки губ, хотя нашему начштаба это не свойственно. Зато Стас, ублаженным котом развалился на табурете, словно у него под столом - Катька изо всех сил трудится. Не иначе, в рукавах отцы командиры пачку тузов заготовили.
- И, что - дальше?
Опанасенко вдруг широко улыбнулся (первый раз в жизни увидел, клянусь!) и, повернувшись к, сидящему рядом Стасу, сказал.
- Что - дальше, Станислав Эдуардович?
- Да, как обычно, Кирьян. Садимся всем Военсоветом в седла, шашки - наголо, и - мать их, так и раз эдак!
Буслаев, подперев голову рукой, хитро щурясь, поглядывал на меня с нескрываемым любопытством - что же я дальше делать-то буду. Явно, мы с Колодием тут, что два тупоголовых школяра-неумехи, ни о чем - не в курсе.
- Хорошо, понял. Нет вопросов! Возьмем мою задачу... Вот, я ставлю себя на место СОРовского Шурпалыча. Что - имеем? Есть два очага обороны и, идеально подходящая для засады, дорога. Как - действуем? Первое - подойдя к мосту, расстреливаю, нахрен, весь бугор, вместе со складками местности с обеих сторон дорожного полотна. Второе. Высаживаю на вершине плато пару десантно-штурмовых групп и оставляю им для прикрытия вертолетное звено. Третье. Высылаю наверх усиленный дозор. Разворачиваю его на вершине. Следом - поднимаю бронегруппу. При первом же выстреле, еще раз засеиваю все рвы, кусты и канавы из САУшек* и автоматических минометов. Так же поступлю и с обороной в Белом. Пару БШУ - для разминки, далее САУ и танки - прямой наводкой - стирают в пыль и минное поле, и баррикаду и весь жилой сектор, вместе с бронетехникой и защитниками...
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*САУ - самоходная артиллеристская установка.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Опанасенко устал слушать и поднял обе руки вверх.
- Все сдаюсь, сдаюсь. Наголову разгромил. Молодец! Теперь серьезно. Давайте, Кирилл Аркадьевич, я расскажу - как дело будет?!
Пришлось молча развести руками, мол - подчиняюсь...
Оказалось, что не все так просто. Противник, традиционно, шагу не ступал без детальной и тщательной разведки. При чем, как правило, разведки комплексной - от фотоснимков со спутников, до видео в режиме реального времени с беспилотников. Теперь, его главное оружие должно ударить в хозяина. Они, естественно, детально знали все нюансы нашей подготовки на двух рубежах обороны - на задних окраинах поселка Белое и в центре станции Родаково. Только вот преисполненные военного могущества СОРовцы не обращали особого внимания на муравьев копошившихся в поселках Родаково и Белое, а ведь именно нам - блеклой пехоте - отводилась главная скрипка в этой, разработанной Шурпалычем, хоральной симфонии ре минор.
Непонятно, какой политический фактор они задействовали и на что рассчитывали, но здесь присутствовал цельный Министр иностранных дел, и роль Стаса состояла в гарантиях. Он дал жесткие вводные: у противника в час «икс», для начала, отрубалась связь на всех частотах: от УКВ до GPS - тотально. Спрашивается, что толку - тогда? от всей, трижды могучей, артиллерии СОРа! Далее, было гарантировано, что ни одного самолета, крупнее БПЛА и ни одного вертолета с момента отсчета - не взлетит.
Поверить не могу! Не будет штурмовиков и вертолетов? Я в шоке! Да СОРовцы тогда - без связи, огневого сопровождения и воздушной поддержки - шагу не ступят! Ну, ладно, посмотрим - спорить, все равно, бесполезно...
И, в довесок, мне не пришлось ничего выторговывать - сами дали столько, что еле увез. И это - только часть обещанного!
- Ваша задача, Деркулов. Первое, завтра, до 18-00, вы, совместно с Буслаевым и Колодием, используя спутниковые снимки, личную рекогносцировку и изготовленный штабом полка макет местности, разрабатываете: карту минных полей, точки закладки фугасов, диспозицию групп, расчетов и схему построения огня. Второе. Также, к 18-00 вы должны принять и распределить пополнение. Кроме того, вам отдельно будут приданы три группы. Вам знакома фамилия Гирман?
Чуть не поперхнулся... Боря Гирман! Борис Яковлевич Гирман! Живая легенда Республики Донбасс, неуловимый полевик, командир засадной гранатометной группы, человек, сжегший столько вражеской техники, что во времена оные - ходить бы ему трижды Героем.
- Да...
- Он со своей группой входит в ваше подчинение. Кроме того, сегодня, вместе с вами назад в расположение уйдет группа технической разведки и корректировщики. Ваша задача обеспечить их всем необходимым, а они, в свою очередь, обеспечат вас связью. Сразу ставлю вам условие: люди из служб прямого подчинения Главнокомандующего - никаких лишних вопросов. Далее. Вам будет придана минометная батарея капитана Штейнберга. Вы, кажется, знакомы. И, наконец, в-третьих, завтра в ночь, к вам прибудет отдельный инженерно-сапёрный батальон, который за ночь поставит минные поля. Вопросы?
Тут, конечно, спрашивать и спрашивать. Да вот только, по опыту знаю - отдохну, когда в бой вступим. До этого - штабисты загонят в усмерть. Успеют, не напрягаясь, за трое суток подготовки, в том числе и на вопросы ответить. Так хотя бы сегодня - отоспаться. Ход мыслей Богданыча полностью соответствовал общей колее. Встали.
Опанасенко, видя «что» - у меня на уме, напоследок сказал.
- Деркулов! Не забивайте голову вопросами, а просто качественно готовьтесь к операции. У нас нет ресурса для ведения боевых действий уровня двадцать первого века. Поэтому мы вернем нашего высокотехнологичного противника в условия привычные для вас - во времена войны в Афганистане. Поставим их перед реалиями восьмидесятых. А там, вы знаете: у кого нервы - крепче, да готовности идти до конца - больше.
- Попробуем, Александр Павлович. Пока мы не на характер мерялись, а по пословице: «У кого больше, тот и - пан»!
- Вот мы и поменяем правила игры - отступать нам больше некуда, а с характером у нас никогда проблем не было. Посмотрим, на что они - готовы.
- Хорошо, товарищ полковник... Попробуем наших западных друзей на железистость очка: когда жим-жим - песочек не сыпется?
Кравец расхохотался. Шурпалыч сдержано улыбнулся. Буслаев сиял и откровенно гордился своими подчиненными.
Попрощались - вышли.
На улице меня окликнула Хонич. Подошла, сухо вручила тяжелый полиэтиленовый пакет и ледяным тоном сообщила:
- Станислав Эдуардович распорядился передать.
Нет, ну какова сука?! Ты же, когда все рухнуло, мне в жилетку плакалась - сдалась, что называется, с потрохами. Тебя спасли - спрятали на все время раздачи слонов. Я не забыл своего, данного в присутствии зарёванного унитаза, обещания - отправил, лично, на следующий же день. Со дня разговора в туалете, ты ни разу меня вживую не видела, считай - полгода. Сто раз обоих могли грохнуть под любым обстрелом или бомбежкой. Я уже не твой начальник и вообще ушел в совершенно другой, параллельный тебе мир. Нет же! Опять наша гордая девочка взлетела и снова взялась за старое. Ничего человеческого! Сухая, бездушная функция продвижения к вершинам власти. Тварь...
- Спасибо.
- Не за что.
Вот уж точно...
Пакет, очень кстати. Надо Жихарева порадовать - алаверды, однако. Богданыча еще разок угостить - от него, помимо баньки, вскорости, много чего потребуется. Да и обещал же своим командирам гостинцев. Вот, не с пустыми руками и вернусь. Заодно будет - чем пилюлю смазать. Шутка ли, пусть с двумя кузовами гранатометов, взрывчатки и мин, да с разными подкреплениями, но - остановить в чистом поле чуть ли не бронетанковый батальон, да пехоты сотен несколько - волей-неволей, а призадумаешься.

***

На Луганщине, сколько помню, Родаково всегда называли Бермудским Треугольником. Причин тому было несколько, но главных две: место расположения и база - «Родаковоресурсы». Насчет географии - отдельная тема, а вот предприятие, само по себе, притча во все языцех.
Построили ее в благословенные времена застоя, как раз в паре километров от поселка, а, заодно, и одноименную железнодорожную станцию расширили, дабы потребности базы могла удовлетворять - депо создали, мастерские, весовые, как положено. Ну, разумеется, людей привалило в поселок - возвели, прицепом, пару микрорайонов.
Обозвали, для начала, «Родаковской универсальной». Переименовывали потом бесчисленное количество раз, но именно такой - широкого профиля - до самой своей смерти, она и оставалась. Окончательно добили ее бомбежки, но, на деле, конец ей пришел в аккурат с падением Союза ибо создавалась она для материально-технического обеспечения юга РСФСР; в сферу ее обслуживания входили Ставрополье с Ростовской, Белгородской, Воронежской и частью Харьковской областей, и, конечно же - половина Донбасса.
Переваливали все - металлы, уголь, ГСМ, лес, строительные материалы, метизы, резину, товары народного потребления и еще сотни, так необходимых народному хозяйству, наименований. Все, что плохо лежало, ясное дело, тащили по домам. Обеспеченность местного населения могла бы вызывать определенное беспокойство у правоохранителей, если бы не одно «но» - Родаково лежало за пределами всякой досягаемости.
База, поселок и станция расположены в самой середине одной из возвышенностей Донецкого Кряжа и к ним ведет всего две дороги. Вернее одна - та, по середине которой Родаково и расположено - связующее шоссе между двумя магистралями. И если летом, особых проблем нет - хоть с Донецкой, хоть с Бахмутки: заезжай - не хочу, то с первыми морозцами и снежком поселок, а соответственно, и вся остальная инфраструктура, от «большой земли» отрезалась напрочь. Единственное сообщение - электрички, да проходящие сквозняком магистральные составы. Правда, от станции еще дойти надо - парочку километров до пункта назначения. Если снег не чистить, задача не из простых. Его и не чистили. Принципиально!
Поселок жил базой. База жила директором. Директор жил традициями. Традиции сложились исторически - под стать суровому характеру родаковских горцев.
Лет тридцать пять, а то и сорок, до самой перестройки, возглавляли ее люди разные, но единые в одном: все были местные и все чтили закон. Он же гласил: «Не мы - для базы, а база - для человека». Так и жили.
С первыми заморозками, дождями и ветрами - ломался телефон. Тем паче, он, ведь, не просто «провод», а радиотелефонная станция, и, что с них, тогдашних, взять - не сотовый, однако: постоянной устойчивой связи - не было. С первым снегом выходили из строя тракторы. Что зимой взять с дизеля? Правильно... Дороги переставали чиститься. В Родаково никто из начальства не ездил. Местному руководству в районном Славяносербске, а тем паче, в областном Луганске, и подавно делать нечего.
Продукция отгружалась лишь железной дорогой и только в световой день (зимой, с электричеством... ну, понятно). Люди же, тем временем, жили! Собирались в управлении очень рано для сельских жителей - к 9-00. Хозяйства-то у всех - о-го-го! Понятное дело, скотину покормить, подоить, убраться и прочие дела, да и привычка вставать в четыре утра - никуда не денешься. К началу рабочего дня - уже проголодались.
В актовом зале, на первом этаже головной конторы, сдвигались столы, на стол выкладывались скромные «тормозки» немудреной сельской пищи и разные цветные бутылочки, типа, с компотами. Бахмутский шлях, с которого все «есть пошло», в том числе и поселок - дорога древняя, часть легендарного пути «из варяг в греки». Чего уж теперь вставать в гордую позу перед давними и вполне невинными обрядами настаивания спиртосодержащих смесей на травах, ягодах и плодах.
Размявшись, с десяти начинали работать - принимали и отправляли составы, выгружали-загружали, складировали и учитывали. Работы - много, ответственности - еще больше. Соответственно и штат - две сотни управленцев. Диспетчеров, телефонистов, экспедиторов, весовщиков и прочего младшего состава ИТР - десятка три. Ну, и рабочих - человек двадцать.
Директор после планерки, или второго завтрака, или летучки, как назвать - начинал обход закромов. Все основные лежбища располагались на втором этаже конторы. На первом и в подвальном цеху собственной швейки тоже были, но уже не те. Из управленцев - святое табу - мужик был один. Директор. Все остальные - дамы. У каждой отдельный кабинет. Вот с одной, максимум двумя в день - он и работал. Потом выходил - сияющий и удовлетворенный положением дел на только что проверенном участке работы, а тут, как назло - обед. Сдвигались столы, доставались... Говорю же - традиции! К окончанию обеда, как правило, заканчивался и световой день.
Именно в Родаково, я уверен, родилось знаменитое на всю область выражение «послеобед». Все важные решения, все ответственные встречи, все судьбоносные мероприятия назначались именно на это волшебное время суток. И, что характерно, здесь присутствует еще один, разъясняющий многое родаковский корень: слово «послеобед» - мужского рода. Это - «он»!
Летом, разумеется, работалось труднее, но никто не роптал. Пахать на базе начинали чуть позже - двух километровые очереди грузовиков терпеливо ждали. А ну-ка! У каждого не меньше двадцати соток. Меньше двадцати в поселке - редкость. С таким могли и не знаться, запросто! Где у нас на селе - лодырей любят? Само собой - тёлочка, поросята, бычки. Что уж там за птицу говорить - она по двору ходит; просто - есть, никто, отродясь, не считал. Колхозик, понятно, свой был - какой-то там «Червонный початок» - но хиленький такой, доходяга горемычный. Кто из нормальных пойдет туда работать - в здравом-то уме?
Надо отдать должное - руководство базы относилось к людям со всей душой. Когда все рухнуло, «Родаковоресурсы» никто не украл. База так и осталась в государственной собственности. Точнее - в собственности Родаковской громады*. В первые годы пытались удержаться - выдавали зарплату тяжелыми мотоциклами с колясками. Потом велосипедами. В поселке в каждом дворе стоял мотоцикл, а велосипед «Украина» был самым массовым и всепогодным транспортом - китайцам учиться и учиться!
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Громада (укр.) - община.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Да, откуда, спрашивается, рядовому «черноголовому» узнать, что, обвязанные сталистой цепью от бачка унитаза, колеса велосипеда имеют приличную управляемость и нормальный тормозной путь на укатанном снегу и льду? Да и, вообще, где, измученному полуторамиллиардным братством, несчастному желтому человечку вычислить, что есть в мире благословенная страна, где вязанку таких цепочек можно взять просто так - без всякого спросу, только лишь потому, что в этом райском уголке вселенной все добро - общее!
На этих «лисапедах» и «великах», по нечищеным дорогам, особо отчаянные и горячие сердцами родаковские джигиты спускались в долину грёз - поселок Белое. Главное - канонический горский промысел - купить соли и хлеба. Ну, и для души - подраться с поселковыми пацанами и с сутоганской цыганвой. Опять же - дела амурные будоражили кровь.
Вниз - в Белое, вели, на самом деле, две дороги. Одна - «главная», прямая брусчатка, с углом подъема в усредненные двадцать градусов, с трассы Е40 смотрелось, направленной в небо, взлетной полосой вздыбленного горой аэродрома. Вторая - гаревая, объездная, или - «зимняя», как ее называли местные, начиналась на развилке за мостом через речушку Белую и, серпантином выкручивая ряд петель, ползла на бугор по правую руку от брусчатки.
С первым снегом, подняться по «главной» можно было лишь на «Ниве» с зимней, либо шипованной резиной, на правильно обутом джипе, или - на гусеничном тракторе. По «зимней» чуть проще, но в пять раз дальше. Плюс убита она даже в самые благополучные годы была так, что проще рискнуть и, коровой на льду, помучаться на брусчатке.
Теперь здесь предстояло подняться колонне СОРА и ЦУРовскому пехотному довеску. Или не подняться, если повезет - мне. Осталось решить - на чьей стороне играет свою партию Фортуна.

***

Первым делом - с рассветом, двумя парами, двинули на рекогносцировку. Лазили два часа. Вернулись, выслушали мнение Кобенаяка и Передерия, потом рассказали, что сами с Жихарем надумали. В общем - сошлись. Выволокли спутниковые фото - там, конечно, картинка иная, но когда на пузе прошел каждую рытвину, уже не принципиально. Один комплект исчеркали, благо - два взял. Единственная загвоздка - сколько мне людей дадут. С другой стороны, обещали многое, так что теперь не обессудьте - из глотки вырву, все, чего не хватит.
На двенадцать уже вызывают в штаб полка. Вот заодно и обсудим вопрос пополнения и комплектации. Усадил Денатуратыча со Степанычем минные поля рисовать, Жихаря отправил под задачу вооружение и боезапас подсчитывать да планировать, а вот Салама взросло порадовал отдельной программой действий. С «банным днем» Никольский, на пару со Стовбуром, разбирались в самостоятельном порядке.
От Родаковского поворота дорога шла прямой, натянутой ниткой мимо заросшего дичкой и густым кустарником поля. Не сельхоз угодья, вообще - непонятно что. Скорее всего, поселок Белое планировалось расширять, и земли были выделены под застройку. Через трассу - террикон, а здесь, возможно - санитарная зона. Не понять. Ни домов, ни садов, ни полей. Степь, поросшая отдельными деревьями и непролазной растительностью.
Вся эта беда тянулась на восемьсот метров и упиралась в реку. Звучит, ясное дело, гордо! Жихарь с полшага ее перепрыгнул - метра три всего. Склоны берегов тоже не особо высокие и крутые. Мосток железный, обычный, автомобильный. Взорвем, сразу. Им потом переправу навести - минут на десять работы. Но и не взорвать, как-то неправдоподобно будет. Мины положили, а мост не взорвали. Непорядок...
Далее, через двести метров от моста, перпендикулярно основной дороге лежала узенькая колея грунтовки и остовы деревянных столбов, вдоль нее. Ни начала, ни конца у этого пути не было. Справа - метрах в ста пятидесяти стоял одинокий заброшенный дом, да слева, в сотне, еще пяток покинутых развалюх. По карте бывшие ветеринарная и метеорологические службы.
Ну, коновал и мне бы сейчас не помешал - с Антоши врач никакой, даром, что компьютерный гений, да и за точный прогноз погоды на двадцать первое тире двадцать второе, я бы, чего хочешь - дал. Особенно, если бы они мне клятвенно пообещали, что будет так, как и идет: сырой мокрый снег с полночи, туман утром, и моросящие слезы с видимостью на полторы-две сотни метров - все остальное время. Сладкая мечта гранатометчика.
В двадцати шагах от грунтовки, дорога разделялась. Главная, не виляя, уходила брусчаткой к небу. По углам подъема - не равномерно. Первые семьдесят-восемьдесят метров - достаточно полого, причем сразу поднимаясь насыпью на два человеческих роста над плоскостью земли. Потом загребала на свои усредненные двадцать градусов. И тоже не одинаково: где и пятнадцать - с натягом, а где и все под тридцать - легко.
Через шестьсот метров после развилки брусчатка начинала терять крутизну траектории, входила меж двух запиравших ее холмика. Далее шла ровно сотню меж двумя густо заросшими скатами, потом выскакивала в чистое поле, где смыкалась с, притороченной к ней справа, «объездной».
Этот кусок и был моей зоной ответственности. К большой беде фашиков ни с самой дороги, ни с беспилотников, ни, тем паче, со спутника не было видно, что, идущие параллельно дороге, промоины, за столетия проточенные дождями по всей площади подъема - шесть штук в радиусе километра слева, и восемь, в километровой зоне, справа - совсем не канавки, а нормальные траншеи от метра до двух с лишком в глубину. Огибая многочисленные, большие и малые холмики, смыкаясь и расходясь они образовали то, что при нормальной позиционной войне называется «линиями обороны». Правда, противник не наступал по среднему срезу Родаковского бугра, а хотел лишь проехать по дороге. При нашем раскладе и занятии обороны внутри траншей, он бы, подставляя бока машин по всему флангу, шел ровнехонько по насыпи брусчатки параллельно моим стрелкам и, не имея никакой возможности ни съехать с нее, ни развернуться в боевой порядок. Что, само по себе, уже - зер гут!
По уровням, тоже непросто. Дорога, казалось, висит над землей. Насыпь в одном месте поднималась на целых восемь метров. Но, на самом деле, если исходить не из видимой глазу перспективы, а просчитывать траекторию гранатометного выстрела, полета снаряда, или пули, то оказывалась что дорога-то - в яме! Особенно с правой стороны, если смотреть по ходу выдвижения противника - снизу. «Зимняя» конкретно была выше.
Первые и самые мелкие промоины находились в семидесяти метрах с обеих сторон от дороги. Остальные, в среднем, тоже на таком же отдалении друг от дружки. Получалось, что я спокойно могу построить многоярусную систему перекрестного огня, не особо рискуя накрыть своих. Вопросы, конечно, были, но и у меня - не одна голова на плечах. Разберемся всем миром.
С установкой мин тоже - не особо сложно. Тем паче, мне пообещали решить проблему по-взрослому. Денатуратыч светился изнутри и снаружи. Когда я ему сказал, кто и как будет минировать, он, по-моему, даже миг нирваны испытал. Разговаривать более не хотел, рука требовала карандаш - остановить прекрасное мгновенье на схеме минных полей. Не хотел бы я оказаться в роли пехоты на той брусчатке.
Определившись в целом, решили проблемой маскировки и защиты стрелков заняться тоже загодя - не откладывая. Для этого необходимо отрыть внутри промоин - в боковых стенках у самого дна - ниши размером с человека, дабы туда, для начала, вместе с оружием, спрятать все засадные группы и потом, во время мясорубки, им было, где носы укрывать. И нор надо было нарыть: во-первых, с запасом, во-вторых, скрытно, и, в-третьих, надежно укрепить их от обсыпания.
Вот подготовкой к решению этой задачки я и нагрузил Ильяса Салимуллина.

В одиннадцать на базу влетел Петин УАЗик. Со Штейнбергом мы подружились в Северодонецке - несколько раз его минометы крепко нас выручили, пару раз сами под ними чуть не легли. Дело такое - алягеристое - всякое бывает. Батарея вначале входила в Буслаевский полк, а потом, с повышением, Иваныч забрал мужика к себе в бригаду и сделал личным резервом «Команданте». Минометчиков, вообще-то, хватало - и спецов, и самих самоваров, особенно в последнее время, но капитан - из наших, настоящих, проверенных бойцов.
Все считали Петю евреем, хотя он числился чистым немцем. Родился в благополучно забытом им Казахстане, а на Луганщину попал в невинном детстве, с переездом родителей. С шуточками он соглашался, кивал головой, гортанно курлыкал «я, я - юде!» и, кажется, от души забавлялся.
Внешне, без вопросов - вылитый аид, или, даже, фольксдойче... правда, с ярко рыжим лейблом через все курносое, веснушчатое лицо - «Made in Rjzan». Но даже откровенная славянская внешность не смущала особо продвинутых ценителей чистоты расы: «штейн»? значит - «берг»! Хорошо хоть у нас народ, уже сполна вкусив «сладких» плодов прикладного национализма, за один вопрос: «Какой ты нации?» - мог, не особо взирая на статус вопрошателя, банально начистить тому харю.
Как по мне, Пете вообще было начхать на национальности. Хотя, как сам рассказывал, в подмосковной Коломне, где он успел закончить военно-артиллерийское училище, старшие товарищи, из курсантиков, особо по-первах, от души забавлялись, напоминая «товарищу Петерсу» о вездесущей пользе немецкой пунктуальности - в караулах, уборках, да в нарядах по кухне.
Над своими минометами капитан откровенно посмеивался и всерьез их за артиллерию не считал. Говорит: «За две бутылки водки - обезьяну научу»! При всем этом стрелял - снайперски, да народ свой гонял - всем бы так подготовкой личного состава заниматься.
Когда Штейнберг получил шестой 120-миллиметровый полковой миномет - пообещал всем, кого считал друзьями, раздать часть своих старых батальонных - 82-миллиметровых. Лично я бы не отказался от парочки «подносов» - необходимый литраж, двоих толковых мужиков, да с десяток шерпов уж как нибудь бы организовал.
Штука, при всей громоздкости - дельная. Особо в славном деле отсечения пехоты от бронетехники - азбуки городских боев. Плюс, лупит, скотина, с закрытых позиций, причем таких, куда и СОРовские кудесники - не всегда достать могли. Да по весу и габаритам «самовары», не шибко от моих «Утесов»* отличаются. Только если крупнокалиберные с АГСами, как ни выставляй, считай, пацанов смертниками поставил , то миномет спокойненько можно спрятать за квартал, в любой яме, и так же быстро перекинуть в другое место - пока «шпаки»** не прилетели.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*НСВ-12,7 «Утес» - крупнокалиберный пулемет Никитина, Волкова, Соколова кал. 12,7 мм.
**Шпак (укр.) - скворец. Шутка пошла от не знавшего украинского языка Буслаева, который, завидев в небе, штурмовики СОРа, как-то ляпнул: «Шпакы прилетели» - подразумевая, то ли известную картину Саврасова, то ли, имея в виду поляков (называемых в Конфедерации «пшеками»). Фраза стала крылатой и «шпаками» после называли не только авиацию СОРа, но и всех военнослужащих контингентов ЕС.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Петя, увидев меня, радостно пошел на встречу, а я, впопыхах, не приметил парня, следом вылезавшего из кабины.
- Ты, как, братишка? Заждался небожителей?
- А ты - думал?! Даром я, что-ли, прикрытия добиваясь - два часа по командирскому столу небритой пяткой стучал! Где мои самовары?
- Быстрый, какой! Отдам в свое время. Не кипишуй! Посмотри, лучше, кого я тебе привез... - он развернулся к своему щупленькому попутчику.
Подле нас спокойно стоял молодой парень - невысокий, худенький, чернявый. Камуфлированная разгрузка, без броника, да традиционный для «продвинутых» АКМС. Все бы ничего, если бы не горловина свитера развернутая до самых глаз...
В Конфедерации слишком хорошо знали эту неписанную моду помеченных страшным клеймом «Львовского поцелуя».
Откуда у окров пошла страсть увечить пленных отрезанием губ, не знал никто. Какую роль в этом изуверском обычае занимал город Львов - тоже. Только вот на каком-то этапе вооруженного противостояния стало все чаще и чаще звучать это, сразу ставшее зловещим, словосочетание. Во всяком случае, не так уж и недавно. Первые фотографии черепообразных лиц я видел еще по работе в «контре».
Меня вдруг словно толкнуло что-то изнутри - ведь это же Гирман!
Он заметил мое замешательство и, первым сделав шаг навстречу, негромко сказал:
- Все нормально, Кирилл Аркадьевич. Здравствуйте!
- Здравия желаю, Борис Яковлевич... - неловкость хотелось бы как-то замять, но нужные слова враз выдуло из головы... - Честно говоря, я представлял вас иначе.
- Это? - он указал ладонью на закрытый свитером рот.
- Да нет, что вы. Возраст, да и... - как столовому серванту рассказать новенькой тумбочке о правильном понимании понятия «габариты»? - Поболей, вы, по рассказам, казались.
Он улыбнулся - уголки темных глаз поползли в гору.
- Да... Я еще могу разделяться на три части, а в полнолуние становиться невидимым.
- Ха! Ну, это я и так знаю!
Действительно, что-то я тормознул. Помню легендарную, десятки раз слышанную, историю о том, как в Рубежном Гирман спалил обвешанную с верху до низу металлокерамикой, системами динамической защиты и прочими фенечками глубокой модернизации, навороченную польскую «Тварыну»*.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Тварына (укр.) - животное. Жаргонное наименование польского танка РТ-91 "Тварды".
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Просчитав маршрут бронегруппы, он с ночи залез в полуразрушенную кирпичную трубу снесенной почти до фундамента районной котельной. Держалась она, якобы, на честном слове и в ней светилось несколько дыр от снарядов, сквозь которую, сей урбанистический шедевр, просматривался насквозь. Боря, заранее завязал узел на скобе ступеньки снаружи, а сам стальной трос - закинул внутрь трубы. На чём и как он расположился история умалчивает, но, мартышкой на суку, просидев половину суток - дождался.
Пока его бойцы отвлекали противника огнем из руин соседнего квартала, Гирман спустился по тросу несколько метров, оказался напротив хорошего пролома, и, менее чем с сотни шагов, сверху-вниз, смачно приложился из тяжелой «Таволги»* в заднюю полусферу башни. После, сжигая руки, съехал по тросу вниз и, песчанкой юркнув по заготовленному в руинах проходу, исчез в лабиринтах развалин до того, как авиационные пушки «Лёли»**, спаренным огнем, заподлицо срезали, на все сто пудов отслужившую свое предназначение, трубу.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*РПГ-27 «Таволга» - гранатомет одноразового применения.
** «Лёля» - жаргонное наименование 35-мм зенитной самоходной установки «Лоара» на базе модернизированного варианта танка Т-72М1. С началом боевых действий силы польского контингента СОР ЕС, добавив комплекс противопехотного вооружения, использовали её в качестве боевой машины прикрытия танков.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
С моим пузом, такой цирковой номер не проделать, тут и к бабке - не ходи. Совсем не крупному Штейнбергу - тоже слабо. Да и, по-хорошему, мало найдется хитрецов, готовых повторить Борин трюк, а тех, кто смог бы просчитать всё и, главное, решиться на подобную головоломную авантюру - на пальцах одной руки перечесть можно.
- Пацаны, что за хренотень - тут все свои, кончайте «выкать». - Прав Петя, да и влез - вовремя.
- Да, действительно, Яковлевич... - я протянул руку. Он, вновь, невидимо улыбнулся и пожал в ответ.
Добрый, скромный, тихий мальчик лет двадцати пяти. Ему бы очки еще - вылитый ботан - рядовой аспирант Стасовой кафедры. И это - он: прошедший кошмар лагеря для перемещенных и обезображенный на всю оставшуюся жизнь, выкупленный за деньги еврейской правозащитной организацией и бежавший от сытой жизни опять на войну, сжегший вместе со своими гранатометчиками народу и техники на десять международных трибуналов, неуловимая гроза и гордость обеих воюющих сторон в одном лице, охраняемый пожаром войны и объявленный в розыск пятью независимыми государствами международный военный преступник - Борис Яковлевич Гирман!

Выехали в штаб Колодия. Решил взять с собой Кобеняка. Все же командирский опыт у подполковника - не чета моему. Пока собирались, чувствую, Денатуратыч маячит за спиной - неймется Деду. Тут и Василий Степаныч подоспел.
- Ты, Аркадьич, найди время - переговори с Передерием.
- Я помню. Он - с нами поедет.
- Ты сейчас - поговори!
- Иван Григорьевич! Иди сюда, дорогой... стоишь в дверях, бедным родственником, голодными глазами затылок мне палишь...
Два раза просить не пришлось. Мелкой рысью оказавшись у стола с картами, наш чудо-подрывник разложил веером густо исписанные листы.
- Хорошо, хорошо, ты с нами едешь. Сам все и расскажешь.
- Кирилл Аркадьич, потерпи две минуты. Хорошо?
- Лады. Садись - докладывай.
Он сосредоточился и кратко выложил все, что они со Степанычем запланировали. Общее решение я уже знал - ничего нового в услышанном не было.
- Принято, Иван Григорьевич, я - понял.
- Самое главное! Когда встанет вопрос - надо отстоять, ругаться, не знаю, но добиться, чтобы нам по периметру ставили комплекты «Охота».
Нормальные запросы! По-взрослому!
За это гениальное детище советской инженерной мысли Передерий не то, что зуб - руку готов был отдать. Все уши прожужжал. Совершенно непреодолимый и безжалостный, как стихийное бедствие, полностью автономный комплекс из пяти взаимосвязанных мин и управляющего электронного блока - из всего сапёрного изобилия, на мой взгляд, был самым страшным и действенным оружием этого арсенала. Абсолютное минновзрывное заграждение! Когда я впервые приволок от Буслаева в отряд два взрывных устройства, Дед, забыв непреодолимую для него субординацию, кинулся мне на шею, и, кажется, даже чмокнул в щеку.
- Договорились, Григорьевич. Как там будет - не знаю, но драться - буду и без твоей команды с наших позиций - не сойду.
Через двадцать минут, двумя машинами приперлись в Родаково, словно стадо отмороженных на сафари новых русских - джип, УАЗ, у всех разные камуфляжи, несколько вариантов Калашей. Правда, все охотники, видать, жизнью потертые - не иначе, как в дебрях буша на пару месяцев сезона дождей заблудились...
Вышедший, со своим штабом, навстречу нам Буслаев, пару раз прошелся перед «Патролом» и очень подозрительно - как-то хитро и нехорошо - поглядывал на отбойник и крышу. Ну, всё - держись! Не иначе мозгует, как туда ДШК* взгромоздить. Правильно, он же надежнее «Утеса» будет, да только вот не потаскаешь его «на пузе», а Деркулову джип, все равно, на фиг не нужен, только понты колотить! Молодец, Иваныч! Всё правильно - базару нэма! Только ты, родной, эту тачку - последний раз увидел. Спорим?!
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*ДШК/ДШКМ - Дегтярев Шпагин Кpупнокалибеpный/Модернизированный, кал. 12,7 мм.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Довольный Колодий сиял, ухмылялся «у пышни вуса», приговаривал «добра дрындулэтка» и, судя по всему, ведя сепаратные переговоры за моей спиной, пытался развести Буслаева на нашего японца. Еще один кандидат на дальний посыл, хозяйственный ты наш.
- Богданычу! Шож ты так разчервонився, батьку? Никак на мой «Ниссан» глаз свой загребущий положил? Или, может, в баньку уже сходили, да по коньячку - проехался?
Колодий и, правда, весь горел самоварной медью.
- Та - ни... якэ там око. Шо цэ вы такэ кажэтэ?! Цэ хтось згадав, як сраты сидав! - отшучивается, а сам, на «Команданте» - зырк-зырк - как тот отреагирует? Буслаев повеселился чуток, потом подошел ко мне, глянул в душу и говорит:
- Как - ты, готов?!
- Нормально всё, Дмитрий Иванович. Похоже - срастается. Только людей дайте - мне ровно половину не хватает. И ПТУР* - один, вместе с расчетом.
- Пятьдесят человек, значит...
- Так и прикидывал, изначально.
- Да, помню... Будут люди. Сегодня - будут. Не такие волки, как у тебя с Гирманом, но и не сопливое ополчение. Пойдем ка, поработаем.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*ПТУР - противотанковая управляемая ракета.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Петя с Борей двинули к себе - в вагонное депо. С Гирманом договорились перебазировать его группу ночью. Всех своих, кроме Кобеняка, оставил курить на улице. В последний момент перед выездом вспомнил о проблеме Передерия. Испытывая серьезные комплексы по поводу оттяпанного по самое некуда хозяйства, Дед мог мыться только в присутствии Бугая. Ну, и Жихаря, почему-то, тоже не стеснялся. Вот я и решил взять их с собой, прицепом, что бы, без спешки, смогли попариться.
За два часа управились со всеми вопросами, кроме минирования. Как и обещал, Буслаев отдал еще один расчет ПТУР «Корнет» и, через силу, распорядился насчет пятидесяти, имеющих боевой опыт, бойцов. Утвердил общий план операции, схему построения огня, диспозиции групп и расчетов, позывные и условные сигналы.
Спецура поставила свои условия, но гарантировала, что у нас связь, в отличие от противника, будет. Правда телефонная, не везде и, в придачу, с качественными помехами. Мол, «извините мужики, за все надо платить - их заглушим, но и самим достанется». Они попросили людей в помощь, но, учитывая, что у меня и так - цейтнот и завал, работяг им дал Колода.
Через Бахмутку, на обычном «жигулёнке», прибыл командир отдельного инженерно-сапёрного батальона, представленный нам, как капитан Петренко (с него такой же Петренко, как с Колодия - Штейнберг). Относительно молодой, жизнерадостный, преисполненный оптимизма и, судя по повадкам, живущий по принципу: «Подумаешь?! И не таких быков в консервные банки закатывали!» - он сразу взялся за дело. Внимательно выслушав вводную и вытерпев методичный, дотошный расклад Передерия, капитан с порога, расставил всё - по своему.
- Значится так, господа. Ваш замысел - понятен: «Безумству храбрых...» - и далее по тексту. Предлагаю такую схему. Поперек направления движения, вот на этом участке... - он обозначил на макете зону от моста реки Белой до грунтовки... - Выложу насыпом нестандартную четырехполоску* «восемьдесят девятых»** длиной - сколько проеду. Точнее, проеду километр - по пятьсот метров вправо-влево от главной хорды дороги. Почему - нестандартную? Из-за ширины - придется растянуть на лишние полсотни смежные ряды и, еще, сверху - просеять «бабочкой»***. Дурь с ПМФками, конечно, полная, но зато будет понятно, откуда они взялись по обе стороны основной дороги на склонах. Сделаем три закладки фугасов в голове колонны - на вершине бугра - где скажете. В четырех точках, вот здесь три, и вот здесь одну... - сапёр ткнул карандашом на макете четыре раза прямо над поперечной грунтовкой... - я сделаю замаскированные закладки из усиленных БДШ****. Как раз - по розе ветров и метеопрогнозу - непросматриваемая дымовая завеса отрежет вас от частей основной трассы и участка вашей дороги до реки. Дым до неба встанет коромыслом - проверено. Три фугаса и дымовухи поставим на управляемый радиоимпульс.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Имеется в виду 4-х рядное минное поле из противоднищевых мин с неконтактными взрывателями.
**Противотанковая мина ТМ-89.
***«Бабочка» - противопехотная мина ПФМ-1. Термин «бабочка» пошел от дистанционного способа минирования. При отстреле из контейнера эта небольшая, изготовленная в виде полумягкого полиэтиленового контейнера, одноразовые мина, становиться на г-образное крыло и разлетается в стороны.
****БДШ - большая дымовая шашка.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

- А что там с глушением, сами себя не вздрючим? - Буслаев обернулся к спецам. Те запротестовали: - Нет. Мы, сначала, по вашей команде, заряды рванем, потом уж - врубим глушилово.
Капитан продолжил:
- Что касается участка склона, то тоже автоматом: по обе стороны дороги выставляю по однополосному минному полю длиной в шестьсот сорок метров, от самой грунтовки до начала ворот холма, то есть - до фугасов. Положу в тридцати метрах от дороги жирной полосой до первых промоин. Плотностью засевания «бабочкой» могу довести коэффициент вероятного поражения до «ноль-пять» - «ноль-шесть», при стандарте «ноль-три» - «ноль четыре». Через такие поля не проходят.
Увидев мой удивленный жест, «Команданте» спросил:
- Что не так, Аркадьич?
- Вроде договаривались мою пехоту с обеих сторон дороги прикрыть ОЗМками комплектов «Охота». Теперь выясняется, что просто поставят полосу дистанционного минирования. По хорошему, Иваныч, на кой мне этот полиэтилен*?
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Имеются в виду мины ПФМ-1.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Капитана, явно задело неуважительно отношение к новым технологиям, и он удивленно приподнял одну бровь:
- Так, господа. Еще раз! Стоит задача запустить колонну противника в огневой мешок и порвать, что Тузик - грелку. Правильно? Отлично... Для предотвращения возможного фронтального разворота бронетехники устанавливается четырехполосное минное поле длиной во всю протяженность ваших позиций и глубиной в двести двадцать метров - от моста до начала подъема. Вы позволяете противнику сделать проход и, по втягиванию брони в чулок засады - выжигаете технику, заодно прикрывая минное поле от попыток дальнейшего разминирования. В голове колонны... - он расплылся в ядовитой усмешке... - В виде стояночного тормоза, устанавливаются фугасы. Для прикрытия ваших огневых точек от пушечных ударов хвоста строя, ставится непросматриваемая дымовая завеса. Пехота отсекается от ваших позиций по обе стороны чулка засады двумя минными полями высокой насыщенности. В чем проблема?
Пришло время отстаивать заветы Передерия.
- Может быть, я чего-то не догоняю...
- Может быть... - едко улыбнулся кэп. При всём и обидеться на него нельзя - видно, что мужик действительно хочет сделать, как лучше.
- Оценил! - я улыбнулся в ответ... - Первое. Мне необходимы совершенно непреодолимые минновзрывные заграждения. Причем - везде! Нас - сотня. Их - до штуки. Весь расчет на внезапность и массированный залп тяжелых гранатометов. Прорвется взвод - сотрут всех до единого. Уходить там некуда. Сам замысел на том стоит - что не заметят и не смогут предположить, что найдутся смертники, готовые здесь устроить засаду...
- Я понял, понял! Техника развернуться не сможет. Если конечно вы прикроете минное поле на грунтовке от разминирования.
- Пехота там, внизу, сможет пройти и обойти нас по склонам?
- Нет! «Восемьдесят девятая» без контакта срабатывает на любое железо - оружие, бронежилеты, на всё. Плюс, я же говорил, сверху и особо стыки просею «бабочкой».
- А на склонах?
- Стандартный коэффициент в «ноль-три» тире «ноль-четыре» подразумевает, что из десяти солдат подорвутся трое-четверо. Пол стопы, висящие на шнурках лоскутов ботинка, очень вразумительный аргумент для оставшихся, поверьте!
- Не сомневаюсь! Только здесь их будут мочить с трех сторон в упор и еще минометы - сверху. Когда вокруг валят подряд, без разбору, они могут просто, стадом ломануться сквозь что угодно, невзирая ни на мины, ни на прочее. Плюс, мне не нравиться, что поле начинается в тридцати метрах от дороги. Там и до начала зоны минирования есть, где укрыться, залечь и вести ответный огонь. Воевать с бронекавалеристским батальоном я не намерен - только лишь расстрелять из засады и не более.
- Гавно вопрос! Положу две полосы с отступом от дороги в десять метров. Могу, для острастки поверх кинуть «паучков»*. Они, по мощности, почти как «озимые»! - просто молодец, этот сапёр. Весельчак! Ну, правильно, ему - «поставил-ушел». На самом поле под огнем, комбату не лежать и на собственное минное поле - не молиться! Решил давить мужика до последнего...
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*«Паучок» (сленг) - противопехотная мина ПОМ-2. Прозвана «паучком» из-за шести лопастей, на которые она становиться после дистанционной установки и выбрасываемых ею на грузиках-якорях четырех обрывных проводов.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Это еще не всё... На грунтовке и по периметру склона мины дистанционно набрасываются прямо на грунт. Правильно? - капитан утвердительно кивнул... - Но, тогда их будет видно, а это может демаскировать и нас, и общий замысел операции.
- Поэтому и предлагал начать метров с тридцати от полотна. ПФМка, сама по себе, вообще бздня, к тому же - пылью, водичкой прибьет, снежком присыплет... Хотя, по контейнерам все равно - вычислят сразу.
- Ну, вот. А «Охота» закапывается...
- Вот домахались! А светиться мне всем батальоном целую ночь? Не заметят - нет?! А поставить сорок комплектов вручную - каждую мину, блок, датчик, каждый провод закопать - каково по времени?! Две сотни солдат на склоне рачком на всю ночь - не демаскирует?! Взрыватели все равно - последними идут и торчат. В оптику - видно... Вообще, далась вам эта «Охота»! Хотите, так - подарю. Хоть четыре, хоть восемь комплектов, только сейчас - не приставайте!
По-моему, мы с Передерием его все же достали... Глянул на Денатуратыча. Тот поджал губы и важно кивнул, мол, соглашайся. Ох, ты, вражина, старая! Вымутил своего добра и успокоился? Ну, красавец...
- Допустим. Что с «паучками»?
- Мне нетрудно отдельно зарядить несколько кассет и набросать поверху.
- Дед?
- Нет. «ПОМки» издалека видно. И - перебор. Так, как предложено, красиво получается! - ушам своим не верю! Передерий и «перебор» с минами... Не верю!
- Принято. Километр противотанковых, от моста и до подъема, с полиэтиленом поверху. Дымовухи на грунтовке, плюс, три фугаса на вершине. На склоне - «бабочки». От полотна - двадцать метров и, сплошняком, до первых промоин с полным их накрытием. Сколько на все уйдет времени?
- За пару часов - весь комплекс мероприятий... - командир инженерно-сапёрного батальона был удовлетворен окончательным решением. Ну, правильно - ему еще у Буслаева морочиться неизвестно сколько.
- Когда?
- Завтра, с 24-00. После этого дорога непроходима. Ездить по ней можно только по брусчатке и до развилки. У меня есть вопрос...
- Да.
- Что делать с монументом? - нормальная тема, капитан, только уже - забытая...
Еще до штурма Северодонецка, барражируя по маршрутам движения техники Восточной Малороссии штурмовик СОРа, как раз на Родаковском подъеме, ударил в наш Т-72. Причем не противотанковой ракетой, а какой-то бомбой. В результате, в десяти метрах от развилки основной брусчатки, прямо по середине «зимней» дороги образовалась воронка метра на три в глубину, куда целиком поместился нос корпуса, вставшего на попа, танка. После чего, объездная стала однозначно непроходимой - препятствие встало в последнем крутом повороте перед выездом на развилку и объехать его, без прокладки новой петли, было невозможно. Кроме того, танк, сам по себе, весит тонн сорок, а тут еще почти на три метра зарылся в яме и за полгода закопался - дождями, потоками грязи, земелькой - до цементного состояния. Такой себе стихийный «монумент» (на настоящий не тянул: жопой - кверху, мордой башни - набок, ствол согнулся и в землю зарыт - совсем не героический вид, одним словом).
По началу, у нас были опасения, что его, теоретически, могут попытаться убрать и двинуть всей своей колонной вверх по «зимней». Но потом, мы это предположение посчитали маловероятным. Если они вычислят засаду, то просто снесут огнем всё до того, как мы начнем частоты глушить, завесы дымные ставить, прочие свои придумки в жизнь воплощать и спокойно поедут дальше - по тихому, умиротворенному «донбассярскому» кладбищу.
Наш комбриг долго сапёрного комбата держать не собирался:
- Что делать с монументом? Ну, что же делать... Скоробить! - вот умеет же ляпнуть к месту и крылато. Даже попривыкли как-то, только улыбаемся. Это раньше - под стол ложились.
- Да понятно. Минировать будем? - Сапёру тоже понравилось, чуть ли не в голос ржет.
- Нет!
Капитан пожал плечами, подразумевая «как вам будет угодно, сударыня», со всеми попрощался за руку и, махнув мне еще раз - «до завтра», умчался на своей «копейке».
Отправив своих на помывку, я, ни разу не отнекиваясь, принял приглашение старших командиров и двинул на обед. Зажимистый во всех отношениях, Колода, тем не менее, был по-настоящему радушным хозяином и если уж он «запросыв» на кабанчика да «пид» горилочку, то тут можно спокойно готовиться к конкретным посиделкам. Это вам не фастфудишка какой, из разряда «секс для неимущих».

На место попал к полночи. Пока, после посиделок, парились в бане - заснул прямо на полке. Потом еще минут сорок Колодин «фэлшэр» отыгрывался на моих чирьях за всю неблагодарность стези армейского коновала. Народ водочку под кабанчика полными стопариками «ковтае», в баньке с веничком оттягивается, а он тут должен чью-то фурункулезную задницу мацать и вонючей мазью Вишневского обкладывать. Да еще и под едкие шуточки комбрига и своего же полкача. Те, уж потешились, что называется - на всю катушку. А ну-ка, такой цирк: демонизированный всеми мировыми СМИ, носитель черной харизмы и пассионарий абсолютного зла, страшный и ужасный Дракула-Деркулов, над голой жопой которого бесстрашно колдует светлый рыцарь Сияющего Скальпеля и Чистого Тампона - санинструктор Витя. К окончанию процедуры, думаю, он - мне, всю поясницу, булки и ляжки - синяками расцветил.
У нас же, работа кипела вовсю. Пополнение приняли и поделили согласно заранее утвержденному плану. Пешком, в режиме полного радиомолчания - выдвинулись на бугор. Вся связь - на посыльных. Транспорт, только легковой и транзитом. Хочешь на Родаковский подъем? Машину - на шахту! И время обозначь, когда ей назад в поселок выдвигаться, если не хочешь шесть километров - ножками топать.
Салимуллин со своей группой - на позициях по левую сторону дороги, если смотреть на нее снизу - по ходу выдвижения колонны противника - от развилки до фугасов. Это его зона ответственности - сектор «В».
Далее, сектор «С» - зона Жихарева - вершина бугра, края посадки, закладки под фугасы - там меньше всего работы. И земелька в посадке, не чета той, что на склоне. Да и густая поросль - маскировке на руку. Юра вскоре оказался рядом со мной - его люди занимались, в частности, и обустройством командного пункта.
Зоной «D» командовал Петя. Батарея Штейнберга располагалась за краем подъема, в ярах Сухой балки и работы у него там - лишь осмотреться. Слишком стремное дело рыть просматриваемые с воздуха капониры под двенадцать полковых и батальонных минометов. Да, плюс, три «Василька»*, как выяснилось, попали в его хозяйство, и тоже будут лить чугун на головы СОРа.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*82-мм автоматический миномет «Василек».
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
В зону «Е» - правая сторона от брусчатки и весь серпантин «зимника» - помимо КП, входило ряд групп. Общее командование работами я возложил на Гирмана. Парень авторитетный - не отнять, хотя Боря и пришел ко мне всего с восемью бойцами, считая вместе с ним. Третьей гранатометной группой командовал другой Боря - Никольский. Антоша с Дэном занимались своими участками - крупнокалиберными винтовками и позициями двух расчетов ПТУР.
Зоной «А» мог командовать только капитан Петренко - это участок дороги от моста Белой до грунтовки и развилки. Кроме минного поля и закладки дымовых шашек, нам там делать было нечего.
Был еще один, не обозначенный литерой, участок - сама «Сухая балка». Там пятнадцать бойцов, подтягивающийся по команде с Родаковского АТП БТР и подполковник Кобеняка должны были остановить боевой дозор, если он, конечно, мимо них проедет, да потом надумает вернуться. Копать, понятно, тоже нечего и Степаныч, совместно с Дедом сейчас в расположении занимался штабной классикой.
На подъеме же задача стояла поистине титаническая: за ночь, в кромешной темноте, под моросящий дождик и срывающийся снежок - тихонько (не звеня кайлами и лопатами!) вырыть под сотню достаточно вместительных нор. Почесав репы, мы остановились на варианте боковой ниши размером метр восемьдесят на метр - по горизонталям и семьдесят-восемьдесят сантиметров - в высоту, начиная со штыка отступа-порожка от дна промоины. Ниши для боеприпасов соответственно мельче, но их тоже - под сотню. Плюс, чернозем, песочек и, что там - помягче, уже давно весенними потоками вымыло и степными суховеями выдуло. Остался щебень, да гордость края - мергель. Напитывающее влагу, тяжелое белое дерьмо, типа грязной меловой породы. В старых районах города все частные развалюхи из него. Чему более ста лет - просто руины. Единственный плюс, со стороны очень похож на подтаявший снежок, как раз - по погоде.
И вот, при этом раскладе, надо отрыть все укрытия - за сегодняшнюю ночь! Грубо по две штуки - на рыло. И земельку - раскидать по дну и окрестностям, да равномерно - маскировки не нарушая. Дай Бог, чтобы вот так - каждую день и ночь - то снег, то дождь.
Поговорил с офицерами. Решили гнать бойцов до последнего, если не будут успевать и придется на завтра откладывать, то - ниши боекомплектов тяжелого вооружения. Укрытия для бойцов, по любому, выкопать, хоть сдохни - сегодня! В шесть утра на позициях не должно быть ни одной измученной морды.
К трем часам ночи стали крепить первые норы. Плохо - не успеваем! Салам надыбал на станции неслабую стопу старых железнодорожных шпал - каждую, за день, попилили на части, а чурбаки потом еще и раскололи надвое. Под доски разобрали крышу склада покрышек родного АТП. Люди весь день, хоть и менялись, но толком не отдыхали. Завтра тоже - не курорт будет. Василь Степаныч сейчас сидит с Передерием - каждой группе таблицы дистанций кропят. Завтра весь день будем гонять народ - на станции есть похожая канава, как раз метров четыреста в длину - под всей насыпью начиная от депо. После учений, дадим поспать чуток и, с сумерками - опять копать. Уже видно - за сегодня, весь объем, не осилить.
К половине четвертого прибыл Колодий с початой бутылкой моего же коньяка. Говорит - не спится. Свистнул Жихаря - втроем и приговорили эликсир счастья, что нам на него любоваться. Богданыч, явно нервничает. У меня задача понятная: либо - пан, либо - пропал. Без вариантов. У него тоже - не мёд под сахарной пудрой.
Полк растянут по кускам. Первый батальон - под командованием, на днях вернувшегося с лечения, Николая Воропаева. Под занавес боев в Северодонецке попал тогда еще ротный с одним из взводов под обстрел батареи польских «срак»*. Выжило всего несколько человек. Помимо тяжелой контузии, лишился левого глаза. Ну, и все лицо, понятно, из квадратов разнокалиберной кожи собрано. Когда везли до границы думали всё - кранты, отвоевался майор. Ага! Где так отвоевывались... Мало того, что вернулся адмиралом Нельсоном - поперек головы черной повязкой перерубленный, так еще и откровенно напросился на это задание - сидит сейчас со своим батальоном в Белом.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*«Срака» - жаргонное наименование образованное в результате вольного перевода с английского (ass - задница) наименования 155-мм самоходной гаубицы «AS-52» производимой Польшей по лицензии Великобритании на базе Советского танка Т-72.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
У него задача, для нас, вполне традиционная - изображая из себя бесплотных призраков, внезапно исчезая и так же стремительно появляясь, упереться в три десятка частных усадьб. Там, в упор не замечая, ударов танковых орудий и элитной добровольческой пехоты - остановить бронетехнику СОРа перед спускавшейся за шахтой объездной дорогой на поселок Белореченский и далее, через Врубовку, на Лутугино. Чуть далее, еще три шоссе этого направления, вместе с основной трассой, должны держать части Буслаевской бригады.
Второй батальон, вообще, растянут поротно и повзводно - по точкам перекрывает наш бугор поперек. Главная беда - идущее по середине плато грунтовка Лотиково-Родаково. Чистое поле, попробуй - удержи. Въезд на Родаково со стороны Бахмутки - тоже не подарок. Два вросших в землю заброшенных поселка, любую халупу гранатометным выхлопом сдуть можно. Единственная естественная преграда - река Луганка - если и «преградистей» Белой, то, может, на полметра вширь, от силы.
Третьему батальону и общеполковым подразделениям - задача совсем смешная: удержать Большое Родаково - поселок и станцию. Из серии - ноу коммент.
Вот и не спится Колодию, вот и глушит майор коньяк, потому, как - пойдут наши «европедальцы» стальными щупальцами, то не будет у Богданыча больше ничего - ни полка, ни его пацанов, да и самого мужика, зная упертый до невозможности характер, тоже, скорее всего, не станет.
В пять приполз измочаленный Салам. Грохнул «со ствола» оставшиеся сто пятьдесят и, даже не занюхнув, отрапортовал.
- Всё, отмучались мои бобики.
- Что - осталось?
- Ровно половина. Ниши боеприпаса даже не начинали. Люди ели ноги ворочают, командир. Сам упаду - умру. Не успеваем, по-любому...
- Все, блять! Отбой! Тащите группы наверх. Толку от такой работы... Сейчас жрать сухпай и спать до одиннадцати ноль-ноль. С двенадцати до восемнадцати - учения. С двадцати одного - копаем дальше. Вопросы?

Женя Стовбур опоздал всего на десять минут, но этого хватило - не выспавшийся, уставший от беспрерывной изматывающей работы и немалого возраста Кобеняка, в сердцах плюнул и, без стеснения, траванул на нашего суперинтенданта добрягу Жихаря. Юра без обиняков отвязался по полной и пообещал Жене, под следующий залет, собственноручно выдать звиздюлей. То, что у взводного-один - «ни разу не заржавеет» - не сомневался никто. Под раздачу, автоматом, залетел и Педалик. Новость о том, что с девяти вечера он - на «копанках» вселило в Жука глубокие, до того не осознаваемые им понятия о несправедливости бренного бытия и жертвенном подвиге солдата. Три выварки кулеша и ящик с хлебными кирпичами выгрузились с ГАЗона за считанные секунды.
К двенадцати народ, доблестно ныряя рачки и байбаком выныривая из полутораметровой траншеи, с хриплыми выдохами ворочал тяжелые гранатометы и, срывая голоса, обозначал свои ориентиры и дистанции до целей.
Выучить, конечно же, не успели. Да никто и не надеялся. Самый здравый подход, по-моему, был у Степаныча.
- Учи не учи - толку. Ты скорее ежика гопака танцевать заставишь, чем солдата - книжку учить. Посмотрел и - ладно; пока не заснул - вперед на полигон. Там, через жопу - запомнит.
Кто бы спорил...
Всю дорогу побили на сектора: «бобёр» - отрезок от моста Белой до развилки, «выдра» - двести метров от развилки до прогиба, «енот» - две сотни до начала последней крутизны и «куница» - последние двести пятьдесят, вместе с фугасами на вершине бугра. Ориентиров привязки было мало и, чтобы не путать бойцов, визуально разделили каждый сектор на четыре номерные части. Лишь в секторе «куница» было пять отрезков.
Командиры групп с экзекуторскими мордами выстроились надо рвом и - понеслась...
- Восьмой! «Выдра-три» - БТР!
- Дистанция сто пятьдесят!
- Мудак ты, восьмой! Какой, нах, сто пятьдесят! Куда смотришь?
- А! Виноват - двести! Сто пятьдесят ты мне за эту ваньку-встаньку вечерком в стаканчик накапаешь!
- Отставить смешки! Огонь!
- Есть!
- Считай, самого подбили, пока ты ебал-дремал на развороте!
- Да я, чё виноват, шо эта хуерага - два метра в длину.
- Рот закрой! Сто восемьдесят пять сантиметров, ётать - учи мат часть, военный!
Тут падает забрало у Василь Степаныча...
- Я сейчас с обоими разберусь! Что там за трёп на огневой?! Никольский, тебя поменять местами с Чепелем? Легко - «Вампир»* в зубы и вперед - за Родину, за Сталина!
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Реактивный противотанковый гранатомет РПГ-29 «Вампир».
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Чапа - красавец гранатометчик еще с кандагарской юности, в сердцах матеря разработчиков «двадцать девятого», морщит лоб и, непроизвольно шевеля губами, упирается глазами в таблицу дистанций. Вот видно - опытный боец, пока учит - отдыхает! Борёк делает виновато-зверское лицо и начинает, вдвое, гонять пополнение.
К трем часам дня смешки растворяются в хрипящем кашле и сопении с присвистом. Гранатометы все тяжелые, неухватистые, а «Вампиры» еще и немереной длины, в придачу. Добрая русская традиция «срать на солдата» укоренилась в подсознании даже у вэ-пэ-ковских разработчиков. Что, блядь, семь пядей в непомерном лбу надо иметь, чтобы додуматься пристроить на граник* такую хрень, как кронштейн для переноски?! Каким макаром его хватать, если у него диаметр трубы, как у новобранца - шея?! Огнеметы компактней, но тяжелее: труба «Шмеля» - одиннадцать килограмм веса, спарка - двадцать два. Ну, и, ясный-красный, кронштейны - не предусмотрены!
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Граник (сленг.) - обобщенное наименования любого гранатомета.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Гранатометные группы Салимуллина, Никольского и Гирмана разбиты на тройки. У первого номера «двадцать девятого» и два выстрела, у второго - две мощные «Таволги» и пара запасных выстрелов для первого номера в нишах. У огнеметчика спарка РПО и тоже запасные к «Вампиру».
В расчетах ПТУР еще круче. Там что пусковая с прицелом, что транспортно-пусковой контейнер с ракетой, каждый вьюк - под тридцать. Зато с запоминанием дистанций без вопросов - у них, изначально, свой лазерный дальномер - в самом комплексе.
Расчеты двух «Утесов» и пары АГСов тихо лежат пластом. Жихарю деваться особо некуда: на двадцать человек - четыре расчета тяжелого вооружения, которое надо будет очень быстро выставлять на неподготовленные позиции и, еще быстрее, с них убирать - при смене огневых. Гранатометы взяли сами командиры - Деду и Юре по «двадцать седьмому», а «двадцать девятый», само собой - Мыколе Бугаю.
Плюс под сотню «Мух»* в отряде. Тоже возьмем - для легкой бронетехники, да и так «шоб - було». Не отказываться же, коль дают. Чуток «Таволг» и «Вампиров» надо будет на отход оставить. Вот пусть МТЛБшки**, БТРы, грузовики и прочие жестянки - «Мухами» палят.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*РПГ-18 «Муха» - гранатомет одноразового применения.
**МТЛБ - многоцелевой транспортёр лёгкий бронированный.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Под занавес, когда языки на плечи вывалили, приехал Буслаев. Вышел из машины такой радостный, словно у Колодия очередной сабантуй намечается.
- Аркадьич! Шож ты, изверг, творишь?! Богданыч тут докладывает: ночь - копали, день - у депо убиваются! - по глазам видно, просто светится счастьем, мужик. Ну, еще бы! кадровик свое, родное увидел - манёвры! Любят они солдата, до одури, на пот изводить. Но и правы, однозначно - не поспоришь.
- Так, Дмитрий Иванович, известное дело: тяжело в ученье - меньше хоронить.
- Та-да! Та-да! - сияния в глазах прибавилось. Ещё один ПТУР с расчетом попросить под настроение, что ли?
- Ты что в меня - рылом целишься? Еще что-то отодрать от бригады решил?! Хуюшки тебе, деточка! Вообще, щеглы, обнаглели... У меня самого - столько нет, сколько вы - нахапали!
- Иваныч, ну, нельзя же, право, быть таким проницательным. И потом, подумаешь - ПТУРом, больше, ПТУРом меньше...
- Забудь! Даже не думай! Не обсуждается - в принципе! И вообще - не зли меня, Деркулов!
- Да шучу, я, Иваныч, шу-чу!
- Знаю я ваши шуточки... Богданыч - ноет. Этому - все мало! мало! Мне - что делать? - он потянулся во всю недетскую ширь груди... - Тебе просто. Либо врезал, либо лёг. В обоих случаях - спросу нет. На мое место - встань.
- Очень добрый расклад. Хорошо, что пацаны - не слышат.
- Ладно... Ты - обидься еще!
- Да ну вас! Щеки дуть, понятное дело, себе дороже.
- Вот-вот. Здраво мыслишь. Что запланировал?
- Сейчас заканчиваем. Едим и отбой. Пусть часа три-четыре поспят. Потом на позиции... Ёбаный мергель, сука! Достал, сил нет. Ничего не успеваем.
- Надо - успеть!
- Ха! Еще бы...

Видимо мои бойцы смирились с мыслью, что откопать придется всё по плану - до последней норы, а может просто - втянулись. За пару часов закончили ниши укрытия и принялись за ячейки боеприпасов. Людей на позициях тоже прибавилось - орлы Жихарева и Кобеняка пришли на подмогу.
В двадцать три сорок пять приехал какой-то огромный, облепленный навесным оборудованием, стальной жук сапёров, из которого быстро выскочил весельчак капитан. Следом своим ходом подтянулось пару, увешанных мешками и лопатами, взводов.
- Тебя, как по батюшке, Петренко?
- Да, Лёха - я.
- Кирилл...
Он, привычно просияв, пожал протянутую руку.
- Командуй, что делаем.
- Вот Дед, через пару минут - расскажет...
Передерий ушел с каким-то офицером рыть ямы и закладывать фугасы, а капитан двинул на мой КПП.
- Подожди, командир. У тебя - что, люди на позициях?
- Где ж им еще быть?! Конечно. Копать ещё - до утра...
- Нормально! А как я буду поля ставить?
- До позиций, от дороги, в среднем, по сто пятьдесят метров - из расчета на дальность прямого гранатометного выстрела. Ну и по промоинам, как раз - получилось. Ты же, вроде, на семьдесят-восемьдесят всего отстреливаешь.
- Да, конечно! Сама капсула - знаешь, как летает? Потом, не забывай, «бабочка» такая зараза - не просчитать, как ветерком поднять может. Если кому-то из твоих на хребтину свалиться, ты мне, что потом - ноги отрубишь?
- Ну, прямо - отрубишь... пару кругов по твоему же полю и - свободен!
- Не пойдет! На время постановки противопехотных полей - всех убрать.
Даже не стал спорить. На кой?! И так успеваем. Час-потора народ, с удовольствием, покурит и покемарит.
- Уговорил... - развернувшись в сторону, позвал: - Педаля! - как только тот перепугано появился, поставил задачу: - Трассером! Кобеняка и Жихаря - сюда. Если рядом будет Ильяс - тоже. Бегом и тихо!
Капитан спустился в окоп пониже и, угостив меня дорогущим «Владимиром», закурил.
- Ты сам - откуда?
Лёха засмеялся: - У Буслаева спроси. Он - знает!
- Понятно. Из Кологрива, значит. - Петренко соли не уловил и, неопределенно пожав плечами, тут же переключился.
- Послушай, Кирилл! Прапор твой и есть тот самый, знаменитый Денатурат, который супер заряд в Лисичанске - рванул?
- Так точно. Он! Только не Денатурат, а Денатуратыч и то, когда отгребает у меня за что-то или достанет сверх меры. Так он - Дед. Или - Григорьич. Вообще, у нас, его - любят. И на занудство с приколами, уже давно никто особо не смотрит... - глянул на капитана, дай думаю - разок кусну... - Передерий самый настоящий, классический ебанатор, как и все истые спецы - особенно инженерно-сапёрного профиля!
Лёха, не особо заморачиваясь с маскировкой и режимом секретности заржал на всю округу и попросил: - Не томи! Расскажи, что вы там взорвали. Разговоры ходили такие, что меня затрахают насмерть, если приеду и не расскажу, что и как.
- Да лучше с ним поговори. Тебе же нюансы нужны, а я, в ваших шаманских делах - считай, дундук. Так смотрел - со стороны... - Петренко терпеливо ждал. Чего, спрашивается, выделываться. Ладно...
- Сидели на заводе «Заря», ранее - ужасно секретном и жутко оборонном. Ждали прорыва через Рубежное на Северодонецк. Главная дорога, как раз - мимо первой проходной по-над заводским периметром проходит. С цехов можно бить - на выбор, хоть ПТУРами, хоть с граников. Снайперам вообще раздолье - бетонные джунгли. Дали сектор, как обычно - в три раза больше, чем мы реально закрыть можем. Попытался рыпнуться, так Иваныч меня, по связи, чуть с ног матом не сбил. Пока думали, приходит Передерий. Так, мол, и так, - вот изгиб трассы, вот старая заводская заправка, а вот я раскопал половинку автоцистерны. И - что, дальше? А давайте супер фугас мастырить! Ежели сунутся, то подорвем так, что дальше - не пойдут.
- Там, что - мост, эстокада, или - как? - Капитан, легавой на гоне, за малым - мелкой дрожью не идет, бедный. Дорвался, наконец-то.
- Да никакого моста - в том-то и дело! Расчет шугнуть был, да парочку машин у ЦУРюков, если получится, запалить. Да и, вообще, достал уже всех Грыгорыч своей навязчивой идеей тотальной минной войны.
- И, дальше?
- Дальше, дал я ему наш БТР, он приволок с территории емкость на пять тонн ГСМ, распиленную автогеном вдоль. Кое-как, всем отрядом - чуть пупки не развязались, запихали это корыто в коробку полуразрушенной АЗС. Дед выпросил у меня ГАЗон, бойцов и за пол дня навозил пару сотен мешков с аммиачной селитрой. Бумажная упаковка в большинстве - порвана и уполовинена. Соответственно машина - засрана по кабину, а народ, еще чуть-чуть и пошел бы на самосуд.
- Подожди! Это та самая - «Заря»? Так она же во времена Союза - взрывчатку выпускала!
- Там до хрена чего - выпускали. Когда мы пришли - одни остовы цехов стояли. Сейчас и того - нет. Я вообще не знаю, откуда он селитру возил. Меня, как раз, в штабе бригады - к смене сексуальной ориентации настойчиво склоняли, из-за публикаций этой гниды: Адамчика, в рот - его, Пшевлоцького.
- О! Это я - в курсе...
- В общем, натаскав селитры, Передерий занялся попрошайничеством и алхимией - одновременно. Прошелся по своим закромам, по всем службам и подразделениям, где смог - получил, где нет - выпросил тротиловых шашек: ящиками, насыпом, сапёрными зарядами. Параллельно мужики натаскали всяких снарядов и мин. Наваливая порциями под присмотром Деда, колобродили в нескольких двухсотлитровых бочках селитру с соляркой. Отмеряя готовую смесь ведрами, заряжали промышленные мешки из толстостенного полиэтилена. Всю эту беду горой уложили поверх тротила и готовых боеприпасов, а поверху, уже терриконом - под самую крышу, навалили несколько десятков газовых баллонов - автомобильных, бытовых - всяких.
- С ума - сойти!
- Думаешь - всё? Ага - щаз! Половину вторых суток он обкладывал АЗС мешками с песком и щебнем, бетонными блоками, обломками колон, противовесами - всем гавном, которое смог дотащить автокраном. В результате получился открытый в одну сторону деревенский погреб высотой, чуть ли не с развалины самого цеха. Свободную сторону заложили кусками брезента, рубероида, картона, всем - чем нашли, и присыпали пылью и мусором.
- Круто! - Лёха, искренне переживая, болел за коллегу.
- С утра подвалили фашики. Ждали, наверное, пока мы - закончим. Шли колонной, нехотя щелкали из орудий по сторонам. Заигрались фраера в железный блицкриг, одним словом. Доехали до фугаса. Григорьич что-то там насчитал по-своему, пропустил первый «Чизет»*, две чешские БМП** и гахнул - перед носом первого бронетранспортера эстонских легионеров.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
* «Чизет» - жаргонное наименование чешского танка Т-72М4CZ - модификация Советского Т-72.
**БМП - боевая машина пехоты.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Ну - и? - Петренко, скользнув пустым взглядом по обожженным пальцам, бросил под ноги истлевшую до фильтра, но так и не удостоенную затяжкой, сигарету, и сразу подкурил новую.
- Даже не знаю, как тебе, дружище, рассказать об ощущениях. Честно говоря, я - обосрался. Вначале, мне показалось, что снесло всё вокруг, включая наши позиции. Мы-то первый очаг обороны - в линии. От заводского угла, где заложили фугас до нас - заморишься идти. Народ за бетоном на позициях бывшей ТЭЦ. Ну, во-первых, трухануло - чуть зубы не повылетали на фиг, да накрыло взрывной волной - оглох напрочь. Тем паче, первую контузию поймал еще в молодости, а знаешь, обновлять, раз за разом - херовая практика, однако. Повезло - не высовывался никто: там еще железа прошелестело над головой - мама моя родная. Огня и дыма - до небес. Грохот, наверное, в Луганске услышали.
- Это - понятно! Что на месте подрыва?
- Там - труба. Танк отбросило. Первую БМПшку - зашвырнуло носом к нему на корму. Вторую и два БТРа сзади - прокрутило кубарем и уложило на башни. Пехоту - просто сдуло. «Чизету», перестраховавшись, Дэн тут же, по горячему, макнул с «Конкурса»*. Наступление остановилось на два дня по всем направлениям.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*ПТРК "Конкурс-М" - противотанковый ракетный комплекс.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Обалдеть, можно! Смотрели повреждения?
- Да какой - там! Ты - что?! Добили и то - с трудом. Одна группа ходила. Пока бронетехника не подошла, спрятавшись за БТРом, из РПГ и «Мухами» пожгли все машины. Ели успел вернуть пацанов. Хорошо, что сами не выхватили из граников.
- Круто, вообще!
- Ха! Еще бы! И заметь - без потерь... Когда в обороне попали под окраинский «Оплот»*, пока сожгли - троих положили, только убитыми. Пол группы - раненых. Тут же - пять единиц брони - враз! Мы, за все время, из боевой техники, ровно на единицу больше подбили, всего. И то - неизвестно, сколько потом восстановили и какие потери по экипажам. У нас же как: укусил - ушел...
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Украинский танк Т-84 «Оплот».
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Да... «уперся - лёг»... И какой, Кирилл, счет - на сегодня?
- Говорю же тебе - одиннадцать. В «полевых», больше только у Гирмана. Но Боря - вольный охотник - заточен только на это.
- А танков?
- Два. «Чизет» и «Оплот». Правда, еще одну «Тварыну», под занавес обороны, неплохо обстреляли - у меня, как раз, первый РПГ-29 тогда появился, но - не срослось. Отбились пшеки. Потом, на месте что-то с катками сделали и уползли. Повезло! Мы бы его добили, сто пудов, да слишком много вокруг пехоты было. Ну, и добровольцы, как обычно. Вот упертые ребята, не то, что регулярка ЦУРюков.
- Дед - маладца!
- Ему - скажи. Вон, с твоими - возвращается.
- Как его - правильно?
- Иван Григорьевич...
Подошла группа. Старшие секторов, получив инструкции, разошлись по зонам ответственности. Сапёры, вместе с офицером спецназа связи, пошли ставить дымовухи. Передерий и Педалик остались с нами на КПП. Со стороны Родаково к бугру подтянулась мини-колонна остальной инженерной техники.
- Мне Деркулов рассказал о вашем, Иван Григорьевич, эксперименте на заводе «Заря». Красивая работа. Творчески подошли к делу. Поздравляю с заслуженным успехом!
Дед, услышав такое от Петренко, за малым - на зад не сел...
- Спасибо! Признателен за оценку.
- Да, еще... Я вам обещал подкинуть инженерных боеприпасов, помните? - наивный! Да чтобы Дед - забыл?!
- Да! Да! Конечно...
- Пойдете со мной. Получите обещанные «Охоты». Ну и я, от себя - кое-что приготовил. Три комплекта «Вербы»*, на случай диверсионных задач. Два ящика «Поминалок»** нового поколения. Вам - понравится! Все, как во «второй», только корпус - камуфлированный пластик сложной геометрии. Препятствует идентификации объекта, как мины. Народ «Кляксой» окрестил. Несколько сосредоточенных зарядов, просто взрывчатки и так - по мелочам.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Противотранспортная (многоцелевая) мина МЗУ-2.
**Семейство противопехотных мин «ПМП». Сленговый термин «поминалка» произошел от целого массива вольной расшифровки аббревиатуры ПМН, от: «Помяни Мою Ногу» - до, почти Гоголевского: «Принесите Мне Ноги».
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
- Григорьич, Жука - возьми. Сложите все возле Жихаря, назад двинем - заберем.

С утра поехал в штаб. Своих приказал не поднимать до одиннадцати. Пусть отоспятся. Кобеняке настрого запретил гонять народ. Заниматься, но не выкладываться. Самое главное - психологическая подготовка. Чтоб припухшими мышами лежали мне до команды «Огонь». Пусть лекции лучше читает, а люди, хотя бы, физически отдохнут. В семнадцать - отбой, в полночь - подъем. До часу смотр и выдвигаемся. До позиций еще дойти надо. Тяжелое вооружение и большую часть боеприпасов с ночи загрузили в ниши, под присмотр снайперских секретов, но и того, что осталось - с головой.
В Родаково дорога проходит под железнодорожными рельсами через ряд туннелей - центральный узел обороны полка. Туннели не очень большие, не каждая фура под ними пройдет, да еще и под разными углами друг к другу. Со встречными машинами не разойтись - кто-то должен принять в бок и пропустить. Пока проехал, увидел Знак.
Из поселка, в сторону Бахмутки шел скотовоз с бычками - какой-то не шибко расторопный хозяин надумал, наконец-то, ноги уносить. Навстречу - КАМаз с последней партией, обещанного Колодию, подкрепления. Буслаев умный мужик, если бы он мне «такое» прислал - поимел бы конкретный скандалище.
Пока два грузовика пытаются разминуться и отирают бортами кладку дикаря, пассажиры осматриваются. Там - два десятка телят, и здесь - два десятка телят. Глаза - один в один: испуганные, потерянные, по-собачьи несчастные, да еще и с печатью какой-то запредельной обреченности. Словно понимают, что одних - на бойню, и других - на бойню. Пусть внешне и отличную, но такую же - конкретную живодерню, только для двуногих.
Просто - отрыв башки, как озарение какое-то... Надо Колоде сказать, нехай заворачивает назад - к такой-то матери. С них - толку?! Телята, блядь, одно слово! Под первым же арт ударом подорвутся и побегут, кто - куда. Потом под них, двадцать ям копать. Сколько можно уже - копать... Достало! Не... Сдам сейчас «Команданте». Вот, пусть он попробует Богданыча уболтать.
Майор о пополнении и о его качественном составе уже знал и на мои провокации не поддался:
- А шо зробышь? Е, яки - е!
- Ну, и куда ты этих щенков - сунешь?
- По пидроздилам - пидуть...
- Да они у тебя «по пидроздилам» - лягут!
Но Богданычу, видать, уже не до разговоров и подкрепления.
- Та видчепысь ты!
Приехал Буслаев. Вежливо и душевно обложил меня в три этажа. Нашел отдельные, особо добрые слова морально-матерной поддержки для комполка. Прочел краткую, но эмоционально заряженную лекцию на тему: «Выбор места и времени для ё-рефлексий. Что со всем этим гавном - делать, и кому куда идти - персонально». После долго и методично занимались вопросами подготовки и проведения операции.
Мои мужики неспешно отрабатывают смены позиций, сигналы, слаженность расчетов - все то, что вчера не успели. Половина бойцов, которые постарше, все как один увлеченно учат свои огневые карточки. Причем, чем ближе мы подходим, тем - увлеченней.
Буслаев, задрав бровь вверх, вопросительно зыркнул.
- Отдохнуть бы людям, Дмитрий Иванович...
- Так, на кой - вывел?
- Взаимодействие номеров еще раз прогнать. Да и, не расхолаживались - чтобы...
- Лады. Все - у тебя?
- Да - вроде...
Буслаев, словно оттаял на мгновение.
- Тогда - удачи тебе, дорогой! Все что надо - сказано. Дело за малым - разорви их на этом холме. Порви, Деркулов, так, как ты можешь. Вложись! Ни думай ни о чем - только рви. Или - здесь и сейчас, или - уже никогда. Облажаемся мы, тогда - все! Не будет у нас с тобой больше такого шанса. Никогда не будет. Понимаешь - никогда! Не устоим, не удушим - считай, просрали и себя, и войну, и страну. Сколько потом не бегай по миру - будут отлавливать, пидарасить почём зря и, как бешеных собак, вешать, по одиночке. Так, что нет у нас с тобой, Деркулов, другого шанса. Помни - это! Давай, братишка - удачи в бою!
- И тебе, батя!
Обнялись, хлопнули по плечам и спинам. Тепло попрощались с подошедшим Богданычем и направились - каждый в свою сторону. Все что можно - сделано, что нужно - сказано. Пути назад - нет. Каждому осталось сыграть сольную партию.

В двадцать четыре ноль-ноль подняли людей. За час собрались, по три раза все перепроверили. Осталось последнее...
- Василь Степанович! Строй отряд.
Черная непроглядная ночь. Мокрый влажный снег валится тяжелыми отвесными ледышками и тут же тает в жидком месиве. Под ногами чавкающая грязь перемолотого взрывами щебня, угля и дробленого мусора под ледяной кашей. Внутренний дворик, меж полуразрушенной управой базы и хламной горой бывшей диспетчерской. По середине железный короб моих бойцов. На каждом - до полусотни килограммов самой смертоносной и безжалостной стали. Нам всем идти в ночь и в бой. Что будет через несколько часов - не знает никто. Кому-то из них, а, вполне возможно, что и всем нам, уже не встретить завтрашний день. И они - смотрят на меня...
Я был солдатом. Давно - четверть века назад - но был. Настоящим солдатом на настоящей войне. Тогда было тяжело, очень тяжело - до крика, до потери себя, до бреда тяжело - но не так! Никогда от моего слова, от одной единственной, крошечной и незаметной ошибки не зависела жизнь сотен товарищей. И никогда так выжидательно, с такой надеждой и верой в своего командира, столько людей не пыталось заглянуть мне в глаза, в самую душу.
Теперь я должен им сказать слова. Найти такие, которые заставят взрослых мужиков, в большинстве отцов семейств, лежать в ледяных норах много часов подряд - мочиться под себя, ни курить, ни разговаривать, ни есть, ни пить, ни дышать. Потом, взять в озябшие руки свое оружие, и по одной единственной команде - встать грудью перед колонной танков, бронетранспортеров, самоходных минометов и зенитных установок. И, разрывая горло, выхаркивая со смертным криком гланды - выстрелить в них. И попасть. И упасть, если повезет. И снова встать - новый выстрел и новое везение. Или - нет. И так до самого конца - яркой вспышки перед глазами, или команды «отставить огонь» - с нелюдской яростью убивать, калечить и уродовать друг друга.
Таких слов - миллион. Половину жизни после первой войны я находил нужные обороты в правильных предложениях. Для - места, события, времени. Для отдельного человека и для большого коллектива. Это - моя профессия. Только здесь не то место и не то время. Да и люди - другие.
Это - мои братья. Больше, чем просто - родня. Никого сюда не звали - сами пришли. Их никто и ничему не может заставить силком. Каждый хозяин собственной и чужой жизни - у каждого ствол. Здесь все условно - власть, должности, приказы, дисциплина. Они - добровольцы. Сами выбрали этот путь. Поверили своим военачальникам. Без принуждения решили подчиниться и идут за нами в этот зимний мрак, грязь и смерть. Это их выбор.
Поэтому нужных слов - мало. Каждое - ценой в слезы победы, или в ужас поражения. И мне сейчас ошибиться в словах опасней, чем любому из них - с первым прицеливанием. И думать тут некогда, да и не за чем. Логика, рассудок нужны были раньше - при подготовке. Теперь рефлексы и интуиция пусть правят битвой. В рубке, оно - надежнее.
Отсекая сомнения, как первый знак замершему строю, резко поддернул всем корпусом - поправил ремень «Таволги». Мог бы и на БТРе довезти, но - пусть видят, что командир с ними во всем. Мои-то знают, что я за спинами пацанов никогда не отсиживался, но сейчас половина - новички. Пусть врубаются.
Пару раз хапнуть незаметно - воздуха побольше и... понеслась:
- Отряд! Мужики!!! Перед тем, как выступать на позиции, я скажу вам то, что вы должны знать. Не просто понимать - знать. Мы идем для того, чтобы завтра - победить. Проиграть мы - не можем. Не потому, что у нас в три раза больше граников, чем они смогут напихать брони на бугре. Не потому, что со ста пятидесяти метров невозможно промахнуться по неподвижной машине. И не потому, что нас закрывают холмы и промоины, непроходимые минные поля и минометы бригады. Нет - не по этому! Только лишь, потому, браты, что иначе - всё напрасно. По-другому нам незачем иметь свою Родину, собственные семьи и вообще носить штаны. Завтра решится - чего мы стоим. Место называется «Сутоган». В переводе с татарского, означает «глубокий котел». Вот - знак свыше! Мы не пустим их дальше, а в самом котле - устроим кровавую баню, на все времена. Чтобы опять и надолго отбить охоту нас лечить. Последний раз, на танках, Европа везла нам свою цивилизацию в Великую Отечественную. Все помнят - чем учеба закончилась?! Нам и сейчас не в падлу сесть на БМПшки и прошвырнуться по их автобанам - пошмонать дуканы* Варшавы, Таллинна и Праги! Но это - потом. Сейчас же надо тормознуть ребятишек - вот тут. Здесь они - приплыли. Дальше пропустить - не можем! Вот и всё! И им на этот холм - не подняться! Тут дело не в их железе - а в силе нашей решимости. Вы, мужики, знаете разницу между фашиками и нами. Мы уровняем правила - вернем их в прошлое. Сойдемся накоротке - за грудки, глаза в глаза. Вцепимся им в глотку и тогда посмотрим: кто - кого. Покажем всему прогрессивному мировому сообществу, у кого яйца - стальные, а у кого так - серебрянкой присыпаны! Вершится новая история. И пишется она нашими руками. И мы покажем, кто истинный хозяин этой земли. Сделаем их! Удачи в бою, братья!
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*«Пошмонать дуканы» - имеются в виду повальные обыски магазинов. Сленг времен войны в ДРА.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------