Печать
| Эксклюзив |
Просмотров: 11015
0 Плохо0

Прежде чем приступить к изложению основной идеи статьи, вынужден сделать вступление, без которого не обойтись. В этом мне поможет литературный критик Татьяна Толстая с её известным эссе «Политическая корректность». Кто не читал - очень рекомендую, завидую белой завистью тем, кому ещё предстоит испытать наслаждение от знакомства с логикой и хорошим русским языком автора с такой обязывающей фамилией. На опыте своей жизни в современной Америке Толстая показала абсурд мира, в котором правит бал пресловутая «политкорректность». Неуклюжие попытки искупления исторических грехов перед предками нынешнего чернокожего населения США, перед когда-то бесправной «прекрасной половиной человечества», страх быть обвиненными в расизме, в гендерной, религиозной, культурной или еще какой-нибудь дискриминации завели американцев в глухой тупик под аббревиатурой РС (Political Correctness). Как там невесело шутят, для того, чтобы ныне без проблем делать карьеру нужно стать чернокожей матерью-одиночкой, желательно, лесбиянкой, к тому же инвалидом детства с нетрадиционным вероисповеданием. Вот тогда перед вами все двери будут распахиваются автоматически!


«Модернизация» английского языка

Но, шутки - в сторону: в США сейчас запросто можно угодить под суд по обвинению в расизме за использование слова «Negro» («негр»). А ведь ещё не так давно в английском, как и до сих пор в русском или украинском языках, слово «негр» не несло оценочной, тем более оскорбительной смысловой нагрузки. Оно означало лишь принадлежность к негроидной расе. Для оскорблений ку-клукс-клановцы использовали производное от него ‑ «nigger» («черномазый»). Но корень-то слов общий! И вот делается расширительное толкование понятия «негр», переставляются местами причина и следствие, в результате невинное слово попадает в чёрный список ругательств, запрещенных к употреблению в приличном обществе. Кстати, о «чёрном». Этот цвет тоже настоятельно рекомендуют не упоминать применительно к темнокожим. Поскольку, не политкорректно-с. Действительно: если в «чёрной ночи» не слышится ничего кроме безлунной звездной мглы, то в «чёрный список» хорошие дела не заносят. Слишком часто слово «чёрный» употребляется в нарицательном, негативном смысле. Готов ли каждый в суде доказывать, что он имел в виду буквальный смысл этого слова, а не переносный? Возникает искушение подобрать какой-нибудь безобидный эвфемизм, который мог бы и смысл передать, и ничью воспалённую подозрительность не зацепить. Но какой?

Многим показалось, что такое слово-заместитель для потомков насильственно вывезенных рабов найти удалось ‑ афро-американцы! Новый «термин» быстро стал очень популярным, ведь он, казалось бы, снимает проблему: в нем нет ни тени оценки в координатах «хорошо - плохо». Но как тогда быть с американцами-выходцами из стран Магриба и Севера Африки? Ведь эти американские арабы настоящие «афро-американцы», но они европеоиды (говорить «белые» тоже следует осторожно, поскольку чуткое ухо может услышать здесь намек на расовое превосходство)! Далее, по логике РС-реформаторов английского языка получается, что тех же самых негров, но проживающих в Европе следует называть «афро-европейцами» (в том числе и «афро-украинцами»), хотя этнически они могут ничем не отличаться от своих американских соплеменников. И, наконец, главное - как «политкорректно» называть коренное негритянское население Африки, которое никуда с родной земли не выезжало: неужели это афро-африканцы?! Толстая приводит реальный случай: «В своей статье для американского журнала я как-то процитировала строку Пушкина: «Потомок негров безобразный». Мне позвонил редактор:

- ‑Вы что, с ума сошли? Я не могу напечатать эти слова

- Но Пушкин это сказал о себе.

- ‑Этого не может быть.

- ‑ Может.

Молчание.

- ‑Снимите строку.

- ‑Не сниму.

- ‑Тогда давайте напечатаем вашу статью под другой фамилией.

- ‑Тогда я вообще снимаю свою статью и напечатаю ее в другом месте, сославшись на вашу цензуру.

- ‑Это тоже невозможно. Слушайте, ваш Пушкин что, расист?

- ‑Наш Пушкин ‑ эфиоп.

Долгое молчание.

- ‑Слушайте, без этой строки Ваша статья только улучшится. Поверьте мне, старому редактору.

Долгий визг с моей стороны о том, что я это уже семьдесят лет слышу, и что советская власть, и тоталитарный режим, и Главлит. и Николай Первый, и кишиневская ссылка, и понятно что. И что я от бабушки ушел, и от дедушки ушел, а от тебя, политическая правильность, и подавно уйду. Визг не помогает. Тогда я меняю тактику и, холодно, злобно, раздельно:

‑Так. Мало того, что чёрных вы, белые, держали в рабстве в течение трехсот лет. Теперь вы затыкаете рот единственному русскому чёрному поэту, томившемуся в неволе среди берез тоталитарного строя. Вот он, расизм. Вот она, сегрегация. Генерал Ли (главнокомандующий войск южан в Гражданской войне в США - А.С.) сдался, а Вы ‑ нет. Мы что, в Алабаме?

Пушкина напечатали».

Политкорректность запрещает называть вещи своими именами. Клинические идиоты, дебилы, кретины, лица, страдающие болезнью Дауна, не виноваты, что родились такими, или стали таковыми в результате заболевания, эта беда может постигнуть каждого. Но не следует путать медицинскую деликатность с политкорректностью, а медицинские определения принимать за оскорбления. По РС-логике вышеназванные пациенты психиатрических учреждений теперь называют не теми, кто они есть на самом деле, а «альтернативно одаренными». То есть: вы одарены вот так, а они иначе. Все равны. А судьи кто?

Толстая продолжает: «Теоретически это смешно и нелепо. Но вот в американских супермаркетах вас часто обслуживают дауны: помогают укладывать купленные вами продукты в пластиковые пакеты. Болезнь Дауна ‑ генетическая, у даунов лишняя хромосома. Они опять-таки не виноваты, они эту хромосому не заказывали. Милые, доброжелательные, с раскосыми глазками, блаженной полуулыбкой и замедленными движениями, дауны всегда и всюду почему-то делают одно и то же: на дно пакета укладывают помидоры или персики, а сверху ‑ тяжелые консервные банки. Если бы так сделал нормальный продавец, то вы бы возмутились: «Какой идиот...?!» А тут это сделал именно идиот, которого вам так называть совершенно не хочется. Он вам мил, вам его жалко, его дружелюбные глазки и плоский затылочек заставляют сжиматься ваше сердце, и когда вы вспомните, что о нем вам предложено думать, что он «альтернативно одарен», то это уже не кажется вам глупым, вы благодарны политической корректности за то, что она подыскала для вас термин, чтобы адекватно выразить ваши чувства. Вы начинаете представлять себе, как он, даун, должно быть, воспринимает этот странный мир. Наверное, ему, как резвящемуся дитяти, нравится сначала взять в руки вот эти теплые круглые помидоры или мягкие румяные персики, а уж потом прикоснуться к неинтересным холодным жестянкам, ‑ сначала живое, а потом мертвое. И в этом есть глубокий альтернативный смысл и чистая внутренняя свобода».

Или еще такой пример: американские феминистки услышали в слове history (история) слово his (его), и предложили историю женщин называть herstory, (её история) хотя слово history ‑ греческого происхождения и к современному английскому притяжательному местоимению his никакого отношения не имеет. Примерам сознательной порчи английского языка в угоду тем, кто имеет ложное представление о чувстве достоинства, но не имеет вкуса к родной речи, нет числа.

Политкорректность по-украински

Казалось бы, какое отношение имеют нелепые требования американских приверженцев политкорректности к нашей украинской жизни, где наблюдается скорее избыток «политхамства»? Как говорится, нам бы их проблемы! Оказывается, имеют. В 2003 году мне довелось быть в Ялте на 10-й Международной конференции по функциональной лингвистике «Русский и украинский языки в эпоху глобализации». В дискуссии после одного из секционных заседаний был затронут вопрос о неправомочности замены традиционного предлога «на» с сочетании с топонимом «Украина» на предлог «в», как это происходит в последние годы. Мне ‑ не дипломированному лингвисту ‑ всегда резало слух упорно навязываемое новое словосочетание «в Украине», но я, признаться, запасся терпением и настроился ждать, пока к нему привыкну. Аргументы нашего руководства, что с обретением независимости мы стали жить «в Украине», а не «на Украине» мне, по моей филологической необразованности, казались убедительным. Десять лет прошло, а не привык ‑ внутренний слух продолжает сопротивляться. Как теперь выяснилось, не зря.

Дискуссии на эту тему, строго говоря, и не было. Поскольку не было предмета для научного спора, а было единодушие: правильно «на Украине». Вопрос, какой из предлогов «на» или «в» в данном случае «правильный», относится к экстралингвистическим вопросам, он сродни замене «негров» на «афро-американцев». Подобные вещи обычно не обсуждают на серьёзных форумах филологов. Ведь такие конференции - это не курсы ликбеза, где учат писать без ошибок.

Тем не менее, раз в обществе проблема возникла, точнее искусственно создана, то её нужно обсудить. Для этого, зная мнение украинских чиновников о правилах употребления предлогов в иностранном (русском) языке, невредно бы ознакомиться и с мнением филологов ‑ специалистов по русскому языку. Для меня их авторитет в вопросах русской грамматики, скажем так, не ниже. Сделать это не трудно.

В Конституции Российской Федерации русский язык объявлен государственным, фундаментальные исследования в области русского языка и литературы ведут десятки академических институтов и сотни специализированных кафедр вузов. Ведущими среди них являются Институт русского языка имени В.В.Виноградова РАН, Институт языкознания РАН и Государственный институт русского языка им. А.С.Пушкина (последний - вуз). Благодаря федеральной программе поддержки и развития русского языка на базе этих учреждений созданы мощные информационно-справочный Интернет-портал «Русский язык» (www.gramota.ru) и справочный сайт «Служба русского языка» (www.slovari.ru). Помимо общедоступной богатейшей базы данных по русскому языку и литературе, там постоянно дежурят команды высококлассных лингвистов, которые в кратчайшие сроки бесплатно дают квалифицированные ответы на любые вопросы, касающиеся русского языка. По этим электронным адресам до трехсот человек в сутки получают «скорую лингвистическую помощь». Спрашивают со всего мира. Чувствуется, что работают там люди беззаветно преданные своему делу, не жалеющие сил и времени, чтобы остановить деградацию культуры и снижение уровня элементарной грамотности. Ведь кризиса русского языка как такового нет, а есть общий системный кризис общества, отражающийся в падении культуры устной и письменной речи. Между тем, на Украине, где произносится много слов «про захист державної мови», никакой аналогичной службы нет. В то время как мнимая «поддержка» государственного украинского языка начинается и заканчивается гонениями на русский язык, в Москве один мой бывший харьковский коллега получает 10-ти процентную надбавку к зарплате за знание иностранного украинского языка, которым он изредка пользуется в своей работе патентоведа. Но это, так, к слову.

Я был далеко не первым посетителем, задавшим вопрос о предлогах «на» и «в», недоуменные обитатели виртуального мира уже многократно обращались с ним до меня. Вот что мне удалось почерпнуть у профессиональных русистов, а также узнать, поработав со специальной литературой. Главное: в русском языке отсутствуют четко формулируемые правила употребления предлогов «на» и «в», которые длительное время конкурировали друг с другом применительно к одним и тем же топонимам. Современное их употребление сложилось исторически. Можно говорить только о некоторых закономерностях, частотном распределении этих предлогов в сочетании с названиями различных географических объектов. Но эти закономерности насыщены исключениями. Так, предлог «на» применим к абсолютному большинству островных и полуостровных территорий: на Камчатке, на Корсике, на Крите, на Яве, на Таймыре, а также, к островным государствам, одноименным с соответствующими островами: на Кубе, на Мальте, на Кипре, на Барбадосе и так далее. Однако традиционно закрепилось: в Крыму, во Флориде, в Калифорнии (имеется в виду мексиканский полуостров), в Сардинии, в Гренландии, в Бретани, в Сицилии. С двумя островными государствами Исландия и Ирландия, расположенными на одноименных островах, также употребляется предлог «в». Практически все горные массивы, названия которых имеют форму множественного числа (Альпы, Карпаты, Хибины, Гималаи, Кордильеры и т.д.), пишутся с предлогом «в», но для Балкан (гор) обычно делают исключение - они пишутся с предлогом «на». Для Пиренеев такое исключение не делается: применительно к Пиренеям - горам пишут «в», а с Пиренеями - полуостровом употребляется «на». Иностранцу трудно объяснить, а для русского или украинца очевидно, что ехать можно только на Урал, на Кавказ, на Памир, на Волынь, на Буковину, на целину, но в Сибирь, в Карелию, в Заполярье, в Нечерноземье.

Как видно из приведенных примеров, какая-либо связь между политико-административным статусом территории и употребляемыми предлогами не прослеживается. Таким образом, следует говорить не о правилах употребления предлогов, а о традиционности, или норме речи. Структуры даже весьма далеких языков могут быть одинаковыми, но норма каждого языка - явление глубоко национальное.

Одним из основоположников учения о языковой норме был средневековый французский грамматист Клод Вожла (C.F. de Vaugelas) (1585 - 1650). В классическом труде «Замечания о французском языке» он учил, как поступать, если имеются сомнения в правильности построения фразы. «Ни в коем случае нельзя обращаться к кому-либо с прямым вопросом, поскольку это лицо начнет рассуждать об этой фразе. Нужно поставить вопрос так, чтобы лицо, к которому вы обращаетесь, не подозревало, в чем вы сомневаетесь, и тогда в непосредственности ответа вы сможете обнаружить обычай».

Осмелюсь утверждать, что если бы в былые годы последователи учения Вожлы задались целью исследовать норму употребления предлогов «на» или «в» с топонимом «Украина», то не зависимо от того, как бы они формулировали свои вопросы (прямо или косвенно), здесь ли, на Украине, в России или даже где-нибудь среди диаспоры дальнего зарубежья, ответ был бы одинаков - «на Украине». Но теперь, после 1993 года, им пришлось бы хорошо подумать, как бы так хитро задать вопрос, чтобы респондент не догадался, чего от него хотят услышать.

Админресурс в языкознании

Что же произошло в 1993 году, на третьем году нашей независимости? Об этом предельно политкорректно, уважительно употребляя прописную букву там, где мы, граждане Украины, сами её «в непосредственности ответа» (К.Вожла) обычно не ставим, сообщает российский Интернет-портал «Русский язык»: «В 1993 году по требованию Правительства Украины нормативным следовало признать варианты «в Украину» и соответственно «из Украины». Тем самым, по мнению украинского Правительства, разрывалась не устраивающая его этимологическая связь конструкций «на Украину» и «на окраину». Украина с предлогом «в» получала, по мнению Правительства Украины, лингвистическое подтверждение своего статуса суверенного государства».

Разберем это удивительное требование украинского правительства по форме и по содержанию. Сначала по форме: своим заявлением украинское руководство фактически вмешалось во внутренние дела иностранного суверенного государства, взяв на себя функцию решения вопроса каким нормам должен соответствовать его государственный язык. Если бы русский язык был вторым государственным языком на Украине, то такая постановка вопроса не вызывала бы юридических возражений. Тогда можно было бы говорить об украинской версии русского языка, как говорят, например, об американском, канадском, австралийском и прочих вариантах английского языка. Но поскольку статус русского языка у нас никак не выделен, и он лишь один из сотен иностранных языков, то непонятно, какое нам дело до чужих языковых норм? Не трудно представить реакцию украинских властей и общества на симметричное требования российского правительства, если бы оно вдруг потребовало изменения какой-либо из норм украинского языка. Ну, хотя бы, добавить «недостающую» букву «с» в слово «Росія». Ведь англичане, немцы, французы и «прочие разные шведы» уважают Россию, не крохоборствуют, пишут «где нужно» двойное «s» на своих языках, почему украинцам такая привилегия? Но Россия не учит Украину украинскому языку, почему украинское руководство решило, что оно вправе учить русских русскому?

Также невозможно представить гипотетическое требование, например, Германии к Украине, чтобы мы отказались от исторически сложившегося топонима «Німеччина», который не имеет ничего общего ни с «Германией», ни с «Дойчланд». Ведь его этимология не связана с народом, имеющим самоназвание «дойч», или, на худой конец, с его латинским названием «германцы». «Німеччина» буквально означает землю, населенную некими «немыми» людьми. При желании в нём можно услышать оскорбление нации, давшей миру великих мастеров слова.

Очень близкая в лингвистическом плане картина вырисовывается и вокруг Нидерландов. В английском языке есть общее правило: определенные артикли «the» не употребляются в сочетании c названиями стран. То есть, «в Италии», «в Германии», «в России» пишется как «in Italy», «in Germany», «in Russia» и так далее. Но есть несколько исключений. Общепринятое и наиболее известное касается Нидерландов: «в Нидерландах» пишется как «in the Netherlands». В то же время «в Голландии» пишется без артикля: «in Holland». Причина кроется в этимологии топонима Нидерланды, который в переводе с голландского языка означает «низкие земли». Я не могу представить, чтобы правительство Нидерландов потребовало убрать из английского языка артикль «the», как ущемляющий национальное достоинство этой страны.

А ведь чем их «низкие земли» лучше нашей «окраины», от которой произошел топоним «Украина»? К слову сказать, в одном из наиболее полных и авторитетных сборников старорусских былин Кирши Данилова (впервые изданном в середине XVIII века) «украины», то есть окраины, в изобилии встречаются далеко за пределами территории современной Украины.

«Во сибирской во украине,
Во даурской стороне,
В даурской стороне -
А на славной Амур-реке»,
Аналогичные примеры приводятся в знаменитом словаре Владимира Даля: «Сибирские города встарь назывались украинными» или - «Даже до украины нашей страны молдавской». В этом нет ничего удивительного, поскольку русское государство, как и любое другое, окраины окружали по всей периферии, а не только как Украина с южного направления. Территорию современной Украины тогда чаще называли югом России и Малороссией. «Украина» окончательно закрепилась только во второй половине XIX века, а полное вытеснение ею топонима «Малороссия» произошло лишь при Советской власти, которая из «политкорректных» соображений сделала то, что не могли сделать украинские сепаратисты, взращенные Австро-Венгрией, но это уже другая история.

Разумеется, у нас тоже всегда писали не только «на Украине», но и «в Малороссии». К сожалению, на употребление этого прекрасного, любимого Гоголем топонима фактически наложено табу: у наших «національно-свідомих» на него жуткая идиосинкразия. Почти синонимичные топонимы «Украина» и «Малороссия» имеют разную этимологию и соотносятся между собой приблизительно так же, как соотносятся Нидерланды и Голландия.

Употребление определенного артикля «the» перед «Ukraine» было общепринято не только в старых советских англоязычных изданиях, но и за рубежом. «The Ukraine» и поныне часто встречается в зарубежной литературе (в частности, так рекомендует писать авторитетный словарь английского языка «The Collins dictionary»), но не в англоязычной литературе, издаваемой на Украине. Оттуда его волюнтаристски убрали по идеологическим соображениям. Более того, 16 августа 2004 года лондонская «The Guardian» опубликовала статью, Иена Мейса (Ian Mayes), в которой приведены как «возмущенные» письма украинцев (хотел бы знать, кто их писал!), требующих убрать «the», так и «возмущенные» письма английских читателей, требующих восстановить «the» в тех случаях, где артикль исчез «в угоду националистической гордыне». В общем, шуму мы подняли много...

Украинизация русского языка?

Теперь рассмотрим требование правительства Украины по существу. Выше уже было показано, что предлог «на» применим не только к территориям, но и к ряду суверенных государств, правда, почти все они островные. Одно исключение, однако, есть - это континентальное государство Берег Слоновой Кости (иногда употребляется транслитерация с французского - Кот‑д'Ивуар). Произнести фразу «я провел отпуск в Берегу Слоновой Кости» язык отказывается, поскольку «в берег» можно только уткнуться форштевнем судна. Правильно - «на Берегу Слоновой Кости». Но дело даже не в том, что такой прецедент существует. Украина не случайно была единственной из 15 республик СССР, с которой употреблялся предлог «на», а не «в». По мнению некоторых русских лингвистов, само употребление предлога «на» по отношению к неостровным территориям является следствием влияния украинского языка на русский язык, если угодно, его украинизацией. Мне, патриоту Украины, приятен этот факт. Частотный анализ показывает, что употребление предлога «на» характерно для всего, что так или иначе связано с нашей страной. По данным словаря Л.К.Граудиной, В.А.Ицкович, и В.П.Катлинской. «Грамматическая правильность русской речи: Стилистический словарь вариантов» (1976 г.) употребление предлога «на» с названиями административных единиц является исключительным в русском языке. Обычно употребляется предлог «в». Но тогда, когда все же употребляется предлог «на», 68% случаев приходится на украинские географические названия. Так, из 24 областных центров Украины 18 позволяют образовывать названия с окончанием «щина»: Киевщина, Харьковщина, Луганщина, Черниговщина и далее по списку. Кроме них есть еще многочисленные топонимы типа Слобожанщина, Троещина и им подобные. Все они сочетаются только с предлогом «на». Заметьте, что райцентр Харьковской области Сахновщина, который является поселком городского типа, сочетается с предлогом «в» (автобус идет в Сахновщину), но применительно к Сахновщине как к району употребляется предлог «на». Вот если бы на карте Украины имелся населенный пункт с названием «Украина», то тогда применительно к нему употреблялся бы предлог «в», как он всегда употреблялся с многочисленными колхозами, санаториями, гостиницами, названными в честь нашей страны.

В России тоже есть города, которые позволяют образовывать аналогичные топонимы: Смоленщина, Рязанщина, Псковщина, Тамбовщина. Но они в целом не характерны для России, и их происхождение связывается с древними общеславянскими корнями, уходящими в эпоху Киевской Руси. Кстати, с топонимом «Русь» тоже употребляется предлог «на» («Кому на Руси жить хорошо?»), что никак не ущемляет «национальной гордости великороссов».

Очень характерными для украинской речи являются сочетания типа «на хуторі», «на селі». Русская грамматика тоже вполне допускает «на селе», но где-нибудь в Архангельской глубинке, где влияние украинского языка минимально, вы услышите «в селах». Более того, в последние годы «на» снова стали употреблять там, где оно уже основательно подзабылось: в словосочетаниях типа «чекаю на тебе», «захворювання на рак». Общеизвестно, что с точки зрения норм русской речи присутствие предлога или союза здесь избыточно. «На» ‑ визитная карточка Украины. Таким образом, идея подчеркнуть независимость Украинского государства путем замены специфичного для Украины предлога «на» в пользу предлога «в» вырождается в нелепую затею отказа не только от общей с Россией истории, но и от собственно украинской оригинальной идентичности («Украина ‑ не Россия»). Иными словами, достигается результат прямо противоположный ожидаемому.

Практически невозможно найти неостровные географические объекты в дальнем зарубежье, там, где нет восточнославянского влияния, но с которыми сочетался бы предлог «на». Однако такая сочетаемость может быть достигнута при переносе чужого топонима на нашу украинскую почву. Так, мы едем в Баварию (федеральную землю Германии), но трамвай идет в депо на Баварию (в район города Харькова). Таким образом, предлог «на» для славянского слуха является верным признаком того, что речь идет о чем-то если не домашнем, «хуторянском», то, по меньшей мере, близком, «нашем». Этот вывод подкрепляет практика употребления предлогов «на» и «в» с топонимами, которые обозначают удаленные обширные регионы, простирающиеся одновременно на территории нескольких государств. Так, к книге Н.А.Гвоздецкого и Ю.Н.Голубчикова «Горы» (изд. «Мысль», М., 1987.) применительно к советским районам Памира и Тянь-Шаня чаще употребляется предлог «на», а к афганским и китайским частям этих же горных систем ‑ исключительно предлог «в». Зато любой из районов гораздо более близкого и целиком «нашего» Кавказа (Центральный, Северный, Восточный и Западный Кавказ) сочетается только с предлогом «на».

Украина - не Израиль!

Вышесказанное несколько напоминает положение во французском языке, где одни слова, обозначающие географические понятия, обычно сочетаются с предлогом «en», а другие - с предлогом «á». Но существует масса тончайших нюансов. Так, близкие большие французские острова Корсика и Сардиния пишутся с предлогом «en» как страны, а далекие маленькие государства, например Гваделупа, пишутся с предлогом «á» как острова. Если географическое название связано с давней историей, как Израиль в библейском или талмудистском смысле этого слова, то употребляется предлог «á», а если же речь идет о современном государстве Израиль, провозглашенном в 1948 году, то употребляется предлог «en» (Ю.С.Степанов, «Структура французского языка», изд. «Высшая школа», М., 1965.)

Последний пример лишь показывает, насколько сложна норма употребления предлогов во французском языке. Этот пример не может служить аргументом в пользу грубого административного вмешательства в норму русского языка, поскольку, мол, французы с «новым» Израилем стали употреблять новый предлог. Языковая норма, повторюсь, явление сугубо национальное. Кроме того, украинская государственность началась не в 1991 году: если между ветхозаветным Израилем и современным еврейским государством, созданным в 1948 году, лежит историческая пропасть, то современная Украина является прямым правопреемником УССР, она существует в её точных границах, в ней продолжают жить те же самые люди. Украина для обычного русского человека по-прежнему является «своей» землей - но не в смысле жупела «империи» ‑ а в самом обыденном: там остались многочисленные родственники, друзья, с нею связано много воспоминаний о работе, службе, отдыхе. Никакой внутренней потребности в замене предлогов простой русский человек не испытывает. Не будем забывать, что основным творцом любого языка является сам народ, а не те, кто обожает называть себя «политической элитой», да еще и другого государства. Для того чтобы образованный россиянин без насилия над собой начал говорить «в Украине», ему нужно выбросить из сердца целый пласт нашей общей культуры и истории, отказаться, прежде всего, от наследия несравненного певца Украины Н.В.Гоголя. Вот только, во имя чего?

Предлоги в русском языке позволяют экономными средствами передавать оттенки смысла. Так, добавление к «Украине» прилагательного «Советская» автоматически заставляло употреблять предлог «в», поскольку смысловой акцент переносился на политико-государственном устройство. «Советская Украина» - это имя собственное государства. Сравните: «В то время как в Советской Украине шла коллективизация, на Западной Украине сохранялось помещичье землевладение». Замена прилагательного «Советская» на «левобережная» возвращает Украине привычный предлог «на». При этом, разумеется, смысл радикально измениться не может, но исчезает неявная оппозиция «советский - несоветский», остается лишь очевидное различие в географическом расположении разных частей страны. Таким образом, насильственный переход исключительно на предлог «в» ликвидирует поле для маневра в различных смысловых ситуациях.

Зато теперь мы регулярно слышим в прогнозе погоды сообщения типа: «В Западной Украине ожидаются дожди». Продолжая логику тех, кто инициировал отказ от предлога «на», следует сделать вывод, что на карте мира появилось новое государство «Западная Украина». Причем дожди поливают именно это государство, а не его территорию. Лично я совершенно не против федеративного или даже конфедеративного устройства Украины, но, насколько мне известно, федерализация нашего государства совершенно не входила в планы борцов с предлогом «на». Более того, они даже придумали странное словосочетание «угроза федерализма». Однако внутренняя логика их попытки изменить языковую норму опять таки ведет в прямо противоположную сторону - к появлению множества маленьких «украин».

«Товарищ Сталин, Вы - большой ученый...»

История имеет свойство повторяться, ведь русский язык переживал и не такие глупости. Так, в советском идеологизированном языкознании Бога 70 лет лишали права писаться с заглавной буквы. В 30-е годы попытались «поставить на место» империалистов США, по какому, мол, праву они представляют всю Америку?! Ведь есть еще и Соединенные Штаты Мексики, не говоря уже о Канаде и странах Центральной и Южной Америки. Поэтому вместо привычной аббревиатуры США печатали САСШ - Североамериканские Соединенные Штаты. Никто, однако, не посягнул на аббревиатуру USA, хватило здравого смысла. Было время, когда господствовала так называемая «яфетическая» теория академика Наума Марра. Согласно его теории, язык имеет классовую природу. То есть, структура языка непосредственно отражает классовые антагонизмы, а представители разных классов в одном обществе говорят на разных «классовых» языках. Не удивительно, что дату Октябрьской революции «по совместительству» назначили и датой рождения нового русского языка. Не правда ли, очень похоже на наш случай с обретением независимости? Среди прочих достижений Марра есть «доказательства» того, что русский язык ближе к грузинскому чем к украинскому, что в основе всех языков народов мира лежат четыре «диффузных выкрика» и тому подобный бред. Это учение было объявлено вершиной марксистской мысли, труды «марристов» были обильно нафаршированы ленинскими и сталинскими цитатами, и было весьма опасно проявить мнение, не совпадающее с официальной догмой. Между собой серьезные филологи «марризм» называли не иначе как «маразмом», но вслух высказаться не смели. Сам Марр до полного торжества своих «идей» не дожил, но его ученики сделали из него фигуру типа Трофима Лысенко от языкознания.

К счастью, у той истории был нетипичный конец. Нет правил без исключения, а клин вышибают клином. Академику Арнольду Чикобаве удалось донести до сознания Сталина всю нелепость и вульгарность классовой теории языка. В итоге 20 июня 1950 года «Правда» опубликовала статью вождя «Относительно марксизма в языкознании». Даже те, кого никак не заподозрить в симпатиях к Сталину, признают его статью глотком свежего воздуха в спёртой атмосфере советской лингвистики. Конечно, ничего «гениального», как было немедленно объявлено сталинскими клевретами, вождь не открыл. Но он разобрался по хорошим учебникам в азах языкознания, проконсультировался с Чикобавой и Виноградовым (последний, благо, живым вернулся после отсидки в конце 30-х), и написал вполне добротное сочинение. Это был почти уникальный случай, когда административное вмешательство оказало благотворное влияние на научный процесс. Обойдемся ли мы без зычной команды сверху прекратить насилие над русским языком? Неужели в нашем, как утверждается, демократическом государстве корректорам и редакторам нужно отдельное правительственное постановление в «Урядовому Кур'єрі», чтобы они не тиражировали грамматическую ошибку, да еще в «иностранном» языке?

«Хотели как лучше, а получилось как всегда...»

Аксиомой лингвистики является то, что норма речи определяется степенью употребления при условии авторитетности источников. Если даже значительная (увы!) часть населения вместо «который час?» спрашивает «сколько время?», но при этом ни один мало-мальски грамотный редактор не пропускает на страницы своего издания или в эфир эту грубейшую, но весьма распространенную ошибку, то перспективы стать нормой у нее нет. Затрудняюсь с ответом, что произойдет лет через двадцать, если редакторов и корректоров в принудительном порядке обязать употреблять «сколько время?». Именно это мы наблюдаем сейчас на Украине, где практически все издательства, с которыми я имею дело, подвергают правке мои тексты на предмет замены предлога «на» на «в». Нужно полагать, что и других авторов тоже. Первые результаты такой политики достигнуты: мой ребенок уже страдает лексической глухотой, точнее не страдает, поскольку сам заметить её не в состоянии. Страдают те, кто успел получить более качественное образование.

В теории государства и права есть базовый принцип: закон не имеет обратной силы. Если даже согласиться с тем, что к после 1991 года с новой Украиной следует с употреблять предлог «в», то по какому праву сплошь и рядом в учебниках по истории Украины предлог «в» употребляют по отношению к Украине «старой»? Предлагаю горе-реформаторам идти своим путем до конца и в очередном издании Т.Г.Шевченко внести изменение в его знаменитый «Заповіт». Вместо «серед степу широкого на Вкраїні милій», следует напечатать «серед степу широкого в Україні милій». Заодно приведется в соответствие с официальным и написание названия нашего государства. Скажете - абсурд? А разве не абсурд то, что уже успели сделать?

Я только тогда капитулирую, признаю себя безнадежным ретроградом, русским «империалистом» и прочая, прочая, прочая..., когда услышу «в Украине» от авторитетных, признанных мастеров русского слова. Пока я это слышу от посла России В.С.Черномырдина и от президента В.В.Путина, которые на встречах со своими украинскими коллегами старательно-политкорректно, с нажимом на «в», говорят на этом дипломатическом «новоязе». Однажды Путин оговорился, сказал «на», но тут же поспешно исправил свою «ошибку». Лексика же Черномырдина с его образностью, несравненными афоризмами, бесспорно, обогатила и продолжает обогащать сокровищницу русской словесности. В Интернете есть несколько специальных сайтов с афоризмами от Черномырдина. Но, извините, для меня авторитетнее мнение ректора Института русского языка им. А.С.Пушкина, Президента Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ) академика В.Г.Костомарова. Вот как он объясняет легкость, с которой официальные лица России приняли изменения в своей родной речи: «Нетрудно согласиться и с непривычным для русских «в Украине» - пусть так, если кому-то чудится, что «на Украине» унизительно напоминает на краю, на окраине... Порой приходится мириться и с самым наивным политическим и национальным мышлением: есть вещи выше неприкосновенной чистоты литературно-языкового канона» (В.Г.Костомаров «Языковый вкус эпохи», М., 1999.).
Ну, что тут скажешь.... Лингвисту Костомарову по долгу службы приходится быть еще и дипломатом. Остается ему лишь посочувствовать. Во втором издании (2001 г.) вышеупомянутого словаря Л.К.Граудиной под редакцией Костомарова сделано «политкорректное» добавление: «в современном русском языке рекомендуется употреблять выражение «в Украину» при сохранении в устной разговорной речи (подчеркнуто мною - А.С.) традиционной литературной нормы: «на Украину». Если отбросить политес, то это означает, что русские лингвисты рекомендуют российским политикам не связываться с упрямыми «стратегическими союзниками» по пустякам. Если им, украинцам, это так важно, то не будем мелочны и перетерпим их каприз.
Может быть, кого-то толерантность Костомарова и устраивает, а меня - нет. Я в ней вижу политкорректную «альтернативную грамотность» украинцев на манер «альтернативной одаренности» помощников покупателей в американских супермаркетах. Я бы не хотел, чтобы украинские абитуриенты в МГУ пользовались при сдаче конкурсных экзаменов скидкой на происхождение как «альтернативно грамотные». Пусть конкурируют на равных.

Украина - и не Тайвань!
Костомаров, кстати, привел один любопытный факт: в свое время китайцы с острова Тайвань, государственный суверенитет которого не признает КНР, тоже обращались с просьбой, чтобы Россия различала «на Тайване» (острове), и «в Тайване» (государстве). Если бы они лучше учили русский язык, то, зная примеры Кубы, Мальты и прочих островных государств, такой вопрос бы не поднимали. Но к китайцам трудно предъявлять равные требования в грамотности, как к украинцам, у которых норма употребления предлогов мало отличается от русской. Восток - дело тонкое. Постсоветская Россия хотя и установила торгово-экономические и культурные отношения с Тайванем, но официально его по-прежнему не признает, а КНР очень ревниво отслеживает политику третьих стран в отношении вопроса признания Тайваня. Поэтому островные китайцы не встретили такого же понимания своей лингвистической озабоченности, как украинское руководство. Политкорректность на этот раз была проявлена не к ним, а по отношению к континентальным китайцам. По сути же, русский язык просто оставили в покое, не втягивая его в политику.
И в заключение. Один из немногочисленных моих оппонентов отыскал в давно изданных русскоязычных дневниках Т.Г.Шевченко наряду со словосочетанием «на Украине», однажды и «в Украине», а другой раз «из Украины». Таким образом, он поставил под сомнение мой главный тезис о традиционности пары предлогов «на» ‑ «с». На этот счет могу сказать следующее. Прежде всего, Шевченко является гениальным создателем литературного украинского языка, но никак не русского. Тот же мой оппонент подсказал мне и другой пример: неправильное ударения, сделанное Пушкиным в знаменитой строке из «Полтавы»: «Тиха укрáинская ночь...». Ведь, формально, гениальный творец русского языка допустил здесь ошибку. Не нам судить гениев, но и доверяться им слепо не следует, и вот почему: Шевченко писал свои дневники полтора столетия назад, когда топоним «Украина» был менее распространен, чем топоним «Малороссия», в том числе и в русскоязычной прозе самого Шевченко. Более того, одновременно с ними употреблялись также «Украйна» и «Вкраина». Так, Пушкин в «Полтаве» предпочел писать «Украйна», что и объясняет его «неправильное» по современным нормам ударение. То есть, процесс формирования языковой нормы ещё не был завершен в первой половине ХIХ века. Тогда же и вышеупотребленное мною слово «клеврет» означало всего лишь «друг» и «соратник» безо всякой негативной оценки как ныне. Язык не статичен, но развивается он по своим внутренним законам и талантом мастеров слова, а не по директивам чиновников.
Практически все более поздние как русские, так и украинские классики употребляли предлоги «на» и «с», продолжая традицию Гоголя. Допускаю, что «кто-то кое-где у нас порой» эпизодически употреблял «в Украине» и до начала 90-х годов минувшего века. Но нет никакого сомнения, что такое сочетание языковой нормой не являлось, а носило маргинальный характер, иначе проблема сегодня не возникла бы.
Я сознательно почти не затронул правомочность точно такой же замены предлогов в украинском языке. Это отдельный вопрос, и это наше внутреннее дело: если авторитетные филологи-украинисты разделяют точку зрения своего правительства, да будет так. Мне их мнение не известно. В настоящей же статье речь шла о культуре русского языка, об уважении к его веками устоявшимся конструкциям и об уважении к самим себе. Действительно уважающие себя люди самодостаточны, они свободны от внутреннего комплекса неполноценности, их унижает особое к себе, «политкорректное» обращение.

Александр Смирнов