Вопрос сегодня поставлен ребром: есть ли у нас будущее? Свое будущее, собственное? Или же мы вынуждены будем участвовать в чьем-то проекте завтрашнего дня, где нам уготована роль сервов, прислуги или вообще генетических запчастей? В одной из рограмм «События. Время московское» (телеканал ТВЦ, г. Москва) дама-ведущая так разделила людей с разными политическими взглядами: под кумачами в рядах коммунистов и противников отмены льгот выступают пессимисты, ориентированные в прошлое, а сторонники монетизации - устремлены в будущее, поскольку поддерживают президента и реформы. Либо наоборот, поддерживают президента и реформы, поскольку устремлены в будущее.
Этот пример разведения «ретроградов» и «авангардистов» не единичен и здесь следует отметить очень важную деталь. Прошлое активно противопоставляется будущему, статика - динамике, старики - молодежи и т.д. и т.п. Почему-то достижения прошлых лет подвергаются постоянной переоценке и рано или поздно процесс девальвации опускает в общественном сознании чуть ли не ниже плинтуса оценку тех событий, явлений и вещей, которыми еще совсем недавно гордились наши деды и отцы. А ведь это есть порочная практика, поскольку новому поколению часто приходится открывать отношения к произошедшему чуть ли не заново, как Америку через форточку. При этом анализ происходящего в настоящем времени (будь то в сфере политики, экономики, культуры или морали) выглядит в большинстве поверхностным и скороспелым, потому что он никак не взаимосвязан с опытом и наблюдением прошлых поколений. Причем попыток связать прошлое с настоящим, а после этого начать строить стратегию движения к будущему не наблюдается пока ни в одной точке Советского Союза. А если так, то посудите сами, зачем сегодня перегружать анализ положениями, почерпнутыми из опыта нашего народа, если можно ретранслировать точки зрения современных сильнейших мира сего (то бишь, Соединенных Штатов или Европейского Союза) и начать прививать эти точки зрения на нашей почве. Причем никого не будет интересовать, жизнеспособны ли эти нововведения, целесообразны ли они в наших условиях (ведь никто не будет спорить, что СНГ - это не Америка и не Европа не только в области культуры, но и в политическом, и в климатическом смыслах). И здесь нужно отметить, что у нас сложилось две основные линии «непротивления» чуждым идеям, которые стоит рассмотреть особо.
Здесь я позволю себе сделать пространное отступление, чтобы объяснить, что почем, а потом перейду к «начертанию» упомянутых выше линий. Так вот, в течении ХХ века в Советском Союзе сложилась культурно-политическая система русско-советского образца. В такой системе базисом выступает русская культура со своеобразным отношением к человеку, обществу и природе, со своей уникальной матрицей кодирования обычаев, традиций, опыта, поведения и достижений, матрицей, предлагающей определенную модель реагирования на раздражители или угрозы со стороны чуждых культур и цивилизаций. При этом изначально целью существования нашей культуры, которая в тот момент была тесно связана с природой, было продолжение жизни народа в этой культуре с дальнейшим улучшением качества последней. В этом, как мне кажется, и есть смысл жизни не только народа, но и любого отдельного человека.
Советская политическая система возникла в начале ХХ века не на пустом месте. С одной стороны она разрослась как надстройка над базисом культуры, а с другой стороны (так сказать, в горизонтальном срезе проблемы) появилась как альтернатива зарождающемуся в России капитализму. К тому же она развивалась в русле идеи сохранения и укрепления русской государственности. И до середины 1950-х годовв система имела четкое целеполагание: достичь высокого качественного уровня развития индустрии для укрепления обороноспособности страны, повышения роли СССР в мире, улучшения материальной жизни граждан и... В общем и все. Но и это, по сегодняшним меркам не мало. А вот с приходом к власти Хрущева, цели на будущее стали постепенно извращаться.
В народном хозяйстве вал постепенно стал играть более важную роль, нежели качество, сами цели стали превращаться в туманные абстракции, коей стала в первую очередь жизнь при коммунизме. Что такое коммунизм даже в бытовом отношении, мало кто мог себе представить даже из партхозноменклатуры, которая постепенно пришла к осознанию того, что труд общества ради светлого будущего можно переориентировать на труд для себя. Причем в обществе был разрушен баланс распределения благ и удобств между городом и деревней. Вместо обустройства сельской инфраструктуры и подъема последней до уровня инфраструктуры города, деревню оставили со своими проблемами, косвенно увеличив тягу сельской молодежи к городам. Типа, в городе есть все и там всего можно достичь. В результате в ходе второй половины ХХ века процесс урбанизации привел страну к тому, что деревня осталась практически без молодежи и оказалась перед угрозой вымирания.
Более того, как показала история, разрастающиеся города не смогли выступить в качестве преемников русской культуры или хотя бы центров по целеполаганию советской цивилизации. Если раньше в деревнях канонами и обычаями охранялась преемственность поколений (младшие уважают старших не просто так, а потому что им тоже когда-нибудь предстоит войти в роль старших и они должны быть готовы вести себя адекватно со своими детьми), то в городе этот основополагающий момент был оставлен без внимания. Все достижения и успехи развития стали присваиваться тем поколением, которое непосредственно пожинало плоды этого развития. При этом забвению были преданы не только старики, но и не родившиеся еще поколения. Девиз «Все лучшее - детям!» послевоенное поколение (1950-1970-х годов) сначала примерило на себя, а потом не захотело с ним расставаться. Вот и получили мы тотальную инфантилизацию, когда безоблачное существование подавляющим большинством населения воспринималось как воздух, а вся страна стала представляться в качестве большой песочницы, где есть размах фантазиям, где всегда будут игрушки и пасочки, а песок будет чистым и незагаженным и все в нем смогут играться на равных. Но конец этой идиллии подкрался незаметно для многих в виде рыночных отношений, капитализма и голливудской видеокультуры нетерпимого к инакомыслию индивидуализма.
Короче, движение к цели было прервано дискредитацией не столько самой цели, сколько путей достижения оной. Затем и цель была опорочена, после чего ее место заняла очередная абстракция: светлое будущее теперь нам обещали не в коммунизме, а в евроинтеграции и в рыночных отношениях.
А теперь вернемся к современной «культурно-политической начертательной геометрии», которая поможет нам понять, почему сегодня анализ действительности приходится не ко двору и остается гласом вопиющего в пустыне. Еще раз: существуют две линии поведения, которые блокируют социальную активность в деле переосмысления существующей ситуации. Первая линия являет собой поведение чиновников и властных структур, которые играют далеко не последнюю роль в современных культурно-политических системах. Большинству чиновников на территории советского пространства не нужен анализ происходящего во-первых потому, что они и так неплохо устроились в сегодняшнем дне и им лень дергаться в направлении улучшения жизни общества. В неработающей или дающей постоянные сбои системе коэффициент полезного действия слишком низок, чтобы «выхлопом» материальных благ можно было обеспечить все население. А так хватает на удовлетворение естественных (еда, питье, жилье), искусственных (потребление больших объемов информации, вхождение в клубы избранных, как местного, так и мирового значения) и потакание противоестественным (наркомания, блуд, сексуальные извращения, гипертрофированная алчность) потребностям. Стремление к оптимизации системы приведет к ограничению «кормушки» этой так называемой «элиты». А поэтому нужно оставить все как есть и тогда набор удовольствий будет продолжаться до конца жизни.
Здесь, кстати, мы и вышли на одно из проявлений ущербности таких групп общества, которые, по сути, являются паразитическими. Жизнь для каждого представителя такого мировоззрения представляется ограниченной ощущениями одной телесной оболочки и равна по продолжительности последней. То есть стремление получить как можно больше ощущений за отпущенное время на физическую жизнь влечет за собой появление страха времени (точнее, конца жизни - смерти) и страха конкуренции со стороны сограждан. Эти фобии формирует в человеке программу действий по принципам «человек человеку волк», «после нас - хоть потоп» и т.п., превращая его в адепта разрушительной индивидуалистической модели мировоззрения. Поскольку гарантом стабильности в деле получения ощущений сегодня выступают деньги, а сохранность и приумножение капиталов может быть обеспечена вхождением во власть, поэтому власть и деньги - главные цели современных паразитов на культурно-политических системах.
Вторая линия - это пассивность основной массы общества, которую Лев Гумилев назвал адаптивной. Эта часть людей довольствуется, тем положением дел, которое сложилось в настоящий момент, несмотря на то, что оно задевает их интересы, ограничивает их права. Причем из последних право на жизнь часто подвергается опасности посредством обнищания, оглупления и т.д. Однако это все вроде бы как компенсируется мероприятиями в области средств массовой информации по созданию альтернативной реальности, которая и выступает панацеей от всех несчастий для неимущих или немогущих. Зачем таким людям стремиться к пониманию того, что происходит, если они заранее уверенны в невозможности изменения происходящего? Свое существование и свои жизни эти люди вверяют в руки властей, богов, судьбы, пополняя тем самым ряды фаталистов.
В общем, за время существования евроатлантической цивилизации, куда сейчас активно ломится большая часть республик СНГ, произошла подмена смысла развития (или эволюции, если хотите): продолжение жизни и улучшение ее качества уступило месту пролонгированию властных полномочий, качество которых определяется объемом получаемых денежных дивидендов от этой самой власти.
Большие деньги требуют своей реализации в области удовлетворения потребностей. А поскольку объем естественных потребностей ограничен, то активно развивается сфера искусственных и противоестественных потребностей. Все без исключения в эту «песочницу» приняты быть не могут, потому что иначе антропогенная и техногенная нагрузка на нашу планету увеличится нешуточным образом: если человечество перейдет на американский путь потребления и производства, все ресурсы Земли будут исчерпаны за один-три года, а сама Земля загажена так, что вымрем все как мамонты.
Итак, вывод. Построение новой программы развития с определением цели развития общества и разработкой стратегии движения потребует воссоздания преемственности между прошлым, настоящим и будущим, а также осознания того, сегодняшний путь развития - порочен в большинстве своих программ и проявлений и приведет к деградации культур и территорий республик СНГ. Поскольку изменение пути развития потребует немалых затрат, причем затрат по добровольному отказу представителями финансово-политических группировок от большей части своих искусственных и противоестественных потребностей, на которые и тратятся огромные суммы, следует ожидать, что общество может расколоться на две части. Одна часть, меньшая по численности, перейдет к обустройству своей жизни по общинному принципу, складывая свои силы и стремясь оптимизировать отношения в деле достижения поставленной цели (которой на начальном этапе сможет стать выживание и взаимовыручка, а затем - рост и улучшение качества жизни этой части общества). Причем отношения скорее всего будут регламентироваться чувством совести и справедливости, нежели какими-то юридическими нормами. Ведь именно это чувство изначально положено в основу законов, а не наоборот. Короче, вполне возможно, что рано или поздно мы станем свидетелями появления крупных общин, которые не будут попадать в политическое и правовое поле современных политических систем.
А вторая часть, большая часть людей, будет поставлена перед выбором: либо менять свой образ жизни, либо оставаться в постепенно деградирующем социуме, основанном на стяжательстве, мизантропии и эгоцентризме. И вот что касается культурно-политических систем, то если сегодня смириться с действиями многих адептов и поклонников глобализации и позволить выстроить весь мир по одной линейке, то там нам с вами, уважаемы читатели, вряд ли найдется достойное место. Глобализация уязвима в том, что на территории Большой России она сможет потерпеть поражение от системы, выстроенной по принципу коллективизма, стратегической целью которой станет сохранение и улучшение человеческого ресурса, а не каких-то там химер капитала и экономической рентабельности. Вот только готовы ли мы к созданию такой системы, могущей стать альтернативой западноевропейской цивилизации? Или не стоит трепыхаться и выдумывать утопии, а лучше поскорее начать оборачиваться в простынь и ползти на кладбище?