Эксклюзив

...Любовь, что движет солнце и светила.
Данте Алигьери.

I. ПРИЗЫВ
Тот, кто намерен читать эти строки, должен сразу, подчеркиваю, сразу отрешиться от привычных представлений о реальном и нереальном, мире и Боге, жизни и смерти.
Все мы — в плену у банальных взглядов, привычных с детства формул; мыслим и живем по схемам, либо давно утратившим свой первоначальный полезный смысл, либо навязанным нам извне именно с тем, чтобы мы потеряли самостоятельность... Очнемся же! Начнем жить заново — с детской открытостью, с безмерным удивлением перед чудесами природы и духа, с готовностью поверить в невероятное и усомниться в общепринятом!..
Загляните в историю, и вы убедитесь: все учения, убеждающие человека в его ничтожестве перед судьбой или иной внешней силой, рано или поздно бывают отвергнуты передовыми умами. За тысячи лет до Вольтера был Эпикур... Современный образованный, впитавший опыт многих эпох землянин — мыслитель и художник — горд: он не хочет быть рабом даже у Бога; он постигает ту истину, что Бог не желает нашего рабства... Вновь и вновь, ломая любые преграды, утверждаются свобода и человечность, воля и творчество.
Давайте дышать полной грудью! Отбросим все, что мешает нам быть счастливыми, — не сытыми и довольными, а именно по-человечески счастливыми, в полном расцвете наших дарований, нашего всесильного интеллекта, нашей сердечной щедрости и чуткости! Долой липкий, ползучий страх перед небытием — неужели мы так дешево стоим, что должны исчезнуть бесследно?.. Бесстрашие и решительность — вот главные условия, которые позволят нам пройти грядущий путь. А он — труден, блистателен и бесконечен!

II. AB OVO
Закон, который сегодня считают непререкаемым почти все ученые, гласит: все сложное со временем должно упрощаться, все построенное — рушиться в прах. Опыт веков подтверждает, науки о прошлом свидетельствуют: да, горы становятся песком, полные кипучей жизни леса превращаются в мертвый уголь... Но ведь вокруг и рядом идут обратные процессы!
Раздувается чудовищный пузырь пространства-времени, ускоряют свой бег разлетающиеся галактики, рождаются молодые звезды, и ничто не указывает на "одряхление" мира. Известный физик-космолог Игорь Новиков пишет, что наука предусматривает вариант, при котором всемирное тяготение "никогда не сможет затормозить разбегание галактик и расширение будет продолжаться вечно (курсив мой — А.Д.)". Он же, говоря о "старении" и распаде элементарных частиц, приводит время жизни протона: сто тысяч миллиардов лет. Учитывая то, что Земля существует не более пяти миллиардов лет, подобную цифру также можно назвать приближением к вечности... А ведь есть еще модель развития Вселенной, согласно которой расширение в далеком будущем сменится сжатием, и все процессы становления звездного мира начнутся вновь! Космос, бьющийся, словно сердце — где же в этой картине кладбищенская обреченность, диктуемая вторым законом термодинамики?..
Вернемся на родную планету. И здесь происходит нечто, противоречащее всем прогнозам всеобщего "теплового" опрощения и умирания! Идет эволюция, усложнение и совершенствование биологических структур. Забредая в величественные тупики, вылепливая и вновь беспощадно сминая монстров, природный отбор стремится создать всесторонне приспособленное, идеальное живое существо... Наиболее смелые умы уже конструируют модели мира, избавленного от обреченности, мира, в котором "источником порядка является неравновесность" (Илья Пригожин) и вырождение одних систем соседствует с организацией других... Может быть, некие структуры должны разрушиться, чтобы сложились другие? Не "обошелся" ли мирозданию наш полный жизни земной шар в десять планет, рассыпавшихся атомной пылью?! В любом случае, представление о будущем, как о превращении всего сущего в бесформенное ничто, уже не является неоспоримым.
Но не является ли наш космический Дом лишь фрагментом некоей Сверхвселенной — отростком, где в последние миллиарды лет как раз идет структурирование? Возможно; но какая же сила тогда поддерживает жизнь Сверхвселенной? Вообразить, что она мертва, подобно гнилому упавшему стволу, а наш Космос исполняет на сем бревне роль гриба-сапрофита, значило бы лишь уйти от ответа: ведь утверждение новой жизни на останках прежней, отошедшей, как раз и означает торжество созидания над распадом...
А что, если и Сверхвселенную представить всего лишь ветвью некоего непостижимо громадного мирового древа... и так далее, и так далее? Бессмыслица, "дурная бесконечность". Если какое-нибудь очередное древо окажется самым крупным, то сразу встанет вопрос: какие же чары растят и питают его?..
Конечно, можно построить рассуждение иначе. Наша Метагалактика — столь ничтожно малая частица безмерно большого Целого, скорее клетка, чем ветвь, что нам, с "внутриклеточной" позиции, просто немыслимо судить о законах, господствующих во всем гигантском "организме"... Но, коль скоро в нашем лилипутском мире есть созидание, жизнь и разум, значит, и Целому они не чужды, и в нем не всевластен закон "от сложного к простому"...
Наконец, попробуем условно согласиться с мрачным выводом бельгийского космолога Ж. Леметра: "Эволюцию мира можно сравнить со зрелищем фейерверка, который мы застали в момент, когда он уже кончается: несколько красных угольков, пепел и дым. Стоя на остывшем пепле, мы видим медленно угасающие солнца и пытаемся воскресить исчезнувшее великолепие начала миров (курсив мой — А.Д.)". Заметили, сколь многозначителен конец фразы? Даже если наша, конкретная Вселенная обречена, существует нечто, способное рождать новые континуумы! Это ли не безусловное превосходство созидания на разрушением? И здесь не отделаться изящной научной формулировкой — мол, в сингулярном состоянии начала бытия время распадается на кванты, и сам вопрос "Что было до того?" теряет смысл. Должна быть причина появления времени, хоть и в виде квантов, а заодно и пространства, и вещества...
Лично мне кажется многозначительным, что помянутый Леметр был президентом Папской академии наук в Ватикане.
Ну, да Бог с ним! Для нас сейчас важно, что загадка возникновения и неувядания всего сущего, переходя на новые уровни, по-прежнему остается неразрешимой в рамках материи.

III. ПУТЬ ДЕМИУРГОВ

То, что человек получает в качестве
вдохновения и видения, является лишь
отражением духовных сил, которые
создали этот мир. Часовщик предва-
рительно имеет идею часов и делает
их согласно своему плану. Можно сказать,
что в процессе разбирания механизма
вновь обнаруживается та идея, которая
была исходной при их конструировании.
Такова же ситуация человека по отно-
шению к божественной и творческой
мудрости. Эта мудрость существовала
до того, как наш мир родился, это был
план мира.
Рудольф Штайнер

Да не удивится никто, узнав, что для наших рассуждений безразлично, как именно возник материальный мир и возникал ли он вообще. Равно подходят для объяснения и Большой Взрыв, и вечное, безначальное существование Космоса. В первом случае, нашей Вселенной предшествовала иная, вернее — иные, погибавшие и вновь возрождавшиеся; во втором, речь идет не о смене континуумов, но о столь же долгой, бесконечной череде поколений звезд, формировавшихся из газа вместе со своими планетными системами. Импульс, проходящий через вечность, как мы уже видели, непостижимым образом наполняет все пространство созидательной энергией, движет земную эволюцию живых существ — наверняка лишь последнюю по времени и, скорее всего, одну из бесчисленных... В пределах вещественных структур этот неослабевающий primum mobile не объяснить; стало быть, верна догадка об Абсолюте, прародителе материи, кем бы или чем Он ни являлся; и, очевидно, к Нему все же применимо понятие "кто", поскольку строительство невозможно без начальной программы, а она предполагает личность программиста.
Язык Абсолюта — математика, физика. Его инструменты — то, что мы называем законами природы. Человек издавна пытался вычислить, какова скорость света; но редко кто задавался вопросом, почему она такова! Любитель интеллектуальных парадоксов, польский фантаст Станислав Лем однажды нарисовал "Вселенную Игроков", т.е. континуум, разделенный на "владения" могучих, словно боги, разумных сущностей: эти-де Игроки и поставили световой барьер, как предел скорости всякого движения, чтобы никто не мог мгновенно оказаться на чужом "участке" Метагалактики... Забавно, не более; но, по крайней мере, Лем хотя бы попытался усмотреть в мироздании замысел.
Своенравным "царям небесным" древних религий в реальности места нет — равно как и бесцельной, чисто вероятностной эволюции "методом тыка". Действительный Творец, подобно конституционному монарху, являет Свою волю лишь через физические, химические и другие константы. Думаю, что ущербно и представление о Вселенной, как об игралище случайностей, где частицы стихийно и слепо объединяются во все более сложные агрегаты; такая модель не объяснит даже универсальности набора элементов, одинакового повсюду в радиусе миллиардов световых лет. Самой достойной задачей для адептов точных наук было бы именно постижение целей и методов Мировой Созидательной Программы. Смешно полагать, что эти истины намеренно скрыты ревнивым божеством от смертных; как будет ясно из дальнейшего, все тайны мироздания, этой Исиды без покрывала, существуют лишь постольку, поскольку мы еще не в силах их разгадать...
А можно ли надеяться на постижение самого Верховного Программиста? Попытки делаются очень давно. Лучше всего к Абсолюту подходят определения исламских мудрецов, например, имама Джафара Ас-Содика: "Кто думает, что Аллах в чем-либо или на чем-либо, или из чего-либо — тот совершает ширк (неверие), т.к. если был бы Аллах в чем-либо, то Он был бы окружен; если был бы Аллах на чем-либо, то Он был бы носимым; если был бы Аллах из чего-либо, то Он был бы созданным". Определение Бога через отрицание свойств — тончайший прием восточной философии...
Не претендуя на понимание сущности Творца, спрошу только: почему Абсолют породил и запрограммировал нечто, по сути отличное от Него Самого? Допускаю, что ответ лежит не в плоскости формальной логики. Согласно учению православной церкви, творение состоялось лишь "по переизбытку благости", поскольку Бог "восхотел, чтобы произошло нечто, что в будущем пользовалось бы Его благодеяниями" (Иоанн Дамаскин). Весьма отдаленной аналогией этому состоянию Абсолюта может быть то свойство человеческой природы, которое прекрасно показал Лев Толстой: счастливый человек хорош, т.е. полнота и самодостаточность души предполагает идущее спонтанно, никому в частности не адресованное излияние доброты, тепла и заботы. Коль скоро Абсолют есть предел полноты и самодостаточности... дальнейшее понятно. Бог есть Любовь, любовь же может быть выражена только через свой предмет; когда предмета нет, любовь создает его.
Теперь о Демиургах, кои, как мы помним из Каббалы и других эзотерических учений, практически воплощали волю Творца, созидая мир. Оказывается, их происхождение вполне материально!
Много Вселенных предварило расцвет нашей, говорю я, или же много поколений звезд сменилось перед нынешним. В замкнутых ли универсумах, на открытой ли и безграничной звездной ниве — надо полагать, пробивались ростки живого. Думать иначе — значит, полагать, что возникновение жизни на Земле есть некая физико-химическая патология, уникальная не только для нашего Космоса, но и для всех его бесчисленных вариантов в прошлом...
К выводу о неизбежности появления жизни придет верующий: наделяя Бога качеством источника Любви, он не обречет Господа своего участи коллекционера минералов, но признает необходимость сотворения "образа и подобия", как любимого Творцом и любящего в ответ. Вряд ли возразит и атеист: наука прошла тот этап, когда жизнь могла быть признана болезнью материи, случайным, необязательным феноменом. Владимир Ленин провидчески писал, что в основе всех материальных структур можно предполагать "существование способности, сходной с ощущением". Даже помянутые выше стихийные соударения и слипания частиц за необозримо долгое время могут привести к появлению систем, достаточно гармоничных и равновесных для того, чтобы в них возникли зачатки реакций...
Как бы то ни было — но жизнь в универсуме, по-видимому, существовала задолго до начала своего триумфального шествия по Земле. На планетах ли, вне их — оттачивались формы живого, несомненно, во многих случаях обретая разум. Но, будь родиной этого интеллекта прежняя, ныне уже несуществующая Вселенная или же ранние поколения звезд, сияющих над нами, — в любом случае он старше человеческого на миллиарды, а то и десятки миллиардов лет! Если в тех мирах возникали цивилизации, они могли исчислять время своего бытия не веками, не тысячелетиями, как наша, а целыми геологическими эрами! Каких же высот прогресса можно достигнуть за столь долгие периоды, какого научного и технического могущества?!
От эпохи каменных топоров до дней космоплавания миновала "всего" тысяча поколений; от первых электронно-вычислительных машин до сети "Интернета" — два поколения. Развитие техносферы, искусственной оболочки Земли, ускоряется. Можно ожидать, что за ближайшие 300 — 500 лет совокупный разум и гений человечества преобразят мир больше, чем за время, прошедшее от закладки Иерихона. Творческое обновление коснется и околоземья. Не буду здесь упоминать все проекты, безумные для нашей поры и, возможно, более чем робкие для потомков: орбитальные станции размером с город, лунные рудники, колонии на планетах Солнечной Системы; астероиды, ставшие звездными кораблями, искусственная обитаемая сфера вокруг Солнца... Что же дальше?
Силы ядерного распада и синтеза — лишь крошечная часть мировых энергий, но и они уже почти сравняли наш потенциал с мощью вулканов и землетрясений. Взрывы водородных бомб — той же природы, что и протуберанцы нашего светила... Разве не логично предположить, что тысячи или миллионы лет спустя, познавая все глубже Созидательную Программу, мы научимся пользоваться энергией звездных ядер, а может быть, самого потока времени или расширения пространства? Разве не будут тогда нам доступны сокровеннейшие секреты природы?..
(Я даже не хочу специально останавливаться на эсхатологических моделях будущего. Люди, живущие в пору больших перемен, сталкивающиеся на практике с ошеломительными новостями техники, с быстрой, подчас трагической ломкой общественного уклада и даже повседневного быта, склонны видеть впереди катастрофу. Это позиция слабых и ограниченных. Еще интеллигенты позднего Рима толковали нашествие варваров, как конец света. О действительно грандиозных и всеобъемлющих переменах в грядущей жизни человечества мы еще будем говорить. Пока же лишь напоминаю, что даже видения "Апокалипсиса" оканчиваются отнюдь не всеобщей гибелью, но явлением с неба "святого города Иерусалима", где "смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло"...)
Отсюда ясен следующий рубеж человечества: превращение в главную, а затем и единственную силу космостроительства. (Андрей Платонов: "Человечество — художник, а глина для его творчества — вселенная".) К чему же будет применено это невероятное, чудовищное могущество?
Да к чему же еще, если не к завершению очередного этапа Программы, предначертанной Абсолютом в начале времен? Того этапа, который увенчивается, если справедлива теория Большого Взрыва, созданием и программированием новой Вселенной; если же мироздание не пульсирует — то рождением очередной генерации звезд!
По мнению некоторых ученых, по всей нашей Галактике идут направляемые разумом работы, масштаб которых невозможно представить... Обратимся к сборнику материалов Всесоюзного симпозиума "Поиск разумной жизни во Вселенной" (Таллин, декабрь 1981 г.), а именно, к статье В.Страйжиса "Некоторые астрономические явления как возможный результат деятельности высокоразвитых цивилизаций". Автор полагает, что слишком долгое существование некоей категории звезд, называемых "голубыми страглерами", объясняется... намеренной "подсыпкой" ядерного топлива в ядро звезды! Вот цитаты из статьи: "Обилие ряда металлов, наблюдающееся на поверхности некоторых горячих звезд, непонятно с точки зрения современной теории звездной эволюции. При наличии фантазии можно представить себе, что это промышленные отходы инженерной деятельности высокоразвитых цивилизаций". "В атмосферах холодных звезд происходит что-то совершенно непонятное. Трудно избежать мысли о том, что наблюдаемые углерод, технеций, литий, а может быть, и тяжелые металлы, возникли не в недрах звезды, а на поверхности. И вновь причиной тому может быть деятельность сверхмощных цивилизаций..." "Что вызывает появление и свечение объектов Хербига-Аро? Что происходит со звездой FG Sge... в атмосфере которой в течение нескольких лет исчезает железо, но усиливаются линии тяжелых металлов? Не проводится ли над объектом SS 433 гигантский физический эксперимент сверхцивилизации, начатый в 1929 г. и который закончится гигантским взрывом через 50 лет? Не являются ли звездные кольца километровыми столбами спиральных ветвей Галактики?"... Это пишет не фантаст, а серьезный ученый!..
Можно вспомнить неплохо обоснованную гипотезу Генриха Альтова о том, что шаровидные скопления являются сгустками искусственно сближенных звезд, исполинскими "звездными городами"... Словом, помножив вероятную техническую мощь цивилизаций, овладевших главными энергиями Космоса, на многие миллиарды лет деятельности таких "мафусаилов" универсума, естественно будет считать их главными инженерными сооружениями (или хотя бы объектами обустройства) сами галактики. Но возведение этих колоссальных звездных империй — основная ли задача? Что служит мерилом качества космических работ?..
...Какая любовь крепче и постоянней, чем родительская?
Какое дело может стать наиболее точным и полным отражением миссии Абсолюта, Отца всего сущего, если не строительство Дома для грядущих разумных рас и не посев жизни, предназначенной сформировать эти расы? К чему самые яркие светила и самые великолепные миры, вращающиеся вокруг них, если не будет глаз, чтобы увидеть все это, умов, чтобы познать законы родного Космоса, и душ, чтобы восхититься его совершенством?..
Быть может, в обиталище наших космических отцов, рас, оплодотворивших нынешнюю Вселенную, не было звезд и планет, и все живое проходило неизмеримо более долгий, тягостный путь совершенствования, чем земные биоценозы? Движимые "переизбытком благости", они продумали и воплотили наш универсум — более уютный и благоприятный для становления сознания, чем их собственный...
Итак, скажем, подводя черту: то, что в религиозной традиции принято называть Духом Господним, есть Мировая Созидательная Программа, имеющая целью превратить материальный мир в сад разума, в питомник существ, могущих стать не только предметами, но и субъектами творящей Любви. Основные параметры Программы — например, антиэнтропия, неиссякаемый источник творческих импульсов в космо- и жизнестроительстве — навеки заданы Абсолютом. Но само программирование, практическая работа по переустройству миров, ведется потомками разумных рас, которых мы, следуя древнейшей эзотерической традиции, назовем Демиургами. Финал деятельности каждого поколения Демиургов — создание нового Космоса, лучше прежних подходящего для целей одухотворения.
Трудно вообразить всю сложность этого гигантского процесса, в течение которого элементы Программы, внедряемые Демиургами в еще бесформенное адронное вещество, упорядочивают косную материю, одновременно возбуждая резонансом своей деятельности, уже через посредство вещественных структур, вторичные информационно-творческие процессы... отражения отражений... и так ad infinitum! Нелепо было бы думать, что Творцом или реализаторами Его замысла предусмотрено поведение каждого стегоцефала в карбоновом лесу или "сочинены заранее" строки всех стихов,когда-либо написанных поэтами. О нет! Психическая деятельность, дочь направленной эволюции, окрепнув, тоже формирует материю, в согласии или в диссонансе с действиями Демиургов.
Что первично — материя или дух? Вопрос, на нынешнем уровне познания несколько наивный. Понятие Духа, как начала, интегрирующего вещество, тождественно понятию Программы или, еще шире, информации, которая есть не что иное, как порядок элементов носителя. Никакой особой "субстанции Духа" (лептонной, торсионной, тахионной...), качественно отличной от всех известных родов полей или частиц, скорее всего, не существует; в такой субстанции просто нет нужды, чтобы объяснить мировые явления. Все, что происходит во Вселенной после ее рождения, вполне можно свести ко взаимодействию вещества, энергии и информации. То же, что существует до рождения, качественно отличается от всех трех помянутых категорий.
Как сами Демиурги, потомки интеллектуалов прежнего мира, в огромной степени сформированы условиями своей, уже несуществующей Вселенной, так и мы — следствие воплощения их проекта, но и продукт земного бытия. Затем настанет наша очередь проектировать и строить, не задавая жестко поведение наших "космических детей", но лишь определяя условия их развития и роста до "взрослой", космотворческой стадии... Качается чудовищный маятник, подвешенный в точке, где нет ни духа, ни материи, а лишь Источник того и другого.
Отступление для строгих материалистов. Каждый, читающий эти строки, волен свободно отбросить все, что говорится об Абсолюте. Пускай Вселенная начинается со сложно устроенного вакуума или с Большого Взрыва; пусть неправомерен вопрос "а что было до того?"... Тем не менее, никто не опровергнет утверждение, что Космос прожил миллиарды или десятки миллиардов лет, что в нем сменились многие поколения звезд. Стало быть, все, что я говорил о старых разумных расах, о сверхцивилизациях, чье влияние на окружающую среду становится решающим, а затем и единственным фактором развития Вселенной, — все остается в силе. Появление Демиургов, или, если угодно, эволюционных богов, практически неизбежно. Весьма вероятно осуществление ими программы обустройства молодых миров и контроля над эволюцией разумных рас. Но... по выполнении своей задачи "космического посева" — согласятся ли эти всемогущие создания исчезнуть, скажем, погибнув вместе с родным универсумом в катастрофическом "голубом смещении", сжатии до новой точки сингулярности? Наверняка, они найдут способ дальнейшего, трансцендентного по отношению к нашему, активного существования... Ареопаг космических интеллектов, находящийся вне обычных пространства и времени — намного ли он отличается от Абсолюта?..
Но вернемся к Мировой Созидательной Программе и формам ее развертывания в нашем мире. На первом этапе она должна иметь весьма общий характер, задавая лишь основные константы бытия. Скажем, имеется установка на создание галактики с такими-то параметрами... Возникают громадные массы вещества (хаос), сразу помещенные в "коридор" определенных условий, способствующих формированию все более сложных агрегатов частиц. Более подробное задание позднее вошло бы в противоречие с принципом свободы воли, о чем речь впереди.
Вообще, деятельность Программы на всех этапах мало поддается формализации. В уже описанном мною процессе возбуждения-отражения, нарастания информационного потока, Программа миллионократно ветвится и дробится на некие, приобретающие все большую автономность "кванты". Не исключено, что именно они, уже наделенные зачатками реакций, а стало быть, и психики, эти атомы психизма, или, выражаясь языком классической философии, монады, становятся залогом возникновения живых, а затем и мыслящих существ!.. Подчеркиваю еще раз: ни в коем случае нельзя говорить о каком-либо "веществе" психики, даже "наитончайшем"; монада записана во взаимном расположении, движении и влиянии комплекса элементарных частиц. Возможно даже, что эволюция предопределяется и направляется даже не информационными структурами, а заданной изначально тенденцией, направляющей энергетическую "подпитку"; тенденцией, противоположной закону опрощения, как бы стимулирующей частицы слипаться в агрегаты; в таком случае, монада есть предначертанный вектор, на котором действует энергия созидания, необходимая для продвижения в будущее одной, отдельно взятой генетической линии, переходящей из вида в вид, от конкретного предка к конкретному потомку.
Итак, все это, очевидно, предусмотрено изначально — самоорганизация информационных структур, которым суждено стать духовными сущностями. То, что мы назвали Мировой Созидательной Программой, есть в то же время великая, миллиардолетняя инициация, испытание материальными оболочками ползущих сквозь эпохи искр Духа, будущих "я"... (Кстати, только в таком смысле и можно понимать реинкарнацию, "переселение душ".)
Первый земной уровень, который надо выстроить, взорвать изнутри и преодолеть— есть минеральное царство. Здесь, после кошмарных землетрясений и вулканических бурь архея, возникает чистая Красота, гармония кристаллических решеток.
Еще самостоятельнее, активнее эти атомы (или векторы) одухотворения в широком и щедром растительном царстве, которое видится мне олицетворением безадресного, изливающегося в пространство Добра. Наконец, монады совершают прорыв к Истине — через растущий от одного геологического периода к другому интеллект животных, вплоть до осознания себя в homo... Что же дальше? На проявленном, очевидном плане — колоссальный рост техносферы, обзаведение бессмертным динамичным телом, свойствами всезнания, вездесущности... Лишь во всеоружии этих качеств наши отдаленнейшие потомки, представители царства духовного, шагнут на простор космотворчества.
Мы приняли эстафету Программы от Демиургов прежних кальп — нам нести ее дальше.
Но ведь главное, чем мы подобны Абсолюту, это свободная воля. Без нее не было бы самой задачи, Господь не предусматривал заселение Космоса роботами...
Значит, можем не справиться? Или сознательно уклониться от завещанного издревле пути?
Можем, ибо свободны и сами отвечаем за свои поступки.
Что же ждет нас в случае отказа от участия в Мировой Программе? И как надо действовать, чтобы оправдать надежду создавших нас?..
Чтобы понять, начнем с самого начала — с момента, предшествовавшего зарождению жизни на Земле.

IV. ПРАВЫ И БИБЛИЯ, И ДАРВИН

Достигни человек небесного величья,
Меж ним и божеством не стало бы различья,
Друг с другом бы слились творенье и Творец,
И в Боге человек нашел бы свой конец.
Виктор Гюго

Мы уже говорили о том, что единственная форма Абсолюта, доступная восприятию человека, это константы мира, законы природы. Вероятно, Демиурги, потомки старых космических рас, также присутствуют в нашей Вселенной, представая взору смертных, как некие, превосходящие среднюю вероятность, проявления этих самых законов. Скажем, их роль может быть заметной именно в появлении жизни на Земле, вернее, в создании конкретных "предлагаемых обстоятельств", сделавших нашу планету уникальным тиглем химических превращений, увенчавшихся возникновением белка. Давно подмечено, что даже небольшое изменение расстояния до Солнца, или состава океанской воды, или еще более незначительных природных факторов — не дало бы сложиться в "первичном бульоне" и простейшим белковым цепочкам!..
Наиболее свободные от вероисповедных шор религиозные мыслители Востока и Запада пришли к мысли о том, что одномоментный акт творения — лишь мифологический образ; на самом деле, творящий Дух проходит сквозь эволюцию природных систем. Это, по сути, и есть фактор, противостоящий упрощению и распаду в масштабах Вселенной; старение и гибель отдельных объектов, от бактерий до звезд, как раз отвечает задачам Духа, улучшающего свои орудия в материальном мире. "Божественное, Все-ведущее и Все-совершающее, опускается со своей высоты в ограниченное и темное, постепенно все в большей степени напитывая светом и энергией низшую природу", говорит Шри Ауробиндо Гхош. Энергия любви, по мысли Тейяра де Шардена (священника — и вместе с тем великого ученого-эволюциониста, одного из открывателей синантропа), "заставляет развиваться универсум по самой главной оси в менее вероятном направлении все более высоких форм сложности и внутренней сосредоточенности".
Но отчего же, спросит скептик, если Абсолюту необходим предмет "переизбытка благости", и именно в качестве разумного, осознанно любящего партнера (или партнеров), — отчего же Он, Который есть само творчество, не создал сразу титана Духа, Человека Совершенного, воплощающего образ Божий настолько, насколько это вообще возможно для живого существа?! Зачем понадобилось чудовищно долгое, тяжкое, с блужданием и тупиками, полное боли и крови, губящее по дороге целые земные биоценозы восхождение от амеб до Демиургов?..
Исчерпывающего ответа нет, но некоторые предположения возможны. Наивысшее благодеяние Абсолюта, предельное выражение Его Любви заключается в предоставлении каждой новой мыслящей расе уже помянутого дара свободы воли. Собственно, без нее невозможно и мышление, а значит — и ответная любовь к Творцу. Свобода же воли не может вполне осуществиться, если ее носитель не пройдет через горнило опыта, выбора пути. Животному, обладающему зачатками мысли (а кто не обладает ими?), необходимо пробовать, ошибаться, страдать, приближаясь к осознанию своих действий и своего участия в Программе. Вещественный мир воздвигнут, как испытательный стенд для отдельных душ (монад, обретших опыт, память и собственное "я") и для всей их совокупности. Пройдя все царства природы, или ступени мистической лестницы Иакова, закалившись, окрепнув в единоборстве с хаосом, с энтропией, перелепив изнутри вереницу все более сложных и лучше приспособленных к жизни тел, капли Абсолюта вновь вернутся к своему Источнику — но бесконечно обогащенными! К чему Творцу послушное отражение Самого Себя? Зеркальный двойник, не могущий быть полным хотя бы потому, что он отражен? Нет, — Он обнимет взрослых детей Своих, радуясь тому, что они познали и полюбили Отца вполне добровольно и самостоятельно. Кто знает, — быть может, это главная радость Первоначала и основной залог полноты Его самоощущения...
Библейские Адам и Ева похожи на роботов-андроидов, внезапно перепрограммированных сатаной. Грехопадение, изгнание из рая — невольная варварская аллегория нисхождения Духа в вещество, а вовсе не задуманный авторами Книги Бытия назидательный пример обреченности любого бунта против небесного фараона. Не было Золотого века, близкие к Богу не отдалились, праведные не пали; просто однажды сплошной свет мира Демиургов сменился мраком едва оплодотворенной Вселенной. Дух начал трагически и победоносно, в муках пробиваться сквозь медузью, рыбью и стегоцефаловую плоть.
Чтобы лучше понять замысел Господа в природе, понадобился Чарлз Дарвин.
Попробуем же, насколько это нам доступно, угадать цели Абсолюта в обществе. Без этого невозможно представить наши собственные задачи на будущее.

V. ИДЕЯ ДОРОЖЕ ЖИЗНИ?..
Что было причиной быстрого "поумнения" наших отдаленнейших предков, больших бесхвостых приматов? Или, выражаясь точнее, предпосылкой их очеловечивания, — поскольку причиной явилась Созидательная Программа... Внезапное ухудшение природных условий, заставлявшее либо вымереть, либо резко измениться? Выход кочующей трибы на месторождение радиоактивных руд и вследствие этого — быстрая макромутация?.. Пусть решают палеонтологи. Нам важно иное.
В момент Великой Перемены приматы, очевидно, почти во всем уступали другим животным. Предлюди не обладали ни опасными свойствами хищников, ни выносливостью и неприхотливостью травоядных. Единственным орудием борьбы за выживание вида стал мозг, умевший быстро изменяться, множа внутренние связи.
До поры, до времени пластика мозга лишь отвечала на "заказы" внешней среды. Затем, очевидно, количество связей перешло в новое качество. Появилась способность опережать, предсказывать события. Стали складываться все более цельные и обширные пространственно-временные модели, слепки окружающей среды, позволявшие лучше охотиться, прокладывать новые пути, вообще — повышать качество жизни.
Видимо, одна из "моделей", авторская или коллективная, выигрывала перед прочими; доказав свою эффективность, становилась общеобязательной. Начиная с определенного момента, ее предлагали, внушали и даже навязывали непослушным. С этого началось развитие общества. Так зародились религия, идеология и философия; стали складываться традиции... Ubi homines sunt modi sunt (где люди, там обычаи).
Дальнейшее понятно. Начали выделяться профессионалы систематизации жизни — политики, администраторы — и профессионалы внушения: шаманы, жрецы, те, кого называли учителями и пророками. Чисто "впечатывающую" роль обрело искусство. По сути, весь его архив — кладовая одетых в образы, т.е., наглядные примеры, норм и законов общежития.
Наверняка, не на всех действовали проповеди или образы искусства. Принуждение властей, при огромной затрате сил, не могло стать ни всеобъемлющим, ни вечным. Чтобы правила выполнялись всем обществом, их приходилось освящать, табуировать, внедрять фантастические элементы вроде мести духов или загробного суда. Принуждение шло на подсознательном уровне. Властям оставалась сравнительно малая работа — обуздывать неверующих...
В восприятии людей реальное все теснее срасталось с выдуманным; уравнивалась ценность правдивых сведений и их мнимого, мифического толкования. Более того, миф перевешивал, как нечто особо важное, как желательная, должная форма бытия — цель всех стремлений — в отличие от неуютной, чреватой многими бедами сущей...
Случилось невероятное! Люди, обуянные некоей идеей, принимались действовать вопреки не только своим телесным потребностям, но даже инстинкту самосохранения. Для особо пылких и жизнь становилась менее ценной, чем вера. Тому немало примеров, от "гарей" русских раскольников до ударов по американским авианосцам, нанесенных летчиками-камикадзе, свято верившими, что самурай, пожертвовавший собою, вознесется прямо в чертоги богини Ясукуни...
Есть две системы бытия (being), говорит философ Давид Юм. "Во-первых, я наблюдаю мир объектов, или тел: Солнце, Луну и звезды, землю, моря, растения, животных, людей, корабли, дома и другие произведения как искусства, так и природы... После этого я рассматриваю другую систему бытия, т.е. мир мысли, или же мои впечатления и идеи".
Достоин внимания механизм, благодаря которому "вторая реальность", т.е., воображаемая, приобрела такую власть над людьми, а "воздушные замки" получили свойство на сотни и тысячи лет переживать каменные.
Что может быть сильнее инстинкта? Другой инстинкт, более важный для вида. Наш мозг, преображенный мутацией, сумел сделать "впечатанные" формулы пускателями глубинных наследственных программ; сделал воображение, питаемое рассудком, ключом к тайникам бессознательного. Даже процессы обмена веществ бывают при этом затронуты — вспомним кровоточивые "стигматы любви Господней" у людей, фанатично верующих и сосредоточенных на казни Христа...
Самосохранение особи... Перед чем оно может отступить? Лишь перед необходимостью спасать группу, популяцию, вид. Повинуясь этому, более сильному зову, отводит хищника от гнезда птица, совершают массовые самоубийства лемминги... В роли вида, находящегося под угрозой, для фанатика может выступать нечто масштабно-надличное: обожествленный правитель, собственный народ ("избранный" и, разумеется, "обиженный") или даже такое условное понятие, как честь мундира. За все это приносят себя в жертву.
С позиции вида, размножение есть продление особи во времени; если угодно, вариант личного бессмертия. Подобно лососю, идущему, теряя вес и обдирая бока, против течения бурной реки на нерест, — святой подвижник, вопреки острейшим нуждам тела, сквозь страдания движется к блаженной вечности...
В последнем случае есть элемент курьеза. Но совсем другой оценки заслуживают героизм и самоотречение тех, кто ценою своей жизни достигал победы над захватчиком; кто трудился на износ, терпя голод и холод, для спасения Отечества; кто не щадил себя в поисках научной истины, сгорал ради создания шедевра искусства, прививал себе чуму, чтобы избавить потомков от эпидемий!..
Искренняя самоотдача во имя созидания или, что равнозначно, во имя блага ближних ("переизбыток благости") — есть "вторая реальность" в своей высочайшей, близкой к Абсолюту ипостаси.
Однако, сделать "вторую реальность" — "первой", придать действенность добрым намерениям, вооружить их властью, облечь во плоть способен лишь соответствующий общественный уклад. Это — единственный тигель, в котором могут быть выплавлены личности героев, мыслителей, художников, в свою очередь преображающих инертное вещество, возводящих антропосферу, коей суждено рано или поздно переработать и включить в себя всю Вселенную; необходимая и неотъемлемая ступень одухотворения мира. Ввод Мировой Программы — строительство Космоса, подходящего для появления разумных существ — создание разумными существами общества, благоприятного для реализации творческого потенциала каждого — появление суммарного (коллективного) творческого начала, достаточного для овладения Космосом — ввод Мировой Программы следующей Вселенной: такова последовательность событий, и иной быть не может, по крайней мере, в нашем универсуме. Дух нисходит в вещество, чтобы, пройдя сквозь эволюцию живого и упорядочение коллективной жизни homo, найти свое высшее, концентрированное выражение в личностях, прототипах Демиургов.
Но ведь, скажут мне, и в обществах далеко не совершенных, тиранических, особенно в пору грозных перемен, хватало храбрецов и подвижников, страдальцев за правду, новаторов, первопроходцев, словом, тех, для кого природным становилось служение главным гуманистическим ценностям!.. Верно. Не только благодаря укладу — вопреки ему, вопреки бесправию, неравенству, деспотизму утверждается Дух; иначе и самого развития не было бы. Косность общественных систем так же облагораживается и гармонизируется, как миллионами лет ранее уродливые тела рептилий. Однако же, в архаичных союзах людей, держащихся "впечатанным" страхом и грубым силовым ли, экономическим принуждением, необъятно велики усилия духовного начала отстоять себя, пробиться на свет, и крайне малы результаты этих усилий. К тому же, практика жизни следующих поколений часто сводит на нет благородные порывы одиночек, их призрачные достижения... Речь идет о создании уклада, при котором лучшие порывы души станут желанными, естественными и всеобщими! Только тогда узкая, извилистая, тернистая тропа Духа обратится в магистральный путь для народов, для всего человечества.
Но возможен ли подобный уклад?

VI. БОРЦЫ ПРОТИВ ХАОСА
Любителям досужих разговоров о вавилонском падении нравов и древних добродетелях, якобы утраченных в техническую эру, можно предложить лишь быть повнимательнее и к прошлому, и к настоящему.
Два тысячелетия тому назад римляне, цвет тогдашней земной культуры, смеялись и ликовали, глядя, как ползает по арене цирка гладиатор с выпущенными кишками... Много ли сегодня, тем более в цивилизованных странах, найдется столь "смешливых" людей? Разве что маньяки-садисты или подростки, зомбированные телевидением... Изуверские публичные казни, пытки, еще не так давно находившиеся в числе законных санкций, становятся "достоянием" наиболее косных режимов, свирепых спецслужб, наконец — одних только банд террористов...
"Впечатанные" программы кажутся вечными, по крайней мере долговременными, лишь отдельным группам людей или ограниченному числу поколений. Является новое, неслыханное на Земле понятие (Экклезиаст неправ — есть вещи новые, возникшие впервые): "Возлюби ближнего твоего, как самого себя" или "Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах", и готово, мутаген запущен, вся ткань взаимоотношений начинает сплетаться заново! Консерваторы поднимают мятеж за мятежом, их сопротивление беспощадно, — ведь они отстаивают привычное, — но столь же и бесперспективно. Самые кровопролитные в истории войны окончились выработкой структур международной безопасности; и дело здесь не только в экономике, она-то как раз от войн нередко выигрывает... Однажды до людей (во всяком случае, просвещенных) начал доходить ужас разрушений, причиняемых цивилизацией всему живому; и вот, опять-таки во многом вопреки хозяйственной выгоде, проснулось новое, экологическое сознание, и даже мода объявила безнравственным ношение натуральных мехов...
Так что же, свободна дорога к царству светлых Демиургов, строящих колыбель юных рас?
Если бы так...
Я уже говорил: в пору, когда большие бесхвостые приматы еще только готовились стать людьми, они уступали в средствах приспособления большинству животных. Выручила динамика быстро множившихся мозговых связей — свойство, которое позволило прогнозировать и моделировать поведение наилучшим, безопасным, обеспечивающим выживание образом. Однако, любая подобная "матрица действий" предполагала взаимную координацию, вела к созданию все более дисциплинированных, связанных уже не кровными —общественными отношениями групп. Протолюди становились окончательно беспомощными и "потерянными" поодиночке. Оттого даже недостаточно совершенные модели взаимообусловленного поведения, предлагаемые (навязываемые) вожаками, оказывались более предпочтительными, чем опасная независимость.
Мы вполне унаследовали от синантропов это обыкновение жить чужим, может быть, не более изощренным, чем у нас самих, но более напористым чужим умом. Большинство из нас, за исключением разве что людей "мужественных" профессий, требующих звериной способности к выживанию, абсолютно бессильно перед лицом природы. Мы можем благополучно существовать лишь в колбе антропосферы. Она, антропосфера, и "кроится" по мерке большинства, пригоняется к приспособительному уровню посредственности. Особям, более или менее сносно устроенным в рукотворном мире, нет нужды напрягать свои силы, чтобы выжить. Любой лесной зверь или птица небесная вынуждены полагаться только на себя; нам же достаточно выполнять свод правил, придуманных другими, лидерами, "впечатывателями", чтобы получать гарантированный минимум житейских благ... Отсюда — пассивность 90% разумных, их склонность к консерватизму и "тихой" жизни.
Надо полагать, в начале всех королевских ли, финансовых династий стояли вправду яркие, волевые личности, скорее всего — авторы и инициаторы "впечатываемых" моделей, для удобства принятых обществом. Но, исходя из понятных свойств психики, модели, очевидно, были удобны прежде всего для своих создателей; прочим соплеменникам приходилось либо уверовать, либо покориться. Впрочем, и второе не вызывало сколько-нибудь заметного протеста, поскольку даже право карать и насильничать, якобы от Бога врученное государям, выглядело законной платой за стабильность жизни: свобода могла прийти лишь в паре со столь пугающей непредсказуемостью... Понятно, что заповеди священных книг, наставления учителей весьма убедительно оправдывали царящую несправедливость, простой и чудовищный принцип "каждому свое", столь уместный на вратах Бухенвальда! Любые преступления правящих объявлялись меньшим злом в сравнении с попыткой подорвать устои. Послушание оглупленных многовековой пропагандой рядовых homo стало благословением для вождей. Некогда отвоевавшие себе привилегию получать всегда все лучшее и в наибольшем количестве, последние сумели навязать массам закон, в каждом поколении воспроизводящий неравенство, жесткое разделение на ведущих и ведомых (уже отнюдь не по индивидуальным качествам!), в экономическом плане — на эксплуататоров и эксплуатируемых.
Еще раз подчеркнем: пассивность и управляемость огромного большинства людей — возмещение их безопасности в условиях цивилизации. Оттого и обретают "динозавровые" свойства — косность, тяжеловесность, примитивный хищный эгоизм — первые общественные формации; оттого и сориентированы они отнюдь не на свободное самораскрытие, но лишь на покорное существование своих граждан! Путаными стежками приходится идти Духу, тратить тысячи лет, подчас обрекать на заведомое непризнание, на муки и гибель самых верных и даровитых своих служителей, чтобы хоть немного приблизить час своего торжества...
Нет, хаос — это не кубики, не части детского строительного конструктора, какого-нибудь "Лего", нарочно разбросанные Абсолютом, чтобы очередная молодая раса потренировалась в искусстве комбинировать! Хаос дан нам в разработку, как пласт рудных пород, грозящий оползнями и обвалами, побуждающий пройти путь от обушка до врубового комбайна; реально враждебный любым, даже титаническим усилиям созидателей Космоса, но при этом единственный источник сырья для возведения последнего!..
Говоря о хаосе в его диалектической двойственности, как о враге эволюции и одновременно сырье для нее, надо сразу определить связанные с ним понятия. Самое фундаментальное из них — тысячелетнее понятие зла.
Считать Космос и хаос, добро и зло равноправными, извечно борющимися началами, в духе зороастрийского или манихейского дуализма — первобытная наивность. Если хаос — не более, чем грубая глина, пока не превращенная ни в кирпичи для стен, ни в изящные сосуды, то зло — лишь совокупность помех, встречающихся при работе гончара; в глобальном плане — хронотоп, т.е. место и время, еще не облагороженные добром. Кроме этого толкования, есть еще иная, более "приземленная" трактовка зла. Она носит достаточно условный характер; зло — собирательный образ всего, что признается негативным и осуждаемым в данную эпоху, в данном обществе. Соответственно, добро — это все привычное, общепринятое, одобряемое "княгиней Марьей Алексевной"... Такое понимание нравственных категорий — основа морали, этой техники общественной безопасности, не позволяющей схватить даже очень несимпатичного ближнего за горло, или, если угодно, этой замены всеобщего дружелюбия... Меняется общество, меняется и мораль. В древней Спарте мальчишку, совершившего смелую кражу, сочли бы героем; в средневековой Англии он угодил бы на виселицу. Что добро для кредитора, зло для должника, и т.п... Надо, правда, отдать должное прозорливости учителей и философов, часто находивших в общественной, а стало быть, относительной морали элементы вечного и абсолютного, тех категорий, в рамках которых добро и зло выступают, как инженерные, космостроительные факторы. Эти-то мыслители и придали новое содержание религиозным формулам борьбы светлого и темного начал, архангела Михаила с Люцифером...
Позволив себе заменить относительное понятие зла, как нарушения общественных условностей или установленного людьми закона, понятием абсолютным, обозначающим сопротивление хаоса творящему Духу, можем высказать некоторые постулаты. Любой шаг от сложного к примитивному; все, что ведет к разрушению уже сложившихся эволюционных структур, всякие попытки двигаться вспять — есть зло. Опрощение таит в себе соблазн для слабых душ, как возможность передохнуть от напряжения, вечно требуемого Программой; этот соблазн и олицетворен в мифах дьяволом, антиэволюционная сущность которого блестяще символизирована обликом мохнатого человекозверя. Обратно к питекантропу — вот зов сатаны! Искушение расчеловечиться, снять непосильную для убогих дисциплину разума...
Хорошо, когда моральные установки правящего режима, законодательство страны совпадают с требованиями, установленными Абсолютом. Если же это не так — надо иметь смелость разрушить временное и поверхностное ради испытанного миллиардами лет, глубинного, определяющего...
Вернувшись к общественным укладам, можно сказать лишь одно: любое, мирное или революционное, преображение их во имя более массовой и более индивидуально полноценной самореализации душ — оправданно в контексте истории. Самое изощренное, предельно смягченное либерально-демократическими институтами подавление такой самореализации, нарушение принципа врожденного равенства и равноправия — противоприродно, противно задачам одухотворения мира. Пусть даже антиэволюционный режим сумеет снабдить работой и хлебом насущным всех граждан ("этакую-то организацию, пожалуй, еще и тресты дадут", предсказывал Владимир Ленин); однако, если в основе строя будет оставаться рынок, т.е. хаос, дальше удовлетворения чисто животных потребностей режим не пойдет никогда. Рынок сам по себе организует среду, пригодную для полного творческого самовыражения всех живущих, не ранее, чем пресловутые обезьяны, иллюстрирующие понятие вероятности, напечатают на машинках все пьесы Шекспира... С осознанием уникальности и высшей ценности каждой человеческой личности, с появлением возможности создать наилучшие условия для свободного самораскрытия каждого человека, самоорганизация общества должна окончиться. То, что закономерно в мире низших, не наделенных сознанием биологических особей, преступно в среде разумных и нравственных существ.
В любом случае, от практики повседневных, часто рутинных усилий ради удовлетворения своих нужд люди будут двигаться к гарантированному, автоматически осуществляемому снабжению каждого всеми необходимыми вещами и услугами; от общества жестокой конкурентной борьбы, часто непосильной именно для одухотворенных субъектов, с их душевной хрупкостью — к обществу, запрограммированному на поддержку и поощрение творчества как всеобщего способа жизни, независимо от рыночной стоимости творений, — творчества, как залога прежде всего полноты и радости бытия... Демократия вряд ли справится с такими задачами: общество, построенное на ней, подобно эскадре, чья скорость всегда равна быстроте самого тихоходного корабля, т.е., сориентировано на запросы "рядового избирателя", далекого от духовно-нравственных высот; я предвижу триумфальное возвращение демократии лишь в очень далеком будущем, на пороге эры Демиургов, когда каждая личность станет мощным, горящим на пределе накала маяком интеллекта и созидания... Однако же, надо скорее кончать с наследием архаичной "второй реальности", множащей покорных и безответственных гробовщиков собственного призвания, а главное — решительно выкорчевывать слепую самоорганизацию, постоянно расточающую, даже в так называемых "мирных" условиях, миллионы умов, талантов, жизней!.. Конец социал-дарвинизму, кол ему осиновый! Дух, т.е. организационно-творческое начало, поверяемое человечностью, должен сформировать по себе механизмы управления народами и государствами. Коль скоро огромному большинству людей пока что суждено быть ведомыми — пусть будет максимально справедливой система общественных отношений; пусть ее стратегической целью станет исчезновение типа ведомых!.. Соответствующую форму правления можно назвать софиократией (властью мудрости) или, если мы не трусливы, просвещенным тоталитаризмом. Хотим мы того или нет, но, чтобы покончить с нищетой и болезнями, преступностью и агрессией, чтобы освободить от тупого машинного труда и цивилизовать необозримые массы невежественных землян, живущих почти первобытной жизнью рядом с компьютерами и комодромами, — рано или поздно придется создавать такую систему, ставить во главу ее лучших и искреннейших носителей Духа, давать им широкие полномочия; словом, превращать Землю в хорошо контролируемый и управляемый мировой город, где все тела получают здоровье и долголетие, а все дарования — возможность раскрыться.
Конечно, ни один уклад не может быть идеальным: но, во-первых, в любом случае КПД софиократии, сжатой во времени, изначально направленной на выявление ценнейшего в людях, должен быть выше, чем у любого другого общественного строя; во-вторых, описываемая мною "элита" наставников человечества лишь тогда сможет выполнить свою миссию, когда все ее усилия будут направлены на самоустранение, т.е. на "подтягивание" ведомых до своего уровня и на грядущий переход к сознательному саморегулированию, возможному лишь в обществе свободных творцов. "Элита", поддавшаяся опасным соблазнам власти, автоматически станет группой тиранов, а стало быть, объектом устранения. Другими словами, софиократия либо существует в полной мере, либо не существует вообще; она не может быть "незавершенной" или "неудачной", в этом тоже благое отличие данного строя от всех предшествующих, легко принимавших уродливые формы...
Сей проект, как нетрудно заметить, по сути своей коммунистичен. Что ж! Коммунизм для меня — лишь иное название торжества Духа в общественной структуре, или, с другой стороны, апофеоза человеческой порядочности, не приемлющей насилия над ближними. Хорошо сказал Анатолий Луначарский: "Всякий человек в душе — коммунист, надо только высвободить его коренное человеческое от всякого рода классовых искажений". Жить плодами чужого труда, мешать, ради своих шкурных целей, всестороннней реализации других — наибольшая мыслимая подлость; истинный же коммунист — просто справедливый и гуманный человек.
Вовсе не Карл Маркс "придумал" коммунизм, и, уж конечно, не (предел мещанского идиотизма!) мировые иудео-масоны, и даже не Томмазо Кампанелла, впервые употребивший это слово в своей великой утопии "Город Солнца", кстати, навеянной сведениями о жизни в империи инков... Воображать сей уклад воплощением некоей страны лентяев Шлараффии, где яблоки сами падают в рот — не меньшая и не менее зловредная глупость, чем представлять символами коммунизма лагерный барак и общее брачное ложе... О строе, основанном на принципах всестороннего утверждения личности, прежде всего через труд, отвечающий призванию, как о должном для людей, говорят книги древней Индии. Это варнашрама-дхарма, дающая возможность талантливому шудре-земледельцу "выйти" в мыслители-брахманы... На практике мифологический уклад "золотого века" воплотился в системе наследственных варн и джати; но вот, ее бесстрашно сламывает своим учением о равенстве всех в служении высшим духовным ценностям, о презрении к культу земных благ Гаутама Будда. В послереволюционной Бурятии даже была популярна брошюра, где говорилось: "Современное понимание общины дает прекрасный мост от Будды Готамы до Ленина... Закон бесстрашия, закон отказа от собственности, закон ценности труда, закон достоинства человеческой личности, вне классов и внешних отличий... делают заветы учителей непрерывной радугой радости человечества". А разве не перекликается с Марксовым учением евангельское описание первой, управляемой апостолами христианской общины?! "Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду". Да не сочтет кто-нибудь подобный обычай пресловутой "уравниловкой"; речь идет именно о житии праведных, для которых залогом приобщения к нетленным благам Духа стал отказ от стяжания материальных богатств, от жадности и эгоизма.
Община пифагорейцев, избравшая своим девизом фразу панта хойна филон, "у друзей все общее"; маздакиты средневекового Ирана, мюнстерская коммуна XVI века, английские диггеры, эбертисты и бабувисты революционной Франции, ранние исламские ваххабиты, — все это союзы людей, руками которых, умело или (чаще) неумело, но утверждалась эволюция против хаоса. В их лице человечность боролась с природным отбором, сознание противостояло энтропии. Дух взнуздывал плоть, стремящуюся опроститься и сползти в звериное стихийное бытие. Конечно же, и религиозные доктрины, и социальные учения очень часто не принимали в расчет реалий, изученных позже, — например, классовой природы общества или законов геополитики, — но любая проповедь эгалитаризма делала свое дело, расшатывая устои неравенства, пробуждая в "маленьком человеке" порыв к свободе и творчеству.
Из всех попыток установления строя, предполагающего достойную жизнь и условия для самораскрытия всех рожденных, особо отметим три наиболее удачных и продолжительных.
"Никакая вещь не продавалась и не покупалась за серебро или золото... Индейцы... исполняли... высокую заповедь не иметь собственности... Они называли законом братства тот, который приказывал, чтобы все жители каждого селения помогали бы друг другу обрабатывать и засеивать земли, и собирать урожай, и строить их дома, и делать другие вещи подобного же духа, что не требовало никакой оплаты... Никто не пребывал в праздности..." Это строки из книги Гарсиласо де ла Вега "История государства инков", посвященной империи Тауантинсуйю, существовавшей с 1438 по 1536 годы. Здесь до странности рано, посреди мира, утопавшего в феодальной тьме, восторжествовала идея равенства и справедливости — кто знает, почему?..
Участниками второй попытки, более своевременной, являемся мы все — по крайней мере, те, кто сознательно укреплял Советскую власть... Техносфера уже наливалась мощью, достаточной для всечеловеческого обеспечения, и необходимость резких социальных перемен признавали просвещенные люди во всех странах; тогда-то и был воздвигнут СССР, проживший чуть меньше, чем империя инков — что, впрочем, неудивительно, поскольку мы не были изолированы от человечества океаном, а испытывали чудовищное внешнее давление на нашу страну, в том числе и психологическое... Лишь одно может радовать после страшного 1991-го года: то, что безмозглые "реформаторы" так и не сумели разрушить "до основанья" естественную для конца ХХ века систему социалистической экономики; а уж она-то сумеет регенерировать!..
Наконец, великолепная третья попытка, обязанная своим успехом второй и длящаяся уже полсотни лет, непрерывно наращивая свой темп и натиск, — это модернизированный социализм Китая. Впрочем, в определенном смысле за спиной нынешних китайцев два с лишним тысячелетия опыта подчинения рынка соображениям всеобщей пользы... (Конфуций: "Не делай человеку того, что не желаешь себе. И тогда исчезнет ненависть в государстве...") "Мы не должны приносить в жертву быстрому экономическому росту наши нравственные ценности", — вот кредо Дэн Сяопина, чей гений завершает столетие столь же блистательно, как гений "махатмы Ленина" открывал наш бурный век...
Мы еще вволю поговорим о евразийском феномене социализма; сейчас же достаточно сказать, что каждый новый строй проходит две стадии существования — варварскую и цивилизованную. Уверен, что коммунистический строй грядущих столетий будет не более походить на свой советский прототип, чем версальский утонченный феодализм Людовика Солнце на воинственное правление первых Капетингов...
Так, значит, общество справедливого распределения благ, равенства в человеческой и творческой самореализации — возникнет неизбежно?
Вне всяких сомнений. Это продолжение макромутации, породившей человека. И предотвратить его можно, лишь насильственно остановив род человеческий в развитии, сломав хребет истории, изгнав Дух из земных пределов.
Увы, есть сегодня силы, способные, в принципе, осуществить все это, привести к расчеловечиванью, загнать нашу цивилизацию в "динозавровый" тупик... вероятно, с тем же конечным исходом, который постиг фауну мезозоя!
Но много ли у хаоса, у сатаны — или, что одно и то же, у капитализма — шансов победить навеки?..

VII. ЕВРАЗИЯ, СОБОР НАРОДОВ
"Вторая реальность", сложнейший импульсный слепок материальной основы, отраженный и видоизмененный в личном или коллективном сознании, может образовывать стойкие, долговременные массивы. Среди последних наиболее масштабны и незыблемы кряжи национальной психологии; а самый грандиозный на Земле, метанациональный феномен психического отражения — это дух Мирового Острова, Евразии.
Континент, породивший земную культуру, доныне служащий домом трем четвертям человечества, стал местом, где сложился особый массовый характер, продукт многотысячелетнего быта и переселений народов между четырьмя океанами. В качестве главной отражаемой сущности предстает уникальный, нигде более на планете не повторяемый ландшафт — Великая Степь. Она почти лишена внутренних преград-разделителей, таких, как молодые горные хребты — отсюда недоступные в иных частях света свобода и масштаб кочевий, смешивания и взаимопроникновения этносов. Если не считать нескольких районов с самобытным рельефом, самый большой из которых — Западная Европа, Мировой Остров — сплошное пастбище, необозримый простор пахотной земли. Оттого ни большинству оседлых народов, ни, тем более, народам кочевым не приходило в голову беречь грунт, развивать экономное землепользование... Передовая агротехника не прививалась еще и потому, что на почти сплошной равнине от Дуная до Амура погода была непредсказуемой, зимы — суровыми. Хорошие урожаи снимали только на нови, удобренной углем от выжженных лесов или трав; не очень смущаясь быстрым истощением пашни, двигали дальше фронт порубок и огня, — все это требовало совместного труда и мало располагало к присвоению "миром" отвоеванных площадей... Словом, основы для фермерства, дробления земли на мелкие личные участки были самые слабые; всегда преобладали общинное хозяйство, коллективный труд.
Вообще, личные богатства в Степи складывались редко, в основном, как военная добыча или дань племен своим вождям и знати. Государства, с их обширными, без естественных рубежей, территориями и относительно редким населением, вынуждали к появлению сильную центральную власть; для ее прочности, правитель объявлялся "богоизбранным". Общинная собственность, не пройдя расчленения через "приватизацию", легко превращалась в государеву — государственную... Дворянин-помещик чаще всего получал свои владения за государеву службу и, видя себя владельцем, не столь уж глубоко ощущал себя собственником. И власть, и богатство однозначно зависели от положения в государственной иерархии. Мужик, безусловно, видел огромную разницу между собой и помещиком, — но оба чувствовали себя "царскими", одинаковыми частицами того общинно-всенародного, что воплощалось в монархе. То была неповторимая мистическая демократия!
И социализм наш, по сути, крестьянский, общинный... Октябрь 1917-го прервал процесс концентрации личных капиталов, как неестественный, грозящий распадом тысячелетних связей, держащихся не столько выгодой, сколько ответственностью перед семьей, родом, "миром"... Государево владение землей и средствами производства, почти не меняя природы, стало коллективным и общенародным. Харизма партийно-государственного лидера соединила в себе черты покорности царю и благоговения перед патриархом. После всевластия криминального капитала перед революцией, после разброда и сепаратизма Гражданской войны народ не смог бы успокоиться ничем, кроме обретения абсолютной диктатуры во главе с божественным вождем-отцом. Усилив же, в окружении недружественных стран, военно-дисциплинарную компоненту режима, соцфедерация лишь вернулась к традиционному деспотизму евразийских монархий.
Наиболее точно воплощают "вторую реальность" Евразии даже не политические режимы, а личные душевные качества славяно-азийцев. Зависимость от могучей, неукротимой природы привела к долготерпению и фатализму, не допустила болезненной переоценки своего "я". Единение с пространством Степи, неспешность кочевий — основы мечтательного, созерцательного мировосприятия, космизма Николая Федорова и Константина Циолковского. Динамика война и переселений дала отчаянную храбрость, приучила к бытовому аскетизму. И даже такой из русских русский порок, как пандемическое воровство, вернее, присвоение казенного, идет не от врожденной безнравственности (таковой вообще не бывает), а от нечеткого различения понятий "свое-чужое", от чисто общинного отношения к вещам: "Я ведь этим пользуюсь, как же оно не мое?!"...
Сделаем еще один шаг в понимании этого планетарного феномена. "Природа Евразии... подсказывает людям необходимость политического, культурного и экономического объединения," — пишет русский геополитик Петр Савицкий. "Недаром в просторах Евразии рождались такие великие объединительные попытки, как скифская, гуннская, монгольская..." По мнению ученого, над нашим континентом "веет дух своеобразного "братства народов", имеющий свои корни в вековых соприкосновениях и культурных слияниях народов различнейших рас — от германской (крымские готы) и славянской — до тунгусо-маньчжурской... Это "братство" выражается в том, что здесь нет противоположения "высших" и "низших" рас, что взаимные притяжения здесь сильнее, чем отталкивания, что здесь легко просыпается воля к общему делу".
История полностью подтверждает правоту Савицкого. То, к чему сознательно или бессознательно стремились Дарий Гистасп и Александр Великий, Аттила и Чингиз-хан; что на протяжении двух тысяч лет пытались осуществить сначала Рим, затем Константинополь, — в наибольшей степени воплотила Русь — Российская империя — СССР. Единственный в своем роде синтез двух типов цивилизации, рационального, прижимистого Запада и чувственного, мечтательного Востока, мужского и женского начал человечества, "инь" и "ян" планеты; соединение, из коего должен родиться не западный, не восточный, но некий новый, внутренне равновесный мир, прототип грядущего Государства Земля...
Отчего я так думаю? Русь, являясь в этом достойнейшей продолжательницей дела Рима и Византии, прирастала шаг за шагом, повинуясь демографическому давлению, и никогда не делила свое население на людей "высшего" и "низшего" сорта. Все были равны перед Богом и царем... Бухарский торговец не ощущал себя более угнетенным, чем сибирский лесоруб или молдавский виноградарь. Возможно, еще со времен патриархального скифского или раннеславянского рабства, когда по истечении определенного срока пленный мог стать полноправным общинником, население завоеванных краев рассматривалось, как новые соседи, а не "туземцы", во всем уступающие "расе завоевателей", годные лишь для беспощадной эксплуатации... Если гражданство, а стало быть, всю полноту прав, дал всему населению Римской империи лишь один из поздних правителей, Каракалла, то жители российских земель, "от Москвы до самых до окраин", имели такой статус изначально!..
Как славяне, строго говоря, не являются этносом, так и русские — скорее носители сходных психо-социальных черт, чем люди, близкие антропологически. В этом, кстати, подобие русских и евреев, уже давно растворившихся, как народ, и ставших многонациональной религиозно-этической общностью... Быть русским (именно русским, а не россиянином!) — не значит принадлежать к определенной нации, что бы там ни говорили шовинисты; "русскость" — это всего лишь многовековой опыт общинной жизни, не только не запретный для чужаков, инородцев, но и охотно предлагаемый им! Это теплый, товарищеский уклад, где верность слову, порядочность и готовность постоять "за други своя" считаются более важными качествами, чем предприимчивость и умение стяжать блага земные. Для малочисленной деревенской общины, в тяжком труде осваивающей дикий простор, любой здоровый мужик или баба, способная рожать — приобретения... на каком бы они языке ни говорили! Здесь корень знаменитой идеи соборности, всечеловечности евразийского духа.
... Слышу возражения: приукрашиваешь, брат! Подгоняешь задачу под ответ! А как же знаменитое российское "не обманешь, не продашь"? А скопидомство, жестокий культ богатства, столь безжалостно описанный у Николая Лескова и Александра Островского?..
Что ж, эти примеры только подтверждают исключительную важность для русской души общинных, коллективистских принципов: лишившись их, наш соотечественник становится просто автоматом, удовлетворяющим телесные нужды. Но поскольку психика евразийца все же запрограммирована на веру, на жертвенность, на посвящение себя надличному — место бога занимает рубль! И вот, готово чудовище Островского, столь ужасное в своей жадности именно потому, что оно истово верует в магическую ценность капитала; готовы наши отечественные монстры скупости, издыхающие от голода на матраце, набитом "катеньками"... Это страстные и неумолимые жрецы накопительства, — в то время как западный коммерсант просто живет ради достатка и связанных с ним удовольствий...
Коль скоро мы коснулись Запада, здесь и задержимся.

VIII. ВЕЧНЫЙ БОЙ — ИЛИ СИНТЕЗ ПОЛУШАРИЙ?..

"Атлантизму", воплощающему в себе примат
индивидуализма, противостоит "евразийст-
во", с необходимостью предполагающее авто-
ритаризм, иерархичность и постановку "об-
щинных", национально-государственных прин-
ципов над... индивидуалистическими и эконо-
мическими интересами.
Александр Дугин

Традиционные определения Запада — рациональный, прижимистый, носитель мужского начала в общемировом плане — естественны и объяснимы для каждого, кто мало-мальски знаком с историей, географией и политэкономией.
Гигантский западный "мыс" Евразии, начинающийся от пределов Степи в восточноевропейских странах, рельеф имеет сложный, изрезанный; возделываемая земля раздроблена на участки, — но в мягком приморском климате каждый из них может дать обильные плоды. Полная противоположность славяно-тюркской равнине, инкубатор индивидуалистов-собственников! Стараясь снять урожай побольше со своего вожделенного клочка почвы, защищая этот клочок от соседей, западный человек стремительно развивал агротехнику, ремесла, оснащал все новыми технологиями свои мирные и военные занятия... но притом же и обретал крайнюю эгоистическую жесткость натуры! Все специалисты сходятся на том, что западное рабство было куда более суровым, чем восточное, носившее черты патриархальной мягкости... Каждая пригодная для обработки долина становилась маленьким форпостом цивилизации, где земледелец кормил воина, а воин оборонял земледельца. Военная знать в орлиных гнездах замков придала этим оазисам законченный облик сеньорий, а затем и государств; со временем ремесленники, сумевшие объединиться в укрепленных городах, потребовали от сеньоров прав и свобод... Сражались бароны и короли, сталкивались классы общества. Веками продолжалась эта нескончаемая bellum omnium contra omnes! Ее следствием стало преобладание в душах совсем иных, чем в Великой Степи, свойств: предприимчивости, изобретательности, привычки надеяться лишь на себя, крайней решительности... и, конечно же, ярко выраженного индивидуализма, предельной атомизации личностей.
Этим я ни в коей мере не хочу сказать, что "средний" бельгиец или англичанин более эгоистичен и менее порядочен, чем, скажем, столь же "средний" мордвин или казах. Просто в каждом из двух регионов преобладают определенные душевно-нравственные ценности; объективные исторические обстоятельства приводят к тому, что у одного из полюсов человечества концентрируются потребности, по преимуществу, биологические, а у другого полюса — выходящие за грань эволюционной программы, внеличные, разумно-духовные.
Такая поляризация сегодня таит в себе громадную опасность, самую большую со времен катастрофы, трактуемой знатоками, как причина гибели высокой цивилизации Атлантиды.
Итак, народы Запада существовали в условиях острой нехватки земли, раннего истощения природных богатств. С другой стороны, достигнутый уровень цивилизованности требовал громадных расходов сырья; были необходимы многие вещества и продукты, в Европе редкие или просто отсутствовавшие; являлась потребность в рабочей силе, более дешевой, послушной и неприхотливой, чем "испорченные" относительным благополучием соотечественники... Начиналась экспансия; но не кочевая, как в Великой Степи, а заморская, колониальная. Авантюрная тактика насильственного присвоения чужих территорий и богатств закаляла души, но и опустошала их, делала людей бесчувственными стяжателями, прагматиками до мозга костей... Однажды самый большой в мире массив колоний — Новый Свет, населенный выходцами из всех европейских стран, когда-либо создававших империи, объявил себя независимым государством и двинулся своим, уникальным путем, воплощая модель чисто буржуазного государства, разработанную интеллектуалами-масонами, главным образом английских лож. Да, Америка была богата и плодородными грунтами, и ископаемыми; но общество в ней создавали пассионарии хаоса, часто — беглые преступники, и свойствам, внесенным ими в юную, формирующуюся нацию, не суждено было стереться (вспомним об автономии "второй реальности"). Соединенные Штаты утверждались воинственно, проходя жестокое становление внутри себя, от стычек с индейцами до гражданской войны, и одновременно выбарывая себе место на планете, уже давно поделенной между старыми державами...
Как бы то ни было, но уже вне Евразии западный "мыс" дал самый мощный росток своей экономической и психо-социальной сути; и росток этот развился в истинное мировое древо, в конце концов принявшее под свою сень старую мать-Европу.
Прошли века. Великолепно снабженная и оборудованная наука Запада — рабыня сытости и телесного комфорта — достаточно рано учуяла опасность, которую сама же и породила в своем вечном служении прихотям плоти: перспективу полного истощения и гибели земной природы под тяжестью техносферы, исчерпания ресурсов планеты, разрыва миллиардолетних естественных связей, благодаря которым живо человечество. Наемные экологи Римского клуба услужливо представили страшную картину будущего. Наивные общественные организации забили в набат, — но вожди американо-европейского альянса и не подумали принять действительные меры против близящейся катастрофы: например, чуть сократить варварские аппетиты индустрии, снизить уровень бессмысленно высокого потребления энергии, сырья... О нет! От прекраснодушных общественников отделались слезливыми фильмами о спасении кита Вилли, шумихой вокруг национальных парков... Вместо возрождения Земли была втайне запланирована отсрочка на пару столетий зловещего часа расплаты, "золотой закат" привилегированной расы. Ни в коем случае не жертвовать стандартами своей жизни, и без того абсолютно недостижимыми для большинства народов; искусственно притормозить социальный и научный прогресс во всех странах "низшего сорта" — и тем сэкономить для себя природные запасы, обеспечить внуков почти бесплатным рабским трудом миллиардов "недочеловеков"...
Для сомневающихся могу привести отрывок из материалов московского Центра метастратегических исследований (журнал "Элементы", № 3, 1993 г.): "Проект проамериканского, "атлантистского" Большого Пространства, создание планетарного Pax americana или установление Нового Мирового Порядка с единым Мировым Правительством — это, по сути, геополитические синонимы. Именно такой план разрабатывается и реализуется сегодня в международной политике Запада и, в первую очередь, США... Мировое Правительство становится безальтернативным и единственным центром власти, и суверенной является в таком случае только планетарная псевдо-империя Нового Мирового Порядка. Все ее части становятся при этом колониями".
Кошмарная эта затея, далеко опередившая самые смелые замыслы Гитлера, опирающаяся на мощь ядерных арсеналов и интеллект всеземных компьютерных сетей, обрела особые шансы на успех, когда в ее рамках было спровоцировано разрушение СССР и всей евразийской социалистической системы — главной носительницы созидательного Духа, отвергающего деление на "расы господ" и "расы рабов", стремящегося дать всем людям без изъятия полноту Добра, Красоты и Истины. Наше общее счастье, что Россия также успела обзавестись всеуничтожающим оружием и пока что (не попусти, Господи!) не спешит его демонтировать, хотя уже и сделала самоубийственные шаги в этом направлении... Допускаю и предвижу момент, когда лишь в готовых к пуску ракетах с термоядерными боеголовками может оказаться спасение Евразии и всего мира...
Рискованная игра, но, боюсь, неизбежная! Те, кого московские геополитики назвали Мировым Правительством, — сверхбогачи и послушные им режимы, — не сдадутся без боя. Надежда лишь на возвращенную биполярность мира; на поединок воль, в котором должно отвоевать свою евразийскую духовную самостоятельность восточное славянство в союзе с мусульманским и индо-буддийским блоками. История Руси есть нечто единое, от первых племенных княжений по Днепру до наших дней; этого факта не меняет миграция центра — Новгород, Киев, Владимир, Москва, Петербург, опять Москва; не меняют распады и слияния государств с весьма произвольными, порою сделанными "синим карандашом" владыки очертаниями: есть географически и геополитически существующая Евразийская Федерация, которую в следующем столетии ждет естественное блокирование с младшими членами "ядерного клуба" — Китаем, Индией, Пакистаном, Ираком...
...О, какое страшное, но неизбежное испытание душ, которое одно могло бы доказать целенаправленность нашей эволюции! Ни руководители соцстран, легко павшие перед соблазнами интенсивного потребления, ни мы, грешные, кухонные Робеспьеры, вечно недовольные системой, вскормившей и выучившей нас, — неблагодарные сосунки, бранившие форму материнской груди, — никто не устоял, кроме малого числа, двенадцати колен праведных!.. Рухнули гордые башни, вознесшиеся в материальном мире, и остались лишь вечные идеи добра и равенства, не подвластные очернению... Очистившись огнем, мы вновь выйдем на дорогу, с которой ненадолго свернули, — чем жестче закалка, тем радикальнее будут в нас перемены, — выйдем обновленные, нетерпимые к паразитирующим на высокой идее карьеристам и стяжателям, к бездушным и беспринципным лжецам, говорящим лозунгами! Сбившись с курса на десяток лет, лайнер евразийского социализма вновь, и куда увереннее, чем раньше, двинется предначертанным издревле путем.
Однако же, вернемся к перипетиям предстоящей борьбы.
К нашему счастью, "цивилизованный" Запад имеет в своей структуре слабый элемент: буржуазную демократию, и отнюдь не декоративную, как в мафиозно-клановой псевдодержаве — Украине... Традиции Евразии позволяют быстро и четко собрать государство в единый механизм, подчиненный созидательной или разрушительной цели; атлантическое общество менее управляемо, поскольку члены его прагматичны, корыстны, привычны к комфорту... Вернувшись к испытанной за много веков морали гражданского долга, воинской доблести и праведного служения, — к природной для нас "второй реальности", — мы можем создать общество-твердыню, чья непреклонность в решении поставленных задач принудит Запад лавировать и приспосабливаться, как то было в незаслуженно охаиваемую пору "железного занавеса". Сверх того, в западных странах иногда действует, как фактор, с которым приходится считаться, общественное мнение: оно, несомненно, помешало широкомасштабной интервенции стран Антанты против советских республик в годы Революции; оно заставило власть имущих сразиться с Гитлером, а не с Советами, — быть может, однажды эта сила выступит и против планов кучки миллиардеров растоптать свободу и благополучие большинства землян?..
Как бы то ни было, евразийскому, существующему если не de jure, то de facto, содружеству предстоят времена перехода от расслабления к консолидации, от спровоцированного хаоса "саморегулирования" — к управляемому разумом порядку. Грядет пора автаркии, т.е. опоры лишь на собственное производство, совершенно необходимой для восстановления хозяйства после кошмарных, подобных атомной войне "реформ"; период здорового аскетизма, неизбежного при возвращении от статуса колоний, обескровленных долгами, к статусу геополитического полюса мира. Битва (надеюсь, мирная) не может быть выиграна также без отторжения чуждого нашим этнопсихологическим устоям аморализма, культа разврата и насилия, насаждаемого ныне в эфире и в прессе; без борьбы с сатанинской "религией" делячества, прагматизма, успеха любой ценой, с этой мозговой инфекцией, уже сыгравшей роковую роль в разрушении СССР.
...Вот тут мне могут возразить: а какое, собственно, разрушение? Ведь все произошло как бы само собой, с неожиданной для всего мира (и для нас самих) легкостью, можно сказать, с общего согласия! Отлично прижились у нас "атлантические" ценности — либерализм, многопартийность, свобода частной инициативы... Преспокойно восприняли твои "евразийцы" распад Союза; и не подумали, в массе, стоять за целость "нерушимого", за социализм! Отвечу: как ни странно, расчленение произошло столь успешно именно из-за наших евразийских качеств, прежде всего, из-за привычки к повиновению властям. Достаточно было генсеку, главному предателю всех времен и народов, вместе с давно купленными Западом "боярами" объявить о роспуске партии и "денонсации союзного договора", как все центральные структуры послушно рассыпались... Вирус чрезмерной покорности оказался роковым для страны, абсолютно непобедимой никаким иным образом; поэтому в практике социализма ХХI столетия сие национальное свойство придется уравновешивать не меньшей личной ответственностью...
"Ага", — ликует мой воображаемый оппонент, — "поймали! Кто это тут недавно распространялся о пассивности 90% населения, унаследованной от синантропов, о том, сколь пагубно для прогресса засилие ведомых?! Стало быть, твои евразийские коммунистические основы — просто питательная среда для пассивности, питомник безответственных и раболепных? Не о том ли предупреждали русские гении?.. "Страна рабов, страна господ..."
Здесь — чудовищная, нелегкая для понимания диалектика истории. Евразийская традиция воспитывала лучшие душевные качества людей на основе подвига и самоотречения, как бы вне отдельных личностей, а тем более, тел; нравственная среда становилась медиумом, соединительной тканью всех со всеми, или, если угодно, алхимическим атанором для переплавки эгоистических "я-в-себе"... Мораль, почти не замкнутая на личный, "шкурный" интерес, была великолепной основой для сильной государственности, подспорьем деятельности подвижников и героев, могучих учителей-проповедников; она являла высшие образцы человеческих добродетелей, праведности ангельской — но тем, воистину, 90% не-героев и не-праведников часто оставляла лишь возможность верить, не рассуждая, не сомневаясь в оправданности и правильности своей веры... Даже Лев Толстой устами своего любимца и литературного двойника Левина утверждает, что жить "для брюха" понятно и разумно, но дурно, а жить "для правды, для Бога" — непонятно, но правильно! "Если добро имеет причину, оно уже не добро; если оно имеет последствие — награду, оно тоже не добро. Стало быть, добро вне цепи причин и следствий. И его-то я знаю, и все знают".
Ну, что ж! Опять-таки, будем честными. Коль скоро, как было сказано выше, большинству живущих пока суждено быть ведомыми и управляемыми, массовая вера в необходимость жить "по-Божьи" — не худший вариант ни для общества, ни для каждого из его членов!.. Но если общественная жизнь и мораль мыслятся Божьими устроениями, то руководители духовные и светские предстают массовому восприятию естественными проводниками высших предначертаний: Господь не потерпел бы дурных слуг!.. Во времена Левина критериями должного, того, чему надо подчиняться, были царская воля и предписания священников. В такой ситуации у кормила власти, безусловно, следовало находиться лучшим и достойнейшим. Но слаба плоть, а власть и богатство — искушения из самых страшных, неотразимых... Властители оказывались "слабыми и лукавыми". Однако, до поры им верили! Трудно было русскому человеку окончательно и бесповоротно сказать себе, что вышестоящие равнодушны или преступны — ибо нисходящая с неба иерархия "Бог — царь — церковь — всеобщее добро" казалась незыблемой. И стояло 14 декабря 1825-го, неведомо какого чуда ожидая (раскаяния, отречения "незаконного" императора?), возле Медного Всадника вооруженное до зубов каре войск; стояло праздно, вместо того, чтобы брать Зимний, пока не начала нерешительных "бунтовщиков" сметать артиллерия...
Рыба воистину начинала гнить с головы. Соблазн широко и невозбранно входил в мир именно потому, что мир был доверчив и готов принимать слово "свыше", как откровение. Когда доверие мира исчерпывалось, происходили все более сокрушительные революции. Замечали ли вы когда-нибудь, просматривая кинохроники 20-х годов о "поругании и разграблении храмов безбожными большевиками", как охотно и весело — нет, не чекисты! — рядовые прихожане, крестьяне, рабочие несут на костер иконы и распятия?! То было не торжество "безбожия", а месть глубоко верующего народа ханжеской, проституированной церкви за то, что она отошла от Бога и правды!.. Месть во имя Бога, который принимал разные обличия, вплоть до стахановского движения, но никогда не уходил из русского сердца... В конце ХХ века — подвело чрезмерное доверие. Хоть и поругивали власть на кухне, восхищались солженицыными и галичами, но всеми благами строя пользовались, как должными, о низвержении социализма не грезили и — уж точно! — не сомневались в своем и детей своих спокойном, обеспеченном будущем, в том, что впереди свет. Горбачевские словоблудные "реформы" многим показались долгожданным обновлением, шагом к царству Божию... Не смогли себе представить, что образ Христов принял коварный Антихрист. Тут он и ударил... Западная "ментальность", действительно, ограждена от подобных апокалиптических сюрпризов — но лишь потому, что в ней нечего разрушать, 90% и без того живут "для брюха"...
Далее. Я уже говорил о Боге, коий для русско-азиатской души может предстать и в пасквильном образе рубля. Это можно распространить на все фетиши культуры потребления, включая политические. Кроме худших из нас, наиболее циничных и разложившихся, — большинство наших духовно ориентированных земляков, готовых возвысить низкое, идеализировать уродливое, даже американских киногероев, ловцов шкурного "счастья", склонно возводить в сан рыцарей без страха и упрека, а прожженных парламентских ловкачей, подручных "его препохабия" капитала, объявлять глашатаями прав и свобод... Все земное становится райским! Роскошный быт, где прагматик-атлантист увидит лишь норму жизни, для идеалиста-евразийца становится картиной горнего бытия, даруемого за подвиги веры!.. Не слепо идя за долларом, дали мы сломать свои выстраданные устои, но восприняв доллар, как очередной знак Благодати, как весть о приближении Царства Божьего на земле, за каковое Царство умирали и молодцы Степана Разина, и декабристы, и красноармейцы в Гражданскую... Стало быть, не "страна рабов", а страна доверчивых и верующих!
В этом наша трогательная слабость и наше грядущее спасение: в неумении делать что-либо для одного телесного блага! Увидев, что в навязанном из-за "бугра" укладе нет воплощения мужицкой мечты о "жизни для правды и для Бога", нет вообще ничего, кроме грызни всех со всеми за богатство земное, за плотские утехи, — устыдимся и отвернемся. Никогда не станет образцом для нас суровый человек-добытчик, воскресший через миллионы лет homo habilis, верх достижений которого — жизнь сытого, сексуально удовлетворенного примата. Не было в земной истории ничего более гнусного, изуверски-бесчеловечного, чем длящаяся ныне попытка "хозяев мира" имущественно расчленить нашу не столь роскошно живущую, но дружную и совестливую артель; заменить нормальное взаимодоверие, готовность ссудить десятку без отдачи — хищной осторожностью, привычкой платить тому, кто дал на улице закурить. Мерзость, мерзость... На пути отказа от общинного сознания мы потеряем все, начиная с государственной независимости и оканчивая ладом в семье. Лишь идеи, опирающиеся на соборность, самоотречение, целомудрие, истовость, на товарищеские формы труда, — идеи братства, равенства, единения в Духе, по сути — не по букве социалистические, найдут здесь добрую почву и сделают нас сильными.
...Да, мужество, верность нелегкому взятому курсу на духовно-нравственное очищение, обуздание жадных прихотей тела — вот что ждет впереди наиболее сознательных из нас, действующих во имя грядущей Евразийской Федерации, прообраза объединенной Земли! Иначе — пропасть без дна, участь хуже, чем у мертвых, прозябание постыдное, звериное... Если же выиграем Армагеддон рубежа тысячелетий — восстанут дивные новые поколения, приблизится эра Демиургов.
Биполярность; напряженное, хотя и бескровное противостояние двух геополитических массивов сделают свое дело в веках. Рано или поздно люди, достаточно просвещенные благодаря своей работе с интеллектуальным продуктом (а иных работников лет через 200-300 и не останется), достаточно глобально мыслящие, чтобы осознать нераздельность техносферы, а стало быть, и всего человеческого обиталища, — люди обеих сторон поймут, что на Земле идет необратимый процесс объединения человечества. Не под диктатом восторжествовавших атлантистов ли, евразийцев — нет, под знаком равноправного, взаимодополняющего срастания двух главных ветвей вида homo! Оба сообщества займут свое природное место относительно друг друга, наподобие двух мозговых полушарий, par excellence рассудочного и эмоционального; гемисфер, на которые столь символически похожи западное и восточное полушария планеты... Умельцы новой Атлантиды (ибо погибшая тысячи лет назад страна тоже претендовала на мировую власть) создадут для всех землян совершенную, экологически безопасную материальную среду, обеспечат сервис, в общем, превратят Землю в "квартиру со всеми удобствами"; а сверх того, поделятся с нами столь недостающими в Великой Степи свойствами решительности, предприимчивости, самостоятельности в поступках... Кстати: да упасет Господь кого-нибудь подумать, что я идеализирую патриархальные "добродетели", замшелое восточное варварство! Право же, не стоит держаться за такое наследство, как византийская необозримая бюрократия, татарщина в отношении к прекрасному полу, персидское ползание перед царями и сатрапами, русская спесивая лень... Вслед за Петром Великим я приветствую западные черты в славянском обиходе — крепкую мастеровитость, деловой стиль жизни, простоту отношений в обществе. Однако все же решающим для Программы, для земного (и даже космического) завтра и послезавтра будет вклад Востока. Умудренный вековым самопознанием, он наделит людей гуманной универсальной идеологией, лишь отдельные черты коей я здесь пытаюсь робко набросать; привьет понимание необходимости морального обновления, перерождения в Духе ради общего дела землян, будущих строителей Вселенной! Так, наконец, гармонизируются в человеческом мире инь и ян, и бездушная мужественность пирата будет оплодотворена просветленной добротой пахаря...
Никто из сознательных людей не сможет остаться вне этого процесса синтеза! Практический вклад в него, кроме честного (от души идущего) творчества, благородства поступков и твердости гуманных убеждений, может быть обширным и разным. Это и создание политических партий, общественных движений, сочетающих борьбу за социальную справедливость с защитой евразийского единства, традиционной морали, и — для тех, кому не суждено быть лидерами — искреннее участие в подобных движениях.

IX. УКРАИНА: ИСПЫТАНИЕ РАЗДЕЛОМ

Доборолась Україна
До самого краю.
Гірше ляха свої діти
Її розпинають.
Тарас Шевченко

Не только из патриотизма должен я сказать об Украине, одном из наиболее тонко и своеобразно звучащих инструментов евразийского оркестра, — но, главным образом, потому, что партия этого инструмента может стать достаточно важной во всемирной симфонии... Конечно же, я имею в виду не Украину сегодняшнюю, больную всеми хворями третьеразрядной страны — сателлита западного мира, но Украину, как геополитический феномен.
Если Евразия, с ее Великой Степью и приатлантическим "мысом", в определенном смысле, является моделью всей планеты, то Украина — крошечное подобие Мирового Острова. Днепр разделяет ее не только географически. По левую сторону реки — степная равнина; она частично захватывает и правобережье, примыкая к Черному морю. К этим краям приложимо все, что я говорил о русско-евразийской специфике: общинный уклад, архаика в землепользовании, мечтательно-открытый характер населения. На запад от Днепра — Приднепровская и Подольская возвышенности переходят в отроги Карпат. Чем западнее, тем меньше крупных участков пахотной земли, тем она дороже; рельеф разъединяет поля и людей, создает все условия для развития индивидуализма, хуторской психологии. Здесь люди более прижимисты, скрытны, деловиты. Карпаты — преддверие эгоистичного германского региона...
Но внутренняя разделенность Украины, увы, не сводится к ландшафтной. Части территории, ныне занятой нашим государством, долгие века принадлежали разным странам, зачастую враждебным друг другу. Польша, Австро-Венгрия, затем Румыния неизменно противостояли России, и каждая сторона соответственно настраивала своих украинских вассалов. "Захидняки" воспитывались в ненависти к россиянам, в презрении к "помоскаленным" жителям Приднепровья; в свою очередь, "схидняки", а паче их поселенцы Причерноморья, считали и считают Карпатскую Русь оплотом сепаратизма, гнездом коварных и злобных "галичан"... Случайно или нет, но "пророссийские" районы страны в основном степные, "прозападные" же характерны гористым рельефом...
Народ Украины, в его нынешней ипостаси, невероятно далек от моноэтничности: трудно вспомнить, сколько по нашим землям прокатилось нашествий, установить, сколько в нас иранской, тюркской, кавказской, готской, балтской, угро-финнской крови... Не назовешь украинцев и народом, собравшимся воедино в силу ландшафтных факторов — например, на участке плодородного приречного грунта, как то было с египтянами... По свидетельству историка и археолога Петра Толочко, в русских актовых документах XIII — XVII ст. термин "оукраина" ("украина") всегда употребляется, как чисто географический: "Литовская Украина", "Смоленская Украина", "государевы украинские", т.е., окраинные, города. На карте Российской империи 1796 года историческая область с названием "Украина" изображена, как равноправная, между Волынью, Подолием и Запорожьем. Перенесение этого названия на целую национальную (вернее, многонациональную) территорию произошло лишь в конце XIX — начале ХХ века, главным образом по инициативе малороссийских интеллигентов-просветителей, прежде всего Михаила Максимовича; и было оно вызвано желанием дистанцирования от имперской России, кстати, присвоившей родовое название поднепровских земель — Русь... Создание же государства стало чисто политическим актом, как, впрочем, и определение государственных границ. Екатерина Вторая, присоединившая Правобережье; Иосиф Сталин, которому мы обязаны Карпатами и Буковиной; Никита Хрущев, "подаривший" нам Крым — вот правители, по сути, выстроившие эту искусственную общность, народ Украины. Выражаясь термином Льва Гумилева, была создана химера, которая станет единым организмом не ранее, чем одесситы и гуцулы осознают себя единым этносом... Франции и Германии потребовалось много столетий, чтобы вчерашние племена осознали себя частями народов. У нас же нет впереди исторического времени на распри баронов и герцогов, на качание маятника раздробленности и абсолютизма и т.п. Однако же, государство существует и будет существовать; значит, надо найти более короткий и эффективный путь к национальному самоосознанию и консолидации украинян (коль скоро мы не хотим именоваться русскими, русами или русичами, что было бы правильно исторически, — именно так я предлагаю именовать все население республики, в отличие от "титульной" нации украинцев). По-моему, этот путь именно в том, чтобы принять Украину в качестве геополитического медиума, не линии раздела, но шва между евразийским и западным мирами; положить в основу консолидирующей идеи понимание уникальности своей страны — тигля, где возникнет великий синтез, сплав доселе противоборствовавших начал!..
... К злобной архаике, ко временам межплеменных раздоров возвращает нас мнимо сплачивающий соотечественников национализм. Он-то как раз и стоит на пути осознания украинянами своей исторической роли.
Украинский национализм, увы, не обладает созидательными свойствами сионизма, воссоздавшего уничтоженное в минувших тысячелетиях государство и воскресившего мертвый язык; не имеет столь героической истории, как национализм испанский, средство самоутверждения народа и веры в борьбе с могучим врагом; даже не служит индикатором уровня жизни, как американский истерический патриотизм, столь пышно цветущий во дни благополучия и быстро сменяющийся бурным "диссидентством" при первых признаках упадка, — например, на исходе Вьетнамской войны... Нет, — "родной" национализм, крепнущий лишь за счет народных бед, возник благодаря стойкому чувству неполноценности у худших, слабейших из наших соотечественников.
Предпосылки этой неполноценности понять нетрудно: маргиналы Евразии, жители вечного пограничья, наши предки привыкли спасать от нашествий свои клочки земли и жалкий скарб. (Кстати, не потому ли украинянин столь высоко ценит покой и возможность беспечно крестьянствовать?..) Сия многовековая практика либо выковывала смельчаков-рейнджеров, лихие казацкие души, либо, намного чаще, плодила приспособленцев par excellence, носителей омерзительного свойства, именуемого мазепинством... Попросту говоря, шел вечный поиск защитника, богатого и сильного хозяина, за чью спину можно спрятаться от всех пограничных напастей.
Евразийская Русь-Россия всегда была честной, но суровой матерью для населявших ее племен; она не лелеяла своих детей, не заводила любимчиков, но равно всем доверяла высокую миссию защиты и служения. Приспособленцам со сломанным хребтом это было не по нраву. Они предпочитали стать хорошо накормленными, балованными рабами...
Веками "национально озабоченные" лечили себя от чувства собственного ничтожества, лихорадочно творя "вторую реальность" — гордую, величавую! Народ Украины изображался сверхдревним, вещим... и, понятно, имеющим совершенно отдельные корни от русского; история мыслилась мистически важной для человечества, культура — праматерью прочих культур, родная земля — кладезем плодородия и полезных ископаемых... Утешая себя подобными баснями, местечковые интеллигенты из коварно созданной австрийцами "галицкой автономии" (по сути, гетто) и их духовные наследники лелеяли мечту о грядущей мести за "непризнание", о некоем дне, когда весь благодарный мир бросится славить и одаривать Украину.
Несколько раз казалось: вот он, долгожданный час! Но отступали гонимые шведы; и гетман, венчанный в цирке, едва успевал сбежать вслед за хозяевами-немцами; и "любимый вождь" Гитлер не оправдал сладких надежд... Их поманили очередной "самостийнистю" в конце 80-х, пообещав место в вожделенном европейском "доме"; их антироссийскому бешенству дали выплеснуться при разрушении Союза... но мираж опять рассеялся. Лишь вожаки, как привилегированные холопы, обрели власть удельных князьков. Мировой пирог сырья и рынков давно поделен, иных едоков за столом не требуется. У атлантистов, как мы знаем, совсем иная задача относительно кусков расчлененного СССР...
Так, объективно, украинский национализм, ущербный и сервильный, стал действенным орудием Нового Мирового Порядка в евразийском пространстве.
Однако же, наряду с мазепинством, злобным и бесплодным, было и есть на свете подлинное украинство, выраженное гигантскими личностями Григория Сковороды, Тараса Шевченко, Леси Украинки, Александра Ильченко... Истинному украинянину его край предстает пусть кровно близкой, но все же частью вселюдского, прежде всего континентального единства. Иным нашим соотечественникам, пусть затронутым вирусом антирусизма, чувством национальной исключительности, все же обидна, как потомкам вольных казаков, эта новая колониальная зависимость. Кто искренне верит в чистоту и чуткость украинской души, дорожит самобытностью народной культуры, — не может не восстать против уголовно-бордельной "морали", дебильной "масс-медиа", упорно насаждаемых в наших землях Западом.
Чем быстрее и глубже поймут все мыслящие украиняне, что наша страна кровью и языком, обычаями и традиционным укладом принадлежит к славяно-азийскому массиву, лишь гористым выступом вдаваясь в околицы западного мира, — тем более прямым путем, с меньшими жертвами подойдет Украина к своей главной исторической роли моста, сварного шва Евразии. Мы не можем взять эту миссию, как люди Запада, ибо не являемся таковыми; более того — лишь восточная одухотворенность дает понимание необходимости и неизбежности посредничества, синтезирования традиций.
Именно здесь, в нашей среде, могут быть испытаны политэкономические, производственные, культурные, социальные и иные модели, претендующие на универсальность, на дальнейшее использование в "двухполушарном" земном сообществе. Уверен, что, расправившись с паразитическими кланами, решительно сбросив со страны щупальца кровососов вроде Международного валютного фонда, а также поубавив партийные амбиции и заменив популистскую болтовню реальной заботой о народе, новая власть (ибо нынешняя импотентна) могла бы взяться за разработку и введение экономического устройства, подобного исходящему из евразийской специфики китайскому, т.е. многоукладного, но с централизованным банковским капиталом, с бюджетным субсидированием индустрии, с регулируемыми ценами и преобладанием частной собственности лишь в области сервиса и мелкотоварного производства... Надо думать не о поисках мифических "украинского Клондайка" или "украинского Самотлора", а о том, как обогатиться, скажем, за счет столь соответствующего национальному характеру наукоемкого землепользования: ведь под слоями пограничных свар и переселений народов лежит пласт одной из древнейших в мире, поднепровской культуры оседлых пахарей, и соответствующие черты души прослеживаются сквозь тысячелетия... Не выделяясь богатством недр, можно стать необходимыми для мира благодаря внедрению высоких технологий; вести выгодную для партнеров таможенную политику; проложить евразийские товарно-транспортные коридоры, супершоссе "Балтика — Причерноморье", "Атлантика — Урал"; сделать республику невиданным на Земле перекрестком свободного циркулирования товаров, информации и рабочей силы, коллектором-распределителем мирных потоков, которые легко хлынут руслами былых нашествий!..
Отнюдь не претендуя на то, чтобы срастись в единый этнос, наоборот — отвергая, как устаревшую и опасную в нынешних условиях, мысль об этническом принципе построения общества, одессит и гуцул, буковинец и крымчанин, полещук Житомирщины и степняк Луганщины совместно создадут геополитическую нацию нового типа, без доминирования каких-либо региональных идей, без деления на "коренных" и "инородцев"; нацию, во плоти которой взаимно учтут характерные черты друг друга Восток и Запад!.. Более подходящего места для возникновения подобного сплава, вероятно, нет на Земле. Кто знает, не здесь ли — примером для всего рода людского — окажутся воплотимыми не только сосуществование, но и единение коллективизма со здоровой предприимчивостью, частной инициативы и товарищества, самоотдачи и заботы о личном благополучии? Не евразийский ли кентавр, Украина, поможет мирно разрешить в Европе неизбежное противостояние 2000-х?..

X. СЛОВО О БУДУЩЕМ
Мы уже говорили о том, что рост производительных сил, технической и энергетической мощи человечества через ничтожно малый, по меркам эволюции, срок в несколько сотен, самое большее — тысяч лет достигнет того уровня, при котором род людской, его совокупная мысль станут главными, а вскоре, быть может, и единственными факторами преображения Космоса.
Уже сейчас, благодаря успехам медицины и первым, но ошеломляющим шагам генной инженерии, человек способен намного лучше прежнего защитить свое здоровье, продлить активную пору жизни, отодвинуть старость и, если не увеличить продолжительность жизни, то, по крайней мере, дать возможность наибольшему во все времена числу рожденных прожить весь отведенный наследственностью срок. Правда, пока это относится скорее к зажиточным европейцам и американцам, чем к бразильским лесорубам или суданским пастухам; но, как говорилось выше, бесчеловечность рыночной самоорганизации общества не вечна, она будет преодолена тягой миллионов людей к творческому самораскрытию; причем, чем шире будет внедрена передовая, прежде всего информационная техника, чем меньше останется "черного" и рутинного труда, тем скорее массы ощутят потребность такого самораскрытия, преодолеют впечатанный прадедовским опытом кастовый фатализм шудр и чандал... А поскольку параллельно этому процессу станет крепнуть мировой синтез, в коем идейный и нравственный тон задаст социалистическая Евразия, — Новому Порядку рано или поздно придется плохо. После, возможно, острой, немалой по масштабам жертв, но относительно недолгой борьбы чудовищные накопленные средства банков и монополий будут пущены во всепланетный оборот. Наука, став единственной производительной силой, сделает общедоступным выход за пределы эволюционной ограниченности, приблизит всеобщее вступление в эру нарастающей власти духа над телом.
На смену износившимся органам начнут приходить их синтетические заменители; вероятно, мы сделаем сами белковые соединения менее уязвимыми. Будет внедрен некий универсальный оздоровительно-омолаживающий процесс, при котором через определенные промежутки времени реальная схема организма (скажем, на субмолекулярном уровне) соотносится с нормативной — "матрицей здоровья", и все, что составляет разницу между первой и второй схемами, устраняется. Очевидно, в духе синтеза, найдут гармоническое сочетание методы глубинного саморегулирования и приемы биотехники, киборгизация и йога...
Так станет продолжаться до тех пор, пока информационные технологии не сделают возможной радикальную трансформацию человека, ту, которую мы назовем Переходом — отказ от стабильного тела.
Но мы сейчас не станем заходить столь далеко. Остановимся на особенностях жизни политически единого (или хотя бы сбалансированного) и поголовно здорового человечества через 500 или 1000 лет, когда вид homo еще не освободится от тел, завещанных большими бесхвостыми приматами.
Постиндустриальная эпоха готовит нашим правнукам много подарков, в большинстве задуманных уже теперь, от новых форм движения, быть может — телепортации, до систем, снимающих атомные копии с предметов и делающих лишним любое производство. Сверх того, еще до "развоплощения" человек, очевидно, вновь обретет первозданно чистую Землю, какой она была до начала строительства техносферы; Землю-заповедник с богатой растительной и животной жизнью... Отнюдь не отказываясь от урбанизма, не возвращаясь к первобытному укладу, — такая попытка повлекла бы лишь тотальную разруху, голод и эпидемии, — но, наоборот, стойко пройдя этапы перенаселения, стомиллионных мегаполисов, искусственной пищи, население планеты стабилизируется на уровне, который позволит восстановиться (не без помощи генетиков) экологической системе доиндустриальной поры.
Это будет совершено не из сочувствия к вымирающим живым существам, но по неумолимым законам развития техносферы. Обветшалые супергорода и заводы, вытесненные изящным атомным копированием, будут распылены, исчезнут без следа. Человечество же резко сократится в количестве.
Причиной тому станет, прежде всего, гарантированное благополучие многих поколений людей. Ни природа, ни общество не требуют многократного воспроизведения, если каждый из рожденных жив, здоров и обеспечен! Сей феномен известен нам пока что по скандинавским странам... Я уже говорил, что личное бессмертие может быть воспринято человеком, как вариант продолжения рода; получив сверхдолгую земную жизнь, многие потеряют желание оставлять потомство.
Есть, не скрою, еще одна, весьма вероятная причина сокращения человеческой популяции.
По мере роста автоматизации и компьютеризации всех отраслей, будут освобождаться рабочие места, отмирать — профессии, связанные, как было сказано раньше, с грязным и рутинным трудом. В условиях изобилия пищи, товаров и услуг это не поведет к обнищанию, появлению "лишних" для общества людей. Уверен, — огромная часть освободившихся работников пойдет переучиваться, движимая потребностью раскрыть себя в творчестве. Но... время всеобщей и полной творческой реализации, необходимой каждому, как дыхание, будет еще далеко впереди. Неизбежно возникнет новый, ничем не занятый люмпен, вполне обеспеченный хлебом и "к хлебу", а уж зрелища (чувствилища) знающий такие, о коих в древнем Риме не помышляли и императоры, не то что праздная толпа!.. И очень может быть, что эти люди, ненасытные в потреблении, величайшее свое блаженство найдут, не бодрствуя, но уносясь в золотой наркотический сон. Вы представляете себе галлюциногенную технику и химию XXV столетия?.. Грубо-вещественный мир не даст ощущений, подобных спроецированной в мозг "реальности", где можно стать и любовником Мэрилин Монро, и повелителем Галактики. Лишь творческий процесс не моделируем наркотиками (вернее, смоделированный во всем подобен настоящему); но ведь мы говорим о группе, надеюсь, немногочисленной, которая пойдет путем поиска легких, даровых наслаждений...
Под действием обстоятельств, тогдашнему софиократическому руководству Земли придется разрешить употребление доступных, не вредных для здоровья (или имеющих противоядие) средств, дающих эйфорию: химических, биологических, технических. Сплошными яркими галлюцинациями начнут жить слабые, неспособные к духовному перерождению... покуда не погрузятся в ничто и в забвение, прекрасно обойдясь без всех радостей и хлопот, связанных с потомством. Работящие же, свободно мыслящие, способные к страстной любви творцы чисто статистически "выйдут в финал" и наследуют планету. Тем более, что для многих из них рождение и воспитание детей примут облик высоких, осознанных искусств!
Так сложится человечество перед Переходом, состоящее лишь из людей активно-созидательного типа, художников, мыслителей и первопроходцев.
Так начнут свое, уже ничем не прерываемое восхождение Демиурги.

ХI. ДЕМИУРГИ — ЭТО МЫ!

До того, как была образована видимая Вселенная,
была отлита форма. Эта форма называется Архетип,
и этот Архетип был в Верховном Уме задолго до того,
как начался процесс творения.
"Божественный Пимандр"

Мозг... был таинственной машиной, которая
пучинам космоса давала новый монтаж...
Андрей Платонов


А вот теперь, вернувшись к теме Демиургов, зададим себе вопрос: вправду ли участие в строительстве Дома новых разумных рас могут принимать лишь бессмертные, всезнающие, вооруженные чудовищными энергиями сверхлюди грядущих тысячелетий? Не несут ли некоей ответственности за мир следующей махакальпы, его устройство и судьбу, скажем, более ранние, более скромные духовные сущности — допустим, мы с вами?
Чтобы понять, возможны ли иные, не физические, а, скажем, чисто информационные воздействия на материальную среду, попробуем еще раз остановиться на природе вещества.
Атомы ("атомос" — неделимый) Демокрита — совсем не то, что атомы в нынешнем понимании; великий грек считал их эйдосами, или идеями. Согласно Платону, все более дробное деление вещества приводит к неразложимым геометрическим фигурам — треугольникам; по сути, единицам информации... Современная физика просто отмахивается от вопроса пределов делимости, либо объявляя его "некорректным", — мы, мол, не вправе, по словам Вернера Гейзенберга, "прилагать свои наглядные представления к тому, что происходит в мире предельно малых объектов", — либо останавливаясь на некоем вакууме, "низшем энергетическом состоянии квантового поля", рождающем частицы... Шаг вниз от вакуума дает нам "чистый" континуум, выводит на уровень самого пространства-времени, складывающегося в "стационарные вихри" — элементарные частицы, различные формой, размером, массой и энергией. В качестве же начала, подвигнувшего континуум к расчленению и наделившего все его производные информационными характеристиками, трудно измыслить что-либо, кроме причины, лежащей за пределами мерности, т.е., скорее всего, Верховного Программатора, Абсолюта.
Итак, самим своим появлением в космическом "обиходе" вещество обязано информационному процессу — программированию (пусть не сознательному, а спонтанному, "стихийному", но все равно ему!). Естественно было бы предположить, что и распределение энергии регулируется таким же путем (по крайней мере, в живых организмах это так). Очевидно, что прямые, силовые воздействия на среду являются далеко не единственно возможными и не самыми эффективными. Более того: я убежден, что вся космическая "пиротехника", взрывы сверхновых и колоссальные перемещения газо-пылевых масс, есть не причины, а следствия трансформаций Вселенной, осуществляемых на уровне тонких, субквантовых влияний!..
Животные, совершенствуясь, постепенно овладевают информационным регулированием сущего. Чем выше уровень интеллекта, тем меньше в отношениях между особями грубой силы, тем действеннее языки общения; чем лучше организовано общество разумных, тем важнее в нем условные регуляторы, например, кодексы законов, моральные принципы; тем реже применяется насилие...
Нынешние, до предела насыщенные электроникой производства, массовые коммуникации и даже развлечения знаменуют выход на следующий уровень информационного могущества . Очевидно, что, обрастая все новой "мыслящей" и воспроизводящей аппаратурой, погружаясь в "виртуальную реальность" видеобытия, человек невольно близится к методам управления миром, присущим Первоначалу. Слабый импульс приводит в движение тысячи машин, заполняющих автоматизированные цеха; пучки электронов, излучаемые кинескопами телевизоров, руководят политической жизнью народов, создают и ниспровергают идеалы... Но не достиг ли человек давным-давно космической мощи, оперируя в области куда более тонких и динамичных носителей, чем интегральные схемы, пользуясь языком более емким и универсальным, чем фильмы и голограммы?..
Эзотерика на этот вопрос ответила много веков назад, и вполне положительно. Человек-посвященный, человек-маг активно участвует в мировых процессах и самом космотворчестве. Почему это возможно? Есть таинственные флюиды или вибрации, соединяющие часть с целым, малое с большим ("то, что находится внизу, соответствует тому, что пребывает вверху", согласно Гермесу Трисмегисту). Так, в одном ряду взаимозависимых объектов могут находиться орган человеческого тела, драгоценный камень, растение, планета, зодиакальное созвездие. Человек, постигший эти вибрации, может участвовать в них, направлять их своей волей, выраженной через мантры, телодвижения, магические фигуры и т.п., чтобы властвовать над материальной средой.
Если совлечь со всего этого флер волшебства и загадочности, остается знакомое со школьных лет понятие резонанса, возрастания амплитуды колебаний объекта при внешнем воздействии на него с совпадающим ритмом. Очевидно, в данном случае ритмом колебаний объекта (Вселенной) можно считать частоту, на которой осуществляется структурирующая, выстраивающая рои элементарных частиц работа Демиургов. (Быть может, носитель частоты — так называемое "реликтовое излучение"?..) Комариный писк наших желаний и мыслей вливается в грандиозную симфонию миростроительства... крепнет, становится партией полноправного инструмента в оркестре, управляемом всесильными Дирижерами. Если совпадают ритмы, хозяева Космоса приходят на помощь человеку, реализуя самые смелые его планы...
Это отнюдь не знак особого Божьего благоволения, какового, очевидно, вообще нет на свете; воля Абсолюта проявляет себя не более избирательно, чем закон гравитации. Просто — каждый из нас по собственной воле может включиться в мистерию созидания нового универсума. Тогда, естественно, продлятся дни его, и будет ему сопутствовать успех, как музыканту, чья импровизация удачно влилась в мелодию Программы, была подхвачена и развита ее могучими инструментами...
Но как могут наши ощущения, идеи физически войти в ряд вселенских колебаний? Неужто психическая деятельность — материальна? Нет, конечно; однако, по мнению многих мыслителей, информация неистребима, наряду с материей и энергией. "Мы — пленники не имеющей выхода бесконечности, в которой ничто не погибает", — говорит писатель Морис Метерлинк, — "в которой все рассеивается, но ничто не теряется... Для того, чтобы что-нибудь могло быть уничтожено, т.е. брошено в ничто, необходимо было бы, чтобы ничто могло существовать. Если же оно существует, под какой бы то ни было формой, то оно уже не ничто". Действительно, сущность любого предмета, т.е., его отличие от всех прочих, обладает некими параметрами, стало быть, выражена информационно. С помощью электромагнитных, тепловых, механических и др. воздействий сей предмет беспрерывно продуцирует и отправляет в пространство сообщения о себе; так камень, брошенный в ручей, меняет рисунок обтекающих его струй, передавая свои "слепки" дальше по течению, запечатлевая их в рельефе дна и берегов...
"О, дивная справедливость Твоя, первый Двигатель!" — провидчески восклицает Леонардо да Винчи. "Ты не пожелал лишить никакую силу порядка и качества необходимых действий, ибо, если должно ей подвинуть тело на сто локтей, и на пути встречается преграда, Ты повелел, чтобы сила удара произвела новое движение, получая замену непройденного пути, различными толчками и сотрясениями..." Философ наших дней, Герасим Югай, самое информацию определяет, как "свойство материальной системы воспроизводить, сохранять и использовать структуру другой системы". Возможно, физика скоро найдет новое определение энергии, как носителя информационных воздействий, и вещества, как их наиболее стабильной совокупности...
Имеет шансы на долгое путешествие вне мозга и наша душевная эманация, как минимум, выраженная через биотоки... Именно высокая организованность психического продукта — залог его нескорого рассеивания.
Есть основания полагать, что и мы, грешные, помыслами и чувствами своими можем участвовать в осуществлении главной миссии человечества, т.е., в одухотворении нынешней Вселенной и подготовке ее превращения в лучшую, более удобную для посева жизни и разума, — посева, который осуществят наши праправнуки... Говорю можем, а не участвуем, поскольку наверняка не каждое проявление нашей души входит в резонанс с Мировой Программой. Но какие же феномены сознательного и бессознательного,вероятнее всего, гармонируют с могучим духом Космостроителей, с их намерениями?
Да конечно же, лишь созидательные, направленные к благим, гуманным целям! Лишь родственные "переизбытку благости", творческой Любви, излучаемой Абсолютом! Еще раз подчеркиваю: никто из верховных Сущностей не влияет целенаправленно ни на нашу свободу, ни на нашу судьбу; выражение "все в Божьей воле" не более справедливо, чем фраза "все в воле законов физики"; просто — организация строящегося Космоса предполагает определенные последствия наших деяний и даже побуждений. Творя зло вокруг себя, ухудшая условия жизни своих разумных собратьев, являя собой опасность для сбалансированного мира природы, мы сами, по собственному выбору, входим в дисгармонию с Программой и тем обрекаем себя на поражение и небытие. Повторю снова, как важнейший тезис: следует отринуть всякий моральный релятивизм, любые измышления об "относительности" зла, о якобы неизбежном и необходимом в мире равновесии "света и тьмы". Коль скоро дурные свойства человека — тормоз на пути звездной эволюции, можно и нужно говорить о времени, когда от означенных свойств не останется и следа, о неотвратимости абсолютного торжества Добра.
Я далеко не уверен в том, что на Земле существуют или существовали хотя бы в глубокой древности маги, способные, при любых знаниях, непосредственно влиять на события, на окружающую среду. При сохранении священного принципа свободы воли подобный "чернокнижник" был бы опаснее для мира, чем неуправляемый ядерный распад, и Программа вычеркнула бы его; несвободный же в своих действиях, супермаг стал бы "Божьим роботом", существование каковых бессмысленно... Думаю, и гениальнейшим из нас подвластна лишь информационная "магия" резонанса, когда ритм космотворчества, накладываясь "свыше" на частоту наших дел и замыслов, на короткое время делает отдельных счастливцев (или мучеников) подобными Демиургам. Собственно, это и есть гений — дар "звучать" в унисон с Мировой Программой... Бывают в истории моменты, когда человек обретает чудовищную силу Господнего орудия. Это поразительное сочетание добровольности и предопределения! Психические свойства, желания, страсти некоего из смертных внезапно совпадают с алгоритмом Программы — и готово: индивидуум, выбранный из миллионов, становится среди подобных ему живым лазером, пробивающим барьер сопротивления хаоса, косных, отживающих форм бытия!..
"Чтобы цивилизовать свой народ, работал над ним как... над железом, был законодателем, основателем обширной империи; он создал людей, солдат, министров, основал Петербург, завел значительный флот и заставил всю Европу уважать свой народ и свои удивительные таланты". Так сказал историк Сергей Соловьев о человеке, который — вольно ли, невольно — стал фокусом всех передовых стремлений Руси и воистину нечеловеческим усилием за 25 лет преобразил шестую часть суши. О Петре Великом.
Вот приходит пора покончить в Европе с засильем тормозящих общественный прогресс, мертвых феодальных отношений — и последний удар, coup de grace, наносит не столько сама Великая Французская революция, сколько призванный ею артиллерийский офицер, застенчивый провинциал-инородец, вдруг обретающий молнии Юпитера... Ранее того на Европейском континенте следовало завершить безумно нелепую, обескровившую целые народы Столетнюю войну. Как молния с ясного неба, является восемнадцатилетняя крестьянская девчонка; ей вверяет (почему?!) свою армию государь, подчиняются маршалы; девчонка своим военным гением посрамляет искушенных полководцев врага, а острым умом — матерых следователей инквизиции... вспыхивает, погибает... дело сделано, мир свернул на иной путь!.. Еще шаг в прошлое. Время заката рабовладения; исчерпывается созидательный импульс Римской державы, ее жесткая иерархия препятствует развитию общества, — но, как залог обновления, быстро крепнет новая, уравнивающая людей и нации вера на восточной окраине империи; бродячий семит-проповедник становится учителем для целой ойкумены, запущенный им "вирус" преображает жизнь человечества...
И — argumentum a contratio — судьба Юлиана Отступника, обладавшего всей полнотой божественной власти римского цезаря и, однако же, не сумевшего поколебать христианство, чья пора настала объективно, в силу исторических причин. "Ты победил, галилеянин!" — воскликнул злосчастный Юлиан, умирая; так иной несвоевременный, не вошедший в резонанс с силами бытия, египетский владыка Эхнатон мог бы сказать: "Вы победили, Ра, Гор, Исида!"...
Слегка напрягшись, любой из нас вспомнит не только о личностях, но и о целых странах и народах, вольно ли, невольно входивших в главный ритм эволюции и получавших неожиданную "подпитку" от Программы — об эллинах, например, из мрака воинственного варварства внезапно рванувшихся к непревзойденному до сих пор расцвету философии и искусства, или об итальянских городах эпохи Возрождения, где, словно под воздействием непостижимого мутагена, стали рождаться сверхгении, каждый из которых был велик во всех творческих ремеслах и науках той поры...
Но в чем же состоит воздействие рядового человека, повинующегося законам Любви и созидания, на ход земных и космических событий? И как нам следует вести себя, чтобы это воздействие стало наиболее эффективным?

XII. ЗАПОВЕДИ СОЗИДАНИЯ
Еще Марк Аврелий, философ на римском троне, отождествлявший природу с Божеством, призывал каждого человека участвовать в благом творчестве мировых сил. Мало что можно прибавить к завету мыслителя!..
Воистину, ни слово, ни дело, ни мысль, подуманная однажды, не пропадают в информационной Вселенной. В определенном смысле, каждый акт подлинного, не показного творчества, каждый благородный порыв души любого из живущих вливаются в практику космостроительства. Мы уже говорили, что деление вещества имеет некий "субвакуумный" предел, на коем сущее может рассматриваться, как сигнал Абсолюта (если угодно, "стационарные вихри" можно считать знаками этого сигнала, а энергию — его несущим импульсом, так сказать, пером, пишущим знаки). В этом случае первочастицы или, вернее, матрицы будущих частиц, наверняка лишены таких качеств, как размеры, масса, и проявляют себя лишь в движении и взаимодействии. На этом уровне скромный вклад наших чувств, интеллекта и воли, безусловно, весом: информационная среда ему сродни, он управляет процессами, он строит! Возможно, наше доброе побуждение, "упав" моделирующим семенем в слои, где возникают энергия и вещество, возвращается к нам цветком или кристаллом, делает чуть более животворным и ярким свет Солнца или, может быть, увеличивает вероятность наилучшего развития событий в нашей ли, в чужой жизни...
Кстати, первая, ближайшая область Космоса, в которой действует наша психика — это наш собственный организм. Мы уже говорили о колоссальном влиянии на физиологию "второй реальности", воображения... Здесь же происходят небольшие по масштабу, но ожесточенные бои с хаосом. Любое заболевание есть сознательная или невольная уступка энтропии, вернее — следствие такой уступки, сделанной отходом от принципов человечности, они же законы созидания. В основе сегодняшних расстройств тех или иных органов — наши давешние подлости или обманы, случаи несправедливости к ближним, грехи против собственного призвания... Патологии могут быть вызваны и внешним угнетающим влиянием: преступен тот, кто хотя бы словом вызовет расстройство чужой души, а значит, череду болезней!.. Но, возвращаясь к нашему внутреннему диалогу "душа — тело", можно с уверенностью сказать: "петля обратной связи" может растягиваться на десятки лет, однако она сработает. Лучше проследить, насколько это возможно, причинно-следственную цепь между своими дурными делами и вызываемым ими разрушением нашей плоти и, проследив, искупить сделанное, — чем с помощью медицины пытаться исправить конечные результаты вторжения нами же призванного хаоса...
Логично предположить, что в рамках Программы, объемлющей все многообразие универсума, первые этапы одухотворения материи "на местах", в объемах планет и планетных систем, могут осуществляться силами местных молодых цивилизаций. Еще до того, как техническое оснащение и самоперестройка позволят sapiens"ам стать полноценными Демиургами, сами творческие усилия распространят вокруг своего очага волны созидательных умонастроений, входящих в резонанс с деятельностью старых могущественных рас. Планета превратится в далеко видимый для видящих маяк духовного света!.. А стало быть, в один из опорных пунктов Программы. Если же правы те из ученых, кто считает Землю единственным центром разума во Вселенной, — роль уникального племени разумных становится вообще решающей, поскольку именно нам, здесь и теперь, суждено включаться в работу по обустройству мироздания!
... Позволю себе слегка отвлечься, чтобы дать оценку наиболее пессимистическим моделям Космоса, либо подразумевающим полное человеческое сиротство среди миллиардов звезд, либо... наделяющим разумных свойством обязательного суицида, причем задолго до того, как они станут космоинженерами. Видный представитель этого научного направления, Иосиф Шкловский, писал: "Не видно на небе никаких "сфер Дайсона", не слышно позывных наших предполагаемых "братьев по разуму", не наблюдаются следы космической строительной деятельности... Молчит Вселенная, не обнаруживая даже признаков разумной жизни. А могла бы! Ведь должны же быть, например, у сверхцивилизаций мощные радиомаяки". Размышляя о причинах прискорбного безмолвия галактик, Шкловский делает не менее грустный вывод: "Не является ли тупик возможным финалом эволюции разумных видов во Вселенной, что естественно объяснило бы ее молчание?". Все это, увы, производит впечатление ретроградности и непонимания качественной сути прогресса. Мы уже говорили о том, что есть основания считать сами космические объекты, вплоть до крупнейших, артефактами, плодами развертывания Программы, заложенной разумными расами предыдущей Вселенной. Что же касается планетных техносфер более молодых цивилизаций, то уже на этапе атомного копирования они умрут, будут ликвидированы в пользу восстанавливаемой дикой природы; та же участь постигнет и мегаполисы, поскольку неуязвимые долгоживущие homo вряд ли будут плодиться, как арабские феллахи, а период после Перехода вообще избавит "человека-поле", "человека-волну" от необходимости в постоянном жилье... (Я намеренно беру человеческую цивилизацию, поскольку действия негуманоидов мало предсказуемы.)
В любом случае, наши усилия разглядеть на небе "строительную деятельность" сравнимы с тем, как если бы муравьи, обладая интеллектом и собственной наукой, силились отыскать в безбрежных просторах признаки сооружения гигантских муравейников. При этом "формикоцентризм" помешал бы насекомым-мыслителям воспринять, как искусственный объект, скажем, шоссе, проходящее рядом с лесом; муравьи сочиняли бы диссертации о "плоском и протяженном геологическом образовании"... Точно так же ловля радиопозывных со звезд, все эти программы CETI и SETI, вызывают у меня забавную аналогию: представим себе связиста наполеоновских времен, ищущего примет работы в Космосе семафорного телеграфа Шаппа! Полагать, что через тысячи и миллионы лет средства связи останутся на уровне передачи электромагнитных волн — не менее наивно, чем рисовать себе суперцивилизацию изнемогающей от многолюдья и потому строящей все эти нелепые "сферы Дайсона" и "раковины Покровского"... И хватит об этом.
Вообще, мне иногда думается, что для создания полноценного, готового к "нештатным" ситуациям нового Космоса необходим опыт не только всесильных homo immortalis ХХХ или CL столетий, но и всего временного среза истории человечества, всех поколений, когда-либо живших на Земле со времени первого проблеска сознания. Зверь, облизывающий своих детенышей, столь же далек от понятий добра и зла, как и зверь, терзающий добычу; это не субъекты, а объекты программирования, которое прежде всего есть добровольный выбор. Когда же является возможность такого выбора — каждая конкретная ситуация, в которую попадает человек, оставляет ценнейшие нравственные, т.е., в ином смысле, инженерные сведения. "Техническое задание" на грядущий мир определяется требованиями более полного, чем в нашей Вселенной, сталкивающегося с меньшими препятствиями, быть может — более быстрого, изощренно-рассудочного или, наоборот, интуитивно-природного одухотворения материи. Чтобы добиться такого результата, надо тщательно сопоставлять сущее и должное, создавать теорию сравнительной эволюции, совмещать модели прошедшей и будущей махакальп.
Удивительное дело, но, опять-таки, эзотерика по древней традиции говорит о коллективной, всеземной или вселенской памяти! Вот замечательное понятие эгрегора, "суммы однородных величин, живой одушевленной идеи", т.е. автономно существующего духовного слепка некоей категории людей или предметов. Вот предложенные высшими авторитетами тайноведения, такими, как Елена Блаватская и Рудольф Штайнер, понятия духов-летописцев Липиков, запечатлевающих образ прошедшего, Акаша-хроники — эфира, полного нетленных отпечатков событий, мыслей, переживаний... Наконец, величавая фигура ангела Господня, записывающего в некую таинственную книгу все деяния людей ко дню Страшного Суда!..
С эзотерикой сближается современная наука. Термин "ноосфера", изобретенный Владимиром Вернадским, обозначающий вполне материальную среду, преображенную разумом, иные расширительно толкуют, как хранилище идей, "записанных" в околоземном просторе. Идет уже речь о голографической памяти континуума...
Как бы то ни было, для наилучших запечатления, хранения и использования дел и помыслов каждого из нас в Мировой Созидательной Программе — попробуем сформулировать нехитрые заповеди прикладной, или, если угодно, инструментальной морали.
1. Главная и единственная формула гуманности, очевидно, пригодная для всех возможных разумных рас, может звучать так: "Выживание наибольшего количества рожденных и жизнь их в наилучших условиях для каждого". Думаю, эта формула окажется необходимой и в самом далеком будущем, с его глобальной задачей насаждения дочерних эволюций, и в настоящем, поскольку лишь данный подход может обеспечить наилучшую организацию общества и подлинную заботу о человеке.
2. По определению антиэнтропичны, а значит, имеют более всего шансов на включение в Программу лишь мысли, действия и побуждения, основанные на любви — не только намеренно, но и по "переизбытку благости", благодаря неосознанному желанию отдать себя в расточении таланта, доброты, заботы... Все это служит не распаду, а объединению, агрегатированию материальных частиц.
3. В основу поведения могут быть положены нравственные принципы любой из мировых религий, отвечающих, полностью или частично, главной формуле гуманности, — а, по счастью, все крупные традиционные учения таковы. Все библейские законы, по слову апостола Павла, "заключаются в сем слове: "люби ближнего твоего, как самого себя"; о том же говорят буддийские правила ахимсы — непричинения зла и каруны — сострадания, переходящего в активное служение людям; ко благу ближнего направлены ихсан, добрые дела в традиции ислама. Список легко продолжить.
4. Классический канон религиозных заветов необходим, но недостаточен. Он был все же рассчитан на архаическое общество, где работа — неприятная повинность, а угнетение человека человеком — обязательное условие жизни. Сегодня этот кодекс может быть смело дополнен установками, пригодными для высокой техногенной цивилизации, осознающей, что практическое участие человека в космостроительстве, эволюция общества и вида homo осуществляются только через добровольный, сознательный творческий труд — главную моральную ценность человечества. (Эрих Фромм: "Любовь и труд — нераздельны. Человек любит то, ради чего он трудится, и человек трудится ради того, что он любит".) Вот некоторые из заповедей, подходящих и верующему, и агностику, и атеисту: "Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству" (Иммануил Кант); "Свободное развитие каждого является условием свободного развития всех" (Карл Маркс, Фридрих Энгельс); "Смело и безоглядно реализуй свой внутренний потенциал в искреннем творчестве, не мешай самораскрытию ближнего"...
5. Социальная обусловленность, звучащая во многих религиозных законах ( "Не укради", "Не прелюбодействуй" и т.д.), не должна наводить на мысль, что сами понятия добра и зла относительны, условны, временны. Эти категории абсолютны, если принять, что добром является все, ведущее к раскрепощению и свободе Духа, злом же — все, угнетающее и порабощающее Дух, т.е., соответственно, созидаемый нами Космос и преодолеваемый (перерабатываемый) хаос.
6. Коль скоро служение целям Абсолюта, выраженным в Созидательной Программе, может осуществляться по заветам любви и человечности, почти дословно близким во всех основных религиозных и гуманистических философских учениях Земли, — значит, следование любому из этих учений равно праведно и равно открывает доступ к участию в строительстве универсума. Единственным добавочным условием является искренность веры или убеждений... Полагаю, что Программой "зачтены" усилия всех людей, увеличивших мощь ее действия своим стремлением к общественной справедливости и ко благу личности, независимо от своей веры или неверия. В резонанс со вселенским созиданием входили сторонники Кун Фу-цзы, утверждавшие государство-семью под властью благомыслящих интеллигентов — жу; последователи Платона, с их мечтой об идеальной державе под управлением философов, обладающих идеально справедливой душой; даосы, в своих поисках сюань тун — сокровенного единения — доходившие до критики общественного неравенства; стоики, изначально объявившие людей равными по их разумной природе, по причастности к творящему Логосу и мировому государству; блестящие гуманисты европейского Возрождения, выдвинувшие идеал энергичного, сознательного и человечного homo civilis; наконец, эгалитаристы-практики всех родов, вплоть до марксистов и социал-демократов новейшей, "постиндустриальной" формации, кои предлагают лишь методы воплощения на Земле давно выстроенного в людских душах и описанного в священных книгах Царства Божьего — методы политические, экономические — и, по сути, исповедуют рационалистическую веру в прогресс.
( A propos: думаю, что, вопреки распространенному "интеллигентскому" мнению, как современный мир, так и будущий не нуждаются в "единой" вере, которую отцы церкви достаточно справедливо называли знаком прихода Антихриста. Унификация здесь может быть навязана лишь силой. Всеобщее учение возникнет не раньше, чем каждый человек, благодаря росту сознания, отвергнув ритуалы и догмы конфессий, найдет свою собственную форму союза с Высшим Началом; и заключаться сей подлинный синтез будет во взаимоуважении, в глубоком понимании каждым, что ближний имеет право на иной род общения с Тем, Кто един для всех... или, если хотите, что едино.)
7. Упорная, целенаправленная, вовлекающая и волю, и рассудок, и чувства созидательная деятельность приводит ко все более тесному, напористому соприкосновению с инертной преобразуемой средой — хаосом — и к растущему сопротивлению последнего. Любому, кто всерьез избрал судьбу Демиурга, следует быть готовым к тому, что судьба эта тяжела и трагична. Но, если нам не изменяет мужество, результат наших стараний оправдывает их с лихвой, даруя неведомое пассивному человеку счастье — начиная с одухотворения самого себя, как ближайшего объема мироздания, с воцарения воли и разума над унаследованным от звериных предков скопищем эгоистичных инстинктов. Чисто статистически, человек развитой души счастливее, чем его примитивный, управляемый лишь подсознанием сородич, поскольку к доступным и примату, сугубо плотским наслаждениям прибавляет еще иные, от свободного творчества до философского созерцания.

.

.
XIII. ХАОС КОНТРАТАКУЕТ

Так связан, съединен от века
Союзом кровного родства
Разумный гений человека
С творящей силой естества.

Эти строки Федора Тютчева более верны, чем подозревал их автор.
Наверное, после всех наших рассуждений не надо отдельно доказывать, что сложные, гармонично выстроенные информационные системы, тем более — объединенные вокруг центра самосознания, всесобирающего "я", подвержены разрушению и рассеянию меньше, чем слабо держащиеся структуры, возникшие благодаря случайным сцеплениям элементов носителя. Насколько же, в таком случае, мало уязвима "вторая реальность", созданная коллективным разумом и воображением миллиардов "я"! Можно говорить об определенной автономии образов, складывающихся в сознании и подсознании масс — архетипов, знакомых еще античной философии и "узаконенных" для современной науки психологом Карлом Юнгом; но не просто об их синхронном возникновении во множестве мозгов, под действием сходных материальных обстоятельств, а именно о самостоятельном существовании!..
Для понимания этого феномена необходимо преодолеть один шаблон, прочно засевший в нашем интеллектуальном обиходе — строгое разделение всего, что мы воспринимаем, на "объективное" и "субъективное", т.е., на предметы, существующие как бы только для нас, "внутри" мозга, и предметы, существующие независимо от восприятия. Любой физиолог скажет, что самые возвышенные чувства и отвлеченные идеи имеют вещественную, вполне объективную основу в качестве хорошо известных электрохимических процессов. Даже оставаясь на этом уровне, уже можно представить себе коллективный архетип неким гигантским аккумулятором, батареей из множества элементов, работающих в одном режиме! А уж перейдя на "тонкий" уровень, где слагаются и множатся информационные взаимодействия — увидим ли разницу между "субъективным" продуктом души и, скажем, суммой данных, циркулирующих в мировой радио- или телефонной сети?!
Так что, видит Бог, если английский писатель Артур Мэйчен написал фантастический рассказ о том, как солдат на фронте Первой мировой войны ведут в атаку средневековые лучники, и тут же получил множество писем от фронтовиков о том, что написанная им история правдива и британские "томми" во Франции действительно видели в авангарде бойцов Пуатье или Азенкура — вряд ли мы имеем право сказать, что лучники, вынырнувшие из средневековья, существовали только "субъективно"! Ионы калия и натрия, "рисовавшие" их мужественные фигуры в мозгах солдат, ничуть не более выдуманны, чем молекулы белка, составлявшие эти мозги; ну, а героический порыв, охватывавший англичан при виде храбрецов-пращуров, оставил вполне весомые и учитываемые результаты в военных сводках...
Поэтому мы вправе полагать, что на обоих уровнях, материальном и идеальном, полноправно существует все, во что верят и в чем убеждены люди, от популярных литературных героев до богов, духов и демонов. Во всяком случае, большинство землян не непосредственно, а именно через эти автономные образы (информационные структуры) обращается к Абсолюту; через них, посылая веру и сердечный пыл в помощь Демиургам, связывается с Мировой Созидательной Программой и участвует в ней. Через этих же "посредников", эфемерных или долгоживущих, вероятно, осуществляется и обратная связь, которую осознают весьма немногие, но ощущают, как душевное блаженство, все, кто мыслит и действует в унисон с миростроительством. Об этом хорошо сказал Максим Исповедник: "Соделавший сердце свое чистым... зрит некако и Самого Бога — в чем крайнейший предел благ. Посетив такое сердце, Бог удостоивает Духом начертывать на нем письмена... в такой мере, в какой оно само себя взрастило доброю деятельностью и созерцанием".
Но вернемся к архетипам. Образ Родины-Матери, возникающий перед внутренним взором патриота-атеиста, реален не менее и не более, чем кроткая и прелестная фигура Богоматери, Предстательницы за всех молящихся, или колоссальная тень Шивы с его грозным третьим глазом. Субъекты истинной веры и преданного служения равно пригодны для резонанса с программой. В царстве тонких сущностей не тесно...
Однако же, еще древние разделяли "население" запредельных краев на пантеон и пандемониум, когорты светлых, человечных, благоприятствующих сил — и сил темных, зловредных, разрушительных. Уверен, что вторые можно назвать порождением вспахиваемого и засеваемого Духом, но отчаянно сопротивляющегося хаоса!..
Нет, — хаос, в отличие от Абсолюта, не имеет ни определенных функций, ни, тем более, личности; в нем властвует второй закон термодинамики; говорить о структурах, возникающих в беспорядке, столь же наивно, как о движении вспять по времени или о самопроизвольном срастании разбитого стекла. Символ хаоса, сатана, как уже было сказано, остается лишь аллегорией, собирательным образом всего антиэволюционного, впадающего из утонченности в грубость, переходящего из царства свободной сознательной воли в область жесткого биологического предназначения. Однако же, влияние хаоса, действительно — опасного и коварного врага, с его страшными соблазнами опрощения, расслабления, легкого пути, — это влияние не может не отзываться на нашем коллективном бессознательном. В пограничной зоне, где кипят бесконечные, неутихающие битвы между ширящимся фронтом одухотворения и вязким, инертным нечто, с начала времен оставленным, как строительный материал, — фатально возникают образы сатаны и присных его. Благодаря своей "повторяемости" в миллионах душ, а главное, массовому ощущению торжествующего зла, характерному для незрелых обществ, и становятся объективно реальными — по крайней мере, не менее, чем ангелы или духи предков — все эти инкубы, суккубы, фавны и эгипаны, ходячие мертвецы и иные бесовские твари, столь живо описанные мастером кошмаров Говардом Лавкрафтом.
Влияние "пограничья" между хотя бы относительно упорядоченной частью универсума и теми его измерениями, где еще царит первозданная косность, многообразно и пагубно. Опасно без подготовки заглядывать туда — тот же Лавкрафт, лучше всех видевший темные миры, населенные чудовищами, окончил умственным расстройством, как и его предшественник Эдгар По. Духовная ткань словно поражается злокачественными опухолями... Мы достаточно хорошо организованы и восприимчивы, чтобы ощутить присутствие поглощающего, губительного начала, но не всегда обладаем надлежащей волей и острым пониманием опасности контактов с этим началом, чтобы решительно отторгнуть уже первые, мнимо невинные его поползновения! Ужаснейшее из порождений хаоса, смерть, отразившись в восприятии часто одаренных, даже гениальных, но лишенных должного эволюционного жизнелюбия людей и народов, наложила на земную культуру пагубный отпечаток обреченности, проявленный красочно и многообразно, от культов мучений и добровольной гибели в Центральной Америке до унылого российского декаданса начала ХХ века, блестяще высмеянного Максимом Горьким в образе поэта Смертяшкина... Нет числа затейливым и ярким метафорам, превозносящим озверение, восторг избавленной от самоконтроля "белокурой бестии", разгул диких страстей: "Как будет весело дробить остатки статуй и складывать костры из бесконечных книг"... Нет меры изощрениям слабодушных, бегущих от титанической борьбы Духа философов, славящих попрание "тирании" требовательного рассудка и погружение в бездумную радость животного; бесчисленны доморощенные религиозные потуги и зловредные выдумки психологов, все эти "эн эль пи" и ребефинги, призванные во что бы то ни стало притупить ясность сознания, увести человека от активного утверждения своих принципов, распространить столь удобную власть имущим практику массового самоутешения и "нехимической", основанной на свойствах мозга аутонаркомании!..
Все это от хаоса, сиречь — от дьявола. Все, кроме пути к полному раскрытию всех наших природных дарований, к абсолютной осознанности каждого шага, к торжеству воли, интеллекта и сердца, излучающего любовь.
(Что поделаешь, синтез — учение для сильных! Махнувшим рукой на себя, на мир и на будущее; эгоистам-прагматикам, в молодости идущим на поводу у собственных гормонов, а после сорока лет уже не видящим впереди ничего, кроме пенсии и гроба — здесь, как говорится, нечего ловить...Также могут отложить сие чтение все, серьезно полагающие, что некая внешняя Сила позаботится о них лишь благодаря тому, что во младенчестве они были обрызганы холодной водой из церковного чана, а также верящие в любовь Бога к покорным невеждам и ревнивую ненависть Его к энергичным, образованным и самостоятельно мыслящим.)
Быть может, вызвав множество нареканий, — берусь утверждать, что любой человек, беспрепятственно допустивший в себя образ хаоса, начавший возвращение на ступень жадного, жестокого примата, — любой, кто пойдет этим путем, приговорен к потерям, неуспеху и патологически угнетенному состоянию. "А как же преуспевающие мерзавцы, богачи, сколотившие капитал преступными средствами, диктаторы, во имя своих чудовищных амбиций заливавшие землю кровью?" — резонно спросят меня. "Многие из них благополучно прожили долгую жизнь, окончили ее в довольстве и славе... Неужто опять — воздаяние на том свете?"... Нет, конечно, не на том. Отвечу вопросом же: много ли помнит история свирепых стяжателей, бандитских главарей, буквально шедших по трупам — и при этом счастливых, свободных, беспечных?.. Да никого, практически, не помнит! С большинством крупных злодеев случалось заслуженное: накапливая мнимые ценности, общепринятые фетиши, они бесповоротно теряли подлинное качество жизни. "Великие" гангстеры, затравленные полицией и соперниками, вечно озирающиеся, ищущие предателя в друге и в возлюбленной, оканчивали пулей, тюрьмой, больничной палатой. Обезумевшие миллиардеры-мизантропы в ужасе перед всем миром затворялись за бронированными воротами дворцов-крепостей, дичали, теряли человеческое подобие — вспомните Гетти, Хьюза, Ханта... А "всесильные" деспоты и автократоры? Маниакально-подозрительные, с носящимися в воспаленном уме призраками заговоров? Жизнь их была отравлена страхом, смерть часто жалка и постыдна... Кому здесь позавидуем? Нерону, блуждающему по окрестностям Рима и при звуках погони пытающемуся воткнуть себе в горло кинжал? Папе Александру VI, который умер в муках, случайно выпив яд, приготовленный для убийства неугодных кардиналов, и тело которого после этого "было предано на всю ночь насилиям и непристойным надругательствам", а затем втиснуто в гроб "ударами ног и каблуков"? Иоанну Грозному, со сколиозным хребтом, насытившим всю жизнь царя адской болью, с безумными покаяниями после каждой казни? Или, может быть, Гитлеру, с его истериками и эпилептическими припадками, принявшего крысиную смерть в подвале райхсканцелярии?..
Факт остается фактом: вошедшие в диссонанс с Программой Созидания, нарушающие закон любви и альтруизма автоматически исключают из своей психической жизни те компоненты последней, которые выработаны развитием человека этичного, как единственный залог внутренней гармонии личности, залог ощущения радости и полноты бытия! Быть злым — значит, быть психическим кастратом. Разумный может пребывать вполне счастливым, лишь оставаясь разумным вполне. В противном случае, образ действий, присущий доразумному (инстинктивному) состоянию, органичный для существа, не наделенного способностью выбора и оценки себя со стороны, а потому бессовестного и беспечального, — этот образ действий станет источником глубоких страданий, ибо куда же девать вылепленный сотнями тысяч лет, пусть искаженный и подавленный злой волей, но не уничтоженный до конца комплекс духовно-нравственных черт?! В любом состоянии, униженном, извращенном, сломленном, наше человеческое будет плакать, созерцая идущее рядом, в рамках той же личности, внедрение хаоса. И эти муки раздвоенного, борющегося с собой "я" не искупить ни богатством, ни властью, ни толпами восторженных фанатиков.
Если же человеческое (что бывает не часто, но бывает) вовсе погашено хаосом — значит, перед нами монстр, автомат со снятой духовной сущностью, даже не зверь, все же вписанный в великолепно-совершенную природу, а зомби, объект дальнейшей эволюционной переработки. Он дальше от нормального, т.е., этичного человека, чем уэллсовский спрут-марсианин. (Поль де Сен-Виктор верно сказал об одном из самых зловещих персонажей истории, герцоге Чезаре Борджиа: "Он представляет, быть может, единственное явление существа рожденного, приспособленного и организованного для зла, и настолько же чуждого идеям человеческой нравственности, насколько обитатель другой планеты может быть чужд... законам земного шара".) При всем его внешнем успехе, завидовать такому существу настолько же глупо, как, скажем, хорю, перекусывающему шеи у кур: ведь зомби лишен свойств, позволяющих осознанно радоваться и наслаждаться, и в душе его глухая, не ощущающая себя тьма прижизненной смерти.
Посочувствуем же удачливому "крутому" дельцу, эксплуататору, хищно высасывающему чужие силы и жизни! Им чужды любые чувства, кроме корысти и грубого азарта соперничества; их наслаждения, всегда отравленные завистью к еще более "крутым" собратьям, скорее обезьяньи, чем человеческие; как традиционные эскимосы вкуса бананов — они не знают сами, сколь эмоционально бедны и человечески несчастны! Несчастны еще и потому, что первое же расширение фронта космостроительства в область хаоса, первый же решительный шаг социального прогресса беспощадно сотрет их и ввергнет в забвение. Мы уже знаем, как это делается.

XIV. СМЕРТЬ, ГДЕ ТВОЕ ЖАЛО?..

Тонкий, дальний свет зари...
Я приду к тебе, приду!
Брошу куклу в пустыри...
Что же я потом найду?
От тебя не жду я сна —
Жду борьбы, борьбы, борьбы...
"Практиканты", 1965 г.

Итак, тонкие сущности, или архетипы "второй реальности", существуют не только как субъективные, пусть крайне важные для человека, однако чисто психические феномены, — но и в роли "медиумов", модулированных нами сигналов к Мировой Программе, информационных структур-посредников между нами и Высшим Началом. (Многое в эволюции, истории и общественной жизни говорит о том, что это так; и меня, честно говоря, не слишком интересует физическая природа носителя этих структур, будь она известной, сводящейся к системам каких-нибудь изученных волн и частиц, или вполне экзотичной, — в свое время специалисты определят, из чего сделаны страницы "Акаша-хроники"... а до тех пор мы можем пользоваться означенными взаимодействиями примерно так же, как древние китайцы применяли компас. Они отлично прокладывали курс корабля, понятия не имея о земном магнетизме!..) Действенность архетипов, как средства связи — прямой и обратной, вероятно, определяется двумя параметрами: силой воображения, выступающей, как модулятор, и искренностью веры, придающей сигналу направленность и мощность.
Но можно ли вообразить себе информационную "посылку", более высокоорганизованную, автономную, длительную и глубоко модулированную, чем наша собственная психика?! С точки зрения Программы и (частично ли, полностью) отождествленных с ней Демиургов, каждый из нас — передатчик, работающий десятки лет на своей уникальной частоте... Только вот — настроены ли сверхчуткие приемники космостроителей на наши "сериалы" длиною в жизнь? Нужны ли Высшим исходящие от нас сведения, безразличны ли... а может быть, служат помехами? О принципах отбора таких данных (мыслей или образов) для субквантового программирования вещества мы уже говорили: необходимо наличие любви, неэгоистичной, творческой эманации личности, каковая только и совпадает, резонирует с Программой, ограничивающей "износ" Вселенной и способствующей развитию духовности. Любя и творя, мы сотрудники и соратники Архитекторов Космоса; ненавидя и разрушая, их противники, слуги эрозии и распада...
Но ведь вся наша психическая деятельность в течение жизни состоит из таких рационально-эмоциональных "трансляций"! Значит, и само "я", как источник определенных сигналов, в случае их соответствия требованиям космостроительства, должно резонировать с Программой и воспроизводиться вне тела, лишь меняя носители в сторону все более тонких!.. Мало того, что психика, спаянная самосознанием, и сама по себе, очевидно, есть наименее подверженная распаду информационная система; психика, модулированная на созидание, должна подпитываться и поддерживаться извне, включаться во вселенский творческий процесс. Может ли, в таком случае, быть бесповоротно разрушительной для нее физическая смерть?..
Надо полагать, за пределами тела, которому традиция тайноведения приписывает качества стенда для самых суровых испытаний духа, — испытаний, потому и сравнительно недолгих, что нагрузки огромны, — за пределами тела, с его скованностью, уязвимостью, болезнями, старением и т.п., на базе более динамичного носителя, близкого скорее к полю, чем к веществу, человек обретает "неземные" творческие возможности. Но, думаю, только творческие, и только тот человек, для которого духовная самореализация есть главная цель и главная ценность!
По слову апостола Павла, "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия"... Это правда; но как ее понимать?
Простейшая логика подсказывает: коль скоро чувство (ощущение) напрямую связано с неким органом тела, с выполнением функций этого органа, то каким образом это чувство может пережить свой генератор? Невозможно было бы испытывать голод при отсутствии желудка или сгорать от сексуального влечения, лишившись желез внутренней секреции. Шансы на существование в "тонком" виде есть, очевидно, только у психических феноменов, не предопределенных физиологией; т.е., у духовных. Если же у внетелесного "я" появятся какие-либо бессознательные потребности, — допустим, необходимость в поглощении энергии, сенсорный голод, — то они наверняка будут новыми, специфическими для подобных структур, а вовсе не унаследованными в порядке "перезаписи"...
Итак, мы можем всерьез говорить лишь о продлении, после гибели мозга, существования тех компонентов психики, которые не связаны напрямую с биологической программой: высоких творческих страстей, отвлеченных мыслей, идей и чувств неэгоистического характера, основанных на любви к ближним. Люди, жившие только "нижним этажом", зовом инстинктов, вне плоти должны становиться быстро рассеивающимися фантомами. Их самосознание обречено гаснуть, как задутая свеча, — а если оно и сохраняется на некоторое время, то, боюсь, как источник мучений, набор потребностей, в принципе неудовлетворимых.
Ощущать себя лишь призраком былого жизнелюба, цепляться за все более смутные, ускользающие воспоминания о еде, питье, совокуплении... Мудрость древних эллинов прозрела все это во тьме посмертья! Здесь и Танталовы муки, и бездонная бочка Данаид, этот чудовищный символ ненасытимой похоти; и стенания бледных теней в Аиде, стремящихся напиться жертвенной крови... Страшное состояние, сходное с попытками осознать себя, погружаясь в глубокий сон. С точки зрения своеобразного христианина Данте — внешний круг ада.
Впрочем, все эти описания потусторонних царств, пусть в чем-то и провидческие, грешат одной непростительной наивностью. Их насельники мыслятся вечно неизменными. Ахиллес и через миллион лет будет никем иным, как воином, тоскующим по боевому азарту телесной жизни; пахарь останется пахарем, а умерший младенец — пискливым несмышленышем... Нелепая точка зрения! Простейшие рабочие или общественные навыки сродни дрессировке; они столь же излишни вне тела, как и безусловные рефлексы. Высшие же черты личности, т.е., те, что не связаны напрямую с практикой телесного бытия и актуальны для Программы, должны не просто сохраняться, но эволюционировать вместе с изменяемым при их участии Космосом. Не так, как в "плотном сгустке мяса", по выражению Шекспира, — в ином режиме и темпе, одолевая другие препятствия, но — начавшие вторую жизнь личности обязаны меняться. "Не все мы умрем, но все изменимся", утверждает апостол. Похоже, что и в евангельские времена понимали разницу между духовной гибелью, т.е., угасанием примитивного, физиологически "заземленного" "я" по выходе из тела, и продолжением сознательного бытия более одухотворенных личностей, однако в процессе коренных, необратимых перемен. Право же, первое наше изменение, переход на иную элементную базу, столь тщательно описанное знаменитым врачом Раймондом Моуди по воспоминаниям реанимированных, может быть весьма кратким и предварять собою безвозвратное угасание. В лучшем случае, это только предварительный, даже не начальный этап миллиардолетнего восхождения, в течение которого мы станем вовсе несходными с собою же самими — предыдущими, белковыми!..
Впрочем, нужны ли для наглядности такие промежутки времени? Представим себе иное: тонкую сущность Птолемея, дожившую до освоения планет Солнечной системы, или посмертное "я" Спартака, видящее расцвет общественной справедливости. При сохранении главных характеристик личности, — может ли уцелеть ее содержание в потоке непрерывных и разительных изменений бытия?..
Вернемся снова к понятию монады, этого духовного атома, или наименьшей, нерасчленимой детали идеального каркаса мира. Если изначальный Дух склонен к квантованию (что вполне сочетается с задачей гармонизации вещественных структур), монадой можно назвать ту его "порцию", которая предназначена для отдельного живого существа. Последовательное прохождение вечной (?) монады через плоть особей все более совершенных биовидов, в тех диалектических условиях, когда тело служит оселком для закаливания Духа, а Дух, окрепнув, мутацией взрывает это тело изнутри и ваяет иное, более приспособленное к его нуждам, — это путешествие сквозь организмы панцирных рыб, динозавров и протопитеков, вероятно, оканчивается с достижением статуса разумного существа. На протяжении эволюции опыт монады закрепляется в генах. Логично предположить, что, однажды войдя в пору перемен, слишком быстрых и слишком значительных для наследования через хромосомы, монада "сходит с дистанции", прекращает свой путь в живом веществе, и дальнейшее ее совершенствование проходит в иных, внетелесных координатах. Если же очередной "хозяин" монады не успевает вырасти из "пеленок" инстинктов и элементарных рефлексов, — атом Духа движется через потомство дальше, не покидая вещественного плана, оставляя еще один тусклый, меркнущий слепок несостоявшейся души...
Более глубокие круги ада предназначены для врагов созидания, разрушителей par excellence; вернее, эти люди, исстари считавшиеся проводниками замыслов дьявола, сами выбрали для себя такую участь. Нет никаких загробных судей и палачей; все, происходящее с нами за чертой вещественного бытия, есть проекция наших собственных дум и дел. Самовлюбленные тираны, скупцы, насильники, терзающие слабых — все они добровольно или бессознательно служат возрастанию энтропии, входят в диссонанс с Мировой Программой, а стало быть, не имеют шансов на "перезапись" и дальнейшее развертывание своих качеств в "тонком" мире. Когда спадает оболочка тела, несчастные оказываются лицом к лицу с хаосом, который они столь усердно подпитывали при жизни; они уже не части Космоса, структурированного другими, а лишь объемы информационной среды — и поэтому беззащитны. Если разрушитель достаточно развит интеллектуально, обладает выраженным, а оттого трудноразрушимым "я", его ждут невыразимые страдания, когда инертная среда начинает поглощать, "переваривать" личность...
Распадаясь, порочные сущности на границе света и бесформенной тьмы порою бывают охвачены чудовищной, извращенно-блаженной агонией; владыка-хаос, уже пропитав и полуразрушив их, дает последние возможности самоутверждения, выхода порочных наклонностей. Область, прилегающая к хаосу, уже известное нам "пограничье", кипит всплесками дурных чувств. Эти сущности — единственные настоящие демоны. Среди них также самоубийцы, насильно прервавшие в себе становление духовности...
Но довольно ранящих душу откровений! Лучше порадуемся участи тех, кто постиг, что одной лишь, пусть самой искренней, веры в Бога или в Добро — мало, чтобы расставшись с временной "испытательной" жизнью, обрести бессмертие... или, по крайней мере, значительное продление своего "я". "Вера без дел мертва", сказано в послании Иакова; но Христос сказал и больше, если верить евангелисту: "Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его". Сила эта — воля, направляемая любовью; добровольное, осознанное служение справедливости и милосердию; свободное, идущее от сердца, вдохновляемое высшими идеалами творчество!..
Вывод однозначен. Лишь добродетельный, великодушный, интеллигентный человек может претендовать на "жизнь после жизни", но уж никак не каждый рожденный! Впрочем, я думаю, что та же участь доступна людям, быть может, с неразвитым мировосприятием, но — жертвенным и полным деятельной любви. В этом смысле, конечно, какая-нибудь больничная нянечка, смиренно и матерински-сочувственно обмывающая капризных паралитиков, или солдат, закрывший собой амбразуру, имеют неизмеримо больше шансов на бессмертие, чем сухой и бесплодный интеллектуал-эгоцентрик...
Уверен: можно поддаться слабости, опроститься, одичать и там, где на пути творчества не стоит несовершенство телесного инструмента, где и мысль, и страсть немедленно становится действием. Трудно гореть, не угасая, тысячи, миллионы лет подряд!.. Но уж тех, кто выдержит всю духовную эволюцию, отныне проходящую внутри не вида, не общества, но индивидуума, — тех ждет награда, не сравнимая ни с какой иной. Высочайшим из возможных райских наслаждений древние духовидцы считали доступное праведным созерцание Лица Господнего. Весьма вероятно, что это еще не предел! Активная, постоянно прогрессирующая личность космостроителя, бывшего землянина (хотя это может относиться не только к землянам), пройдя манвантары новых и новых рождающихся Вселенных, может однажды, обогащенная всем мыслимым опытом, вернуться к Духовному Первоначалу... должна вернуться. Но не раствориться в Нем, а, наоборот, осознать себя Им! Абсолют способен вместить мириады "я" — при том, что каждое из них ощутит себя уникальным, всем Абсолютом. Это и есть венец Божественной Любви.
XV. РОЖДЕНИЕ
Мы уже говорили о том, что единственным вариантом реинкарнации, или метампсихоза, в информационном мире может быть движение монады во времени, через геологические эпохи, путем возбуждения мутаций в телах живых существ и, таким образом, создания все более совершенных биовидов. (Против "классической" модели сансары можно сказать многое, например: если мы забываем свои прошлые воплощения, а стало быть, и личный опыт, то как он может служить для нашего вразумления в следующих жизнях? Простое и бездумное следование заповедям священных книг одинаково действенно при наличии многих телесных жизней — или одной-единственной...) Если же природа Духа, внедряющегося в вещество, не дискретна, и все материальные объекты он воспринимает, как единый фронт освоения, — о метампсихозе вообще незачем рассуждать, а все загадочные воспоминания о себе в иных эпохах, под другими именами следует понимать, как феномены наследственной памяти или "Акаша-хроники"...
Итак, можно с большой степенью вероятности утверждать, что каждая мать рождает на свет ребенка, впервые обретающего личность и душу; детские же болезни, страдания и даже ранняя смерть обозначают сопротивление материальной среды, конкретный случай выигрыша энтропии, а вовсе не расплату за мифические "вины" из прежней инкарнации. Часто своей трагической судьбой дети, являющиеся до поры не субъектами, а объектами одухотворения, обязаны взрослым, прежде всего родителям, зачавшим их против желания, выносившим без любви, обрушившим на новорожденных всю грязь своих неурядиц.
Молодожены античного мира, готовясь зачинать детей, отказывались от вина, — это было залогом физического здоровья младенцев. Тогда же считалось хорошим тоном ставить в спальнях новобрачных красивые статуи, окружать ложе любви прекрасными вещами — это должно было сделать детей совершенными внешне и чувствительными к изящному... С точки зрения информационной, программируемой реальности, меры правильные, но недостаточные. Если забота о духовно-нравственном обеспечении собственного здоровья носит локальный, внутрисистемный характер, то усилия, предназначенные обеспечить гармоничное развитие вашего будущего ребенка, сходны с закладкой целой новой эволюционирующей Вселенной. Тут мы Демиурги, как ни в чем ином; но мощь соединяется с не меньшей ответственностью. Каждый новый человек — потенциальный основатель рода, саженец генеалогического древа с миллионами ветвей. Внести искажение, информационный "вирус" в становление новой личности — равносильно посягательству на нормальное развертывание Космоса. "То, что находится внизу..." Книга Зохар говорит о мироздании, как о Большом Человеке, Адаме Кадмоне, и о человеке, как о малом мироздании... Таким образом, наряду с заботой о здоровье и физическом совершенстве ребенка, необходим начатая еще задолго до его рождения и даже до зачатия информационная подготовка. Директор Национального научно-исследовательского института генома человека США Френсис С. Коллинз признается в своей "неспособности... уловить точный момент зарождения жизни, кроме момента зачатия". Развитие зародыша, с первых его секунд, — процесс, родственный программированию, наверняка идущий по тонкой грани между Космосом и хаосом; чтобы удержать его в нужном режиме и обеспечить полный успех, наверняка нужно не только соблюдение медицинских норм, но и содержание обоими родителями себя в душевной чистоте. Только благие мысли, добрые поступки, отсутствие ревности и злости между собой, общая направленность на любовь и чистую, искреннюю самоотдачу — подготовят резонанс Мировой Программы, нужный для закладки в малыше качеств одаренной, полноценной индивидуальности. Блаженны супруги, во время беременности посвятившие себя нежной заботе друг о друге и обо всех окружающих, созерцанию природы, быть может, поэзии или музыке; но еще счастливее те, для кого сам акт создания ребенка — осознанно-творческий! Не потому, что "так уж получилось", или "врачи посоветовали родить", или "у всех подруг уже дети", — нет: к обзаведению потомством должны приводить те же высшие побуждения, что и к научным открытиям, к явлению шедевров искусства! Подарить миру красивого, сильного, талантливого человека, увеличить общее количество разума и доброты — вот единственно достойный мотив для продолжения рода.
Думаю, излишне говорить о том, что и все последующее воспитание должно строиться при полном осознании себя сверхответственными Демиургами, а своего чада — возводимым универсумом. Лишь поверяя задачей одухотворения каждый свой шаг, можно чередовать принуждение и свободу, урок и игру. Следует также помнить, что с точки зрения синтеза нет разницы между своими и чужими детьми. Кровное родство — путь к наследованию неких биологических свойств, самое большее — черт характера, чье конкретное воплощение зависит от общественного "заказа". То же, что определяет главные, духовно-нравственные параметры личности, лежит вне генной памяти и вне родства. Волею судеб оказавшись рядом с любым ребенком, мы словно попадаем в область особо тонких пространственно-временных взаимодействий, где надо вести себя определенным образом, проявлять свои лучшие душевные качества; иной вариант опасен и для развивающегося микрокосма, и, по петле обратной связи, для нас самих...
Затронув вопрос размножения, мы не можем не остановиться на проблеме раздельнополости; на том, как следует трактовать сей феномен в свете сложившихся у нас представлений об информационных процессах, определяющих бытие. Вещественная необходимость такого разделения давно обоснована учеными, как гарантия увеличения числа сочетаний генов и, стало быть, лучшего приспособления животных к среде. По мнению английского генетика Дж. Мэйнарда Смита, "популяции с половым размножением и рекомбинациями могут эволюционировать быстрее, чем в отсутствии таковых". Но неужели все грандиозное, тысячекратно разветвленное древо людских половых чувств, вся их социальная и духовная эманация вырастают лишь из одной, пусть и удачно "придуманной", биологической функции?..
Религиозная и эзотерическая традиции давно уже ответили на этот вопрос — ответили отрицательно, постулировав плодотворную парность мира, движущую его развитием двойственность раздельно-слиянных начал: мужского и женского. Двуполость животных — только частный случай этой парности... Правда, женской субстанции, как оплодотворяемой, пассивной по определению, отводится роль вторичной, подчиненной; она якобы несет в себе некую инертность, как сама природа (Пракрити), нуждающаяся во вмешательстве человека-творца (Пуруши), чтобы полностью раскрыть свой потенциал. Более того, толкователи легко переходят от восприятия "вечно женственного", das ewig Weibliche, в качестве зависимой стороны бытия — к утверждению его "ночной", зловещей сущности, к восприятию его в качестве одной из ипостасей целиком выдуманного "мирового зла". Повинна ли в том собственная слабость аскетов-мыслителей, языческих, затем христианских, равно не умевших защититься от соблазнов пола? Похоже на то! Вспомним Антония Великого, коему вполне естественные для здорового мужика, изнуряющего себя безбрачием, бредовые сексуальные видения мыслились хороводом прелестных демониц, возбуждающих похоть. Извращенная идея монашества, как средства "умерщвления плоти", принесла свои ядовитые плоды. Женское начинает отождествляться с дьявольским, мыслится как аналог поглощающего хаоса, "бездны"... Отсюда лишь один шаг к кострам темных веков, где сгорали ни в чем не повинные "ведьмы".
Попробуем восстановить истину.
Для достижения чисто функциональных целей эволюция могла бы обойтись и двумя полами в одной особи, как это, собственно, и происходит у морских звезд, у некоторых видов улиток и т.д. Очевидно, половой диморфизм высших животных и человека возник благодаря резонированию биологических различий с теми фундаментальными началами Программы, которые носят в китайской традиции названия Ян и Инь. В чем же суть этих начал?..
Современные данные психофизиологии отнюдь не подтверждают идею "врожденной порочности" женщин; даже их эротическая чувственность в массе слабее мужской, а способность управлять собой, опираясь на волю и рассудок, у обоих полов примерно одинакова. Нельзя назвать женщину органически уступающей своему партнеру в интеллекте — потенциал мозга один и тот же... И вместе с тем, никто не скажет, что разница сводится к одним половым признакам.
Различие именно в том, что каждый из полов, не столько повинуясь физиологическому предначертанию, сколько опираясь на его многократно преломленное во "второй реальности" отражение, и вправду нашел свой "код" резонанса, свой способ сотрудничества с Мировой Программой! Мужчины, чьи предки были первопроходцами и смертниками кочующей трибы приматов, ныне отличаются в подобных же, лишь облагороженных культурой духовно-волевых действиях; им присуще желание любой ценой прибавить хоть крупицу к сделанному до них, на миллиметр продвинуть вперед фронт строящегося Космоса. Женщины, правнучки хранительниц потомства, — ценнейшего "имущества" трибы, — оберегательниц огня, хозяйства и благоприобретенных рабочих навыков, стремятся к тому, чтобы закрепить и углубить завоеванное, сделать торжество порядка необратимым, одухотворение — надежным. В этом главное несходство человеческих полов, а вовсе не в преимущественном рационализме "сильной" половины и таковом же интуитивизме "прекрасной": право, в жизни так часто бывает наоборот! Даже самые "мужские" поступки исторических героинь становятся понятнее с этой точки зрения. Наполеон, воюя, прибавлял новые пространства к ареалу прогрессивной на ту пору, буржуазной цивилизации; Жанна д"Арк, одерживая свои победы, восстанавливала и закрепляла прежний порядок, нарушенный долголетней войной. Успехи на передовой немыслимы без крепкого тыла; тыл не устоит, если будет прорвана передовая. Здесь неправомерны никакие рассуждения на тему "лучше — хуже", вопросы "кто главнее?", нравственные "плюсы" и "минусы".
Примечательно также, что через особенности мужчин и женщин яснее высвечиваются помянутые начала Программы космостроительства: активное творчество и сохранение достигнутого; если угодно, действия процессора и машинной памяти!..
Но какими же ничтожествами, спускающимися ниже уровня нормальных самцов-приматов, становятся мужчины, избавляемые потребительской цивилизацией от своего назначения воинов Абсолюта! И как омерзительны женщины, в угоду опрощению, грубому звериному чадолюбию, семейному эгоизму пренебрегающие миссией жриц Абсолюта! Нет, не женственные мужчины дурны, и не мужеподобные женщины плохи, — это-то как раз объясняется на вещественном уровне, преобладанием того или иного гормона в организме: скверны те и другие, отрекшиеся Духа...
Духа, который один способен нашу разумную, но еще не мудрую расу путем труда и любви возвести на ступень эволюции, настолько же по всем показателям превосходящую уровень двуполости, насколько последний выше древнего, штампующего двойников партеногенеза.

XVI. ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ ЛИК ГРЯДУЩЕГО

Земля не только покрывается мириадами
крупинок мысли, но окутывается единой
мыслящей оболочкой, образующей функци-
онально одну обширную крупинку мысли в
космическом масштабе...
Пьер Тейяр де Шарден

Но прежде, чем повести речь о Перемене, еще более глубокой и масштабной, чем отказ от стабильных тел (Переход), которую готовит нам струящийся сквозь эпохи Дух Созидания, следует отступить немного назад.
Мы уже говорили о том, что политэкономическая история неизбежно снимает социальную несправедливость, умеряет аппетиты эгоистов — одиночек, групп или режимов, ликвидирует использование человека человеком в качестве средства, ведет от слепого, несправедливого рынка к планируемому распределению благ, согласно творческим потребностям каждого. Новый, относительно гуманный общественный строй (цивилизованный или истинный социализм) навеки предотвратит опасные отклонения, то ли в сторону создания властных и имущественных "элит", то ли к вульгарной "уравниловке". Предприятия и целые отрасли срастутся в автоматизированные комплексы такого масштаба и уровня централизации, что вопрос владения ими кем-либо, кроме всего общества, отпадет сам собой...
Благодаря неуклонному росту технического и компьютерного оснащения исчезнут как рутинный, не требующий образования труд "внизу", так и привилегии бюрократической прослойки "наверху"; практически все человечество сможет посвятить себя творчеству. Отсутствие борьбы за материальные блага смягчит отношения между людьми, сделает всеобщими нормами взаимопонимание, терпимость, товарищество, милосердие, чуткость, уважение к занятиям и взглядам другого...
Еще позднее, в постиндустриальную пору, с полной автоматизацией и компьютеризацией всего земного производства, а потом и заменой его атомным копированием, окончат свой век города — вынужденные скопления громадных масс народа.
Какие же союзы заключат между собой люди, не нуждающиеся в материальной поддержке друг друга, вполне обновленные душевно; люди, которых более не сводят вместе ни воля властей, ни хозяйственная необходимость?..
Ответ ясен: союзы, в высшей степени добровольные и неформальные, с минимумом условных, "писаных" обязанностей друг перед другом и максимумом внутренних, моральных! Типы этих объединений могут быть более чем традиционными: воскрешенные роды, фратрии, кланы; боттеги — мастерские художников; школы ученых, духовные ордена... Возникнут и сообщества, невиданные в истории; совершенно экзотические формы примут брак и семья... (Я вовсе не имею в виду однополые пародии на семью, порожденные фантазией пресыщенных буржуа.) Общим для всех групп будет одно: предельная взаимная открытость. При наличии хотя бы крупиц антипатии, недоверия, при любых намеках на раздражающие факторы люди просто не соберутся вместе, ибо принуждение будет отсутствовать начисто. А уж если собрались и держатся — значит, воистину присутствует "единая душа" в нескольких телах...
После Перехода же метафора о единой душе легко и естественно станет реальностью.
Первым делом, сломав последние, эфемерные преграды между самосознаниями, сольются вместе подлинно любящие пары мужчин и женщин. Воплотится один из древнейших и мудрейших на Земле мифов, миф об андрогинах, мужеженах: только не целостные двуединства трагически разделятся на безутешные "половинки", а, наоборот, индивидуальности объединятся для высшего наслаждения своей любовью. История половых отношений войдет в новый виток, поразительный по силе и яркости чувств.
Духовные пуповины будут соединять родителей с детьми — одних до поры, а иных, быть может, всю бесконечную жизнь.
Естественная для жизни после Перехода, в динамичных телах, по сути, представляющих собой объемы модулированного психикой энергетического поля, способность легко "выходить из себя", связываться с другой подобной сущностью без посредства каких-либо знаков и сигналов, — эта способность рано или поздно приведет тесные, искренне близкие (а иных не станет!) людские союзы к объединению "я". Из нескольких личностей возникнет макроличность, свободная в том, чтобы по желанию распадаться на отдельные "эго" и срастаться вновь.
Поскольку весь околоземный простор будет пронизан ничем не ограничиваемым информационным обменом многих и многих "я", — и притом ни одно из этих "я" уже не будет отгорожено "служебными секретами", скрытностью, завистью или ревностью к кому-то, — вопросом времени сделается рождение, в атмосфере всеобщей любви, мегаличностей из тысяч, миллионов элементов. Появятся единые потомки целых народов. (Уверен, что в первую очередь сольются — личностно воплотятся, примут свой истинный, эгрегорный облик Великих Матерей народы Евразии, восстанет ласковая и могучая Матушка-Русь!..) К тому времени, когда земляне по уровню знаний, по своим энергетическим возможностям станут существами, способными играть роль Демиургов, окончательных устроителей нашего универсума и основателей следующего, — возможно, речь пойдет уже об одном Демиурге, сверхиндивидууме, включившем в себя весь род человеческий.
Я не оговорился. Не человечество, а именно род человеческий; все, слагавшие его, поколения, начиная от первого, осознавшего себя и сделавшего хотя бы шаг в творческом преобразовании природы! Мы уже касались вопроса о том, что для строительства лучшего, чем нынешний, Дома грядущих рас полезен весь, объективный и субъективный опыт эволюции в нашей Вселенной. Бесконечное разнообразие, нелинейное, неформализуемое по сути, может в своем развитии, т.е., приспособлении для нужд реализующегося Духа, отталкиваться лишь от стадии бесконечного же разнообразия. Мировая Программа на предфинальном и финальном этапах вберет в себя и "Акаша-хронику", пространственную запись чувств, деяний и событий от начала дней, коль скоро таковая существует, и разумно-волевую деятельность десятков миллиардов ушедших с вещественного плана, "посмертных" сущностей, набравших неоценимый багаж ощущений и сведений в былые периоды истории. Быть может, научный гений "постпереходного" человечества, которое, безусловно, составит себе куда более полное, чем у нас, представление о природе пространства-времени, найдет торную дорогу в "загробный" мир? Ведь динамика энергетической "плоти" тогдашних землян будет уже лишь на шаг отстоять от субквантового уровня развоплощенных предков! Так сложится истинный синтез усилий всех людей, живших когда-либо, для решения сверхгигантской задачи — овладения всем объемом, всем веществом и всей энергией универсума!
...Если в дальних галактиках или здесь, в ближайших звездных системах, также развиваются и проходят тяжкий, благородный путь к торжеству Духа расы планетных sapiens"ов, колосья прежнего космического посева, — любые различия между нами и ими, вызванные спецификой условий приспособления, исчезнут в миг Перехода. Полевые, насквозь одухотворенные и управляемые собственным сознанием формы жизни наверняка увидят друг в друге собратьев по разуму и космостроительству; единая же для всех, отражаемая психикой Вселенная даст много общих тем и возможность договориться. Быть может, именно в пору своей зрелости, сбросив оболочки тел вместе со слабыми и "зашумленными" телесными ощущениями, планетяне обнаруживают, что Космос густо населен и великолепно общается?! Переход — не пропуск ли в "клуб" галактических интеллектуалов?..
Чудовищная ледяная пустыня межзвездья вдруг превращается в сияющее собрание умов, коллективных мегаличностей, в ареопаг Демиургов. Что же дальше?.. Свершающееся в миллиардолетиях сближение и взаимопроникновение разнопланетных "я"-человечеств, потомков отдельных эволюций? Возникновение, по закону Любви интегрирующей, Демиургов, наделенных совокупной психикой живых и "покойных" обитателей целых галактик? Срастание Вселенского Разума, Единого Демиурга, который в обличье одушевленного Космоса и совершит посев новой жизни — а сам, стряхнув последние узы вещественности, уйдет в объятия Абсолюта?..
...О, как возрадуется Вечный Источник Любви возвращению своей помудревшей, могущественной, вполне самобытной и автономной эманации! Возвращению в родительское лоно всех нас, взрослых птенцов Его, каждый из которых будет ощущать себя Им! Как будет счастлив Отец оттого, что дети его выросли и научились играть звездными россыпями, словно галькой на берегу океана!..
Счастье каждого рожденного, прошедшего тернистый путь во плоти и по истлении плоти, обретшего свет Добра, Красоты и Истины — там, в объятиях Творца. Уже не принося нам вреда, в чуждой отныне пространственно-временной мерности начнут стискиваться массы вещества, взрываться, зачинать новые раскаленные протомиры. А нашим уделом (моим, моего вселенского Я) станет...
Покой?
Не думаю.
К чему, в конце концов, стремится совершенствование, титаническое восхождение все новых одухотворяемых Вселенных? Неизменен ли Абсолют?..
В свое время — узнаем.

Автор: Андрей Дмитрук. Украинский писатель-фантаст и сценарист. Родился в Киеве. Окончил сценарный факультет ВГИКа и исторический факультет Киевского университета. Написал около сотни сценариев научно-популярных, документальных и художественных фильмов. Первая публикация - рассказ «Мираж» (1963, на украинском языке). В 1967 году в киевском издательстве «Веселка» выходит его первая книга - сборник коротких рассказов на украинском языке «Великая миссия цивилизаторов». Активно публиковался в 70-80-х годах, написал на русском и украинском языках несколько десятков рассказов. Всего выпустил четыре фантастических сборника - два на русском и два на украинском языках. Был участником Первого Всесоюзного совещания КЛФ в Киеве. В послесловии к последнему своему сборнику «Следы на траве» (1990) «попрощался» с традиционной фантастикой, т.е. той, которая питается научными и инженерными идеями и высказал пожелание работать «в фантастике, растущей от мифопоэтического корня, неразрывной со всеми тысячелетиями истории». Но после 1991 года он печатался лишь эпизодически. Работал обозревателем Украинского телевидения, был автором и ведущим популярной передачи на канале УТ-1 «Свічадо. Реальність неможливого» о загадках и тайнах прошлого. Многие годы собирает уникальную картотеку, где собраны тысячи фактов обо всем таинственном и загадочном. Был автором и ведущим еще нескольких телепрограмм Национальной телекомпании Украины. С 2001 года помощник главного редактора украинской редакции журнала «Вокруг света», где публикует также свои статьи. Председатель товарищества «Синтез». Член Коммунистической партии Украины.

Недостаточно прав для комментирования